Я утомлён вавилоном, пресыщен глазя`щей толпой,
моря ищу целину, дабы молвить открыто душой.
Прочь городские заманки, что тень ото сна-- их сотри,
лишь в синь вгляжусь, взором погружусь
в тебя старикан Гольфстрим.

Пляс я с Безумием вёл-- порицанья избегну ль с трудом?
Ложное "жизни вино" попивал-- расплатился стыдом.
Отдых найду, это знаю я, духу отрады видны,
где радуги грают, брызги роняют,
лобзаний терпких волны.

Эй! только барка враскачку, ватага хрипато поёт--
напрочь забыты все близкие, нет о текущем забот;
пусть скорлупа догорит, нам бы нам бы ковы заботы разбить
свободу найти, на морском пути
с ветром в вихрах пребыть.

перевод с английского Терджимана Кырымлы

FREE

Weary am I of the tumult, sick of the staring crowd,
Pining for wild sea places where the soul may think aloud.
Fled is the glamour of cities, dead as the ghost of a dream,
While I pine anew for the tint of blue
on the breast of the old Gulf Stream.

I have had my dance with Folly, nor do I shirk the blame;
I have sipped the so-called Wine of Life and paid the price of shame;
But I know that I shall find surcease, the rest my spirit craves,
Where the rainbows play in the flying spray,
'Mid the keen salt kiss of the waves.

Then it's ho! for the plunging deck of a bark, the hoarse song of the crew,
With never a thought of those we left or what we are going to do;
Nor heed the old ship's burning, but break the shackles of care
And at last be free, on the open sea,
with the trade wind in our hair.

Eugene O Neill

Ядро заката бах раскатом грома;
ночь по-над бухтой выдохнула в лад
река, теней симфония, легла,
оплавленная, в сумерках укромных.

Баржа мрачна уныло треплет цепи,
мара` в тени, с неясным огоньком,
мерцающим в туманном далеко,
посыпал бухту словно ржавый пепел.

Тишь... А затем покой звенит
досадным эхом чаечного стона,
то ли во сне кто, скорбью удручённый,
оплакал сутей про`клятый зенит.

Плач по рассказу Горя о былом,
и тщетная попытка прояснить...
сокрытый стыд, связать горчинки нить...
нет, припевать им вечно всё о том.

Вновь тишь. Неужто в обмороке ветер
под неба тесячью враспах очей,
пока вдали, в преддверии свечей,
луна серебряные кудри треплет.

перевод с английского Терджимана Кырымлы

Nocturne

The sunset gun booms out in hollow roar
Night breathes upon the waters of the bay
The river lies, a symphony in grey,
Melting in shadow on the further shore.

A sullen coal barge tugs its anchor chain
A shadow sinister, with one faint light
Flickering wanly in the dim twilight,
It lies upon the harbor like a stain.

Silence. Then through the stillness rings
The fretful echo of a seagull's scream,
As if one cried who sees within a dream
Deep rooted sorrow in the heart of things.

The cry that Sorrow knows and would complain
And impotently struggle to express --
Some secret shame, some hidden bitterness --
Yet evermore must sing the same refrain.

Silence once more. The air seems in a swoon
Beneath the heavens' thousand opening eyes
While from the far horizon's edge arise
The first faint silvery tresses of the moon.
 
Eugene O'Neill