Была вчера на спектакле «Собачье сердце» (постановка В.Золотухина, Московский независимый театр). Стеклов в роли профессора Преображенского шикарен, было безумно приятно и интересно смотреть на такого харАктерного Филиппа Филипповича.
Вечер удался 
29 січня в Києві відбудеться спільний творчий вечір Олега Скрипки та Леся Подерв’янського під назвою «Гуманісти-2»
29 січня 2011 року в київському концертному залі «Crystal Hall» на вас чекатиме ексклюзивна концертна програма «Гуманісти-2», присвячена десятиріччю першої спільної акції «Гуманістів» (26 грудня 2000 року, Київський Будинок Актора), а також презентація компакт-диску із записом легендарного виступу.
Початок о 20.00
Адреса: м. Київ, Дніпровський спуск, 1
Тел. для довідок: + 38 044 288 50 69
Вартість квитків фан-зони 200 грн.
, что билеты-то на пятницу
.
Никогда не садитесь в театре русской драмы (Леси Украинки) на первый ряд в бельэтаже. Никогда.
Ноги у всех разной длины, конечно, я понимаю. Но такого короткого расстояния от колена до бедра просто не бывает - хотелось бы как-то донести это до планировщиков зала, мать их.
Макс (читает надпись): "В одном отношении все женщины едины: они дерзят когда их улицают в лжи".
Анатоль: Да, это правда!
Макс: Чей этот? Тяжёленький пакет!
Анатоль: Восемь страниц кромешной лжи! Прочь это.
Макс: И эта тоже дерзила?
Анатоль: Когда я поймал её с поличным. Прочь её.
Макс: Прочь дерзкую лгунью.
Анатоль: Никаких колкостей. Она покоилась в моих обьятьях- она святая.
Макс: Хорошее, солидное оправдание. Итак, далее. (Читает надпись)
"Я отмахнусь от мимолётной грусти
подумав вскользь об этом женихе
Последние- те от души смеются:
дитя моё, живи с ним во грехе".
Анатоль (смеясь): Ах да, тем она кончила.
Макс: Ах... а что внутри?
Анатоль: Она с женихом на фотографии.
Макс: Ты его знал?
Анатоль: Естественно, иначе б я не смеялся. Он -дурак.
Макс (торжественно): Дурак покоился в её обьятьях- он свят.
Анатоль: Довольно.
Макс: Долой сладкую похотливую детку купно со смешным дураком. (беря новый пакетик) Что это? Одно слово- и только.
Анатоль: Какое же?
Макс: "Пощёчина".
Анатоль: О, припоминаю.
Макс: Наверное, это был конец.
Анатоль: О нет: начало.
Макс: Вот как! А вот... "Легче поворотить прочь прамя, чем разжечь её"- как это понимать?
Анатоль: Ну, я поворотил пламя, а она зажгла другого.
Макс: Прочь пламя... "Она- всегда с ядовитым жалом". ( Пытливо смотрит на Анатоля).
Анатоль: Ну да, она всегда таила жало, на всякий случай. Но при этом была очень милой. Кроме этого я припас лишь лоскут её вуали.
Макс: Да, яд чувствуется... (читает далее) "Как я тебя потерял?" ... И как же ты потерял её?
Анатоль: На ровном месте. Она просто внезапно покинула мою жизнь. Уверяю тебя, такое иногда случается. Это бывает, когда забудешь в людном месте зонтик, а вспомнишь о нём через несколько дней... Попробуй скажи, где и когда.
Макс: Прощай, пропажа. (Читает надпись):
"Ты была деткой милой, славной..."
Анатоль (мечтательно подхватывает):
"... с исколотыми пальчиками".
Макс: Это была Кора, нет?
Анатоль: Да, ты ведь её знал.
Макс: Знаешь лы, что из неё вышло?
Анатоль: Я встретил её потом,- супруга столяра.
Макс: Воистину!
Анатоль: Да, так кончают девушки с исколотыми пальчиками. В столице они влюбляются, в пригороде- выходят замуж... она была сокровищем!
Макс: Поехали!... А это что? "Эпизод", и ничего внутри?... Пыль!
Анатоль (берёт куверт в руки): Пыль?... Когда-то она была цветком!
Макс: И что значтит слово?
Анатоль: Ах, ничего: просто мимилётное увлечение. Это был эрпизод, двухчасовой роман... ничто! ...Да ,пыль! От безбрежного наслаждения ничего иного не осталось- и мне грустно. Что ,нет?
Макс: Действительно, грустно... Но почему ты употребил именно это слово: ты же мог его везде понадписывать?
Анатоль: Точно, но тогда мне иные и не приходили в голову. Зачастую, когда я с той или иной был близрк, особенно раньше, когда я себя воображал очень значительным, так и срывалось с уст моих: "Ты, бедная детка,... ты, бедняжка!"
Макс: Почему?
Анатоль: Ну, я предтавлял себя одним из буйных духов. Эти девушек и женщин я перемалывал, ломал гуляя по свету, брачуясь с ними. Закон мой, думалось: помну- и понесусь прочь.
Макс: Ты был буйным ветром ,который срывал лепестки.
Анатоль: Да! И я уносился прочь. И приговаривал про себя :"Бедняжка ты, бедная". Я путался. Сегодня знаю, что сам-то не невелик, но тогда вёл себя по-большому. Да, было!
Макс: Ну, а эпизод?
Анатоль: Да, то был один из многих...Это создание встретил было на своём пути.
Макс: И сломал.
Анатоль: Знаешь. когда раздумываю, кажется ,что действительно её размолол.
Макс: Ах!
Анатоль: Да, слушай-ка. Это было лучшее моё переживание... Я даже не знаю ,как тебе передать случившееся.
Макс: Почему?
Анатоль: Ибо история донельзя проста. ...Это было... ничто. Ты даже не воспримешь прелесть. Тайна в том, что именно я испытал всё произошедшее.
Макс: И...?
Анатоль: Итак, сидиел я за своим роялем... в комнатеке, которую тогда снимал... вечер... мы были знакомы только два часа... горела моя красно-зелёная висячая лампа... я припоминаю красное и зелёное- оно обязательно.
Макс: И?
Анатоль: Вот! Итак, за роялем. Она- у моих ног, так ,что я не мог натиснуть педаль. Её голова покоилась на моём торсе, а её спутанные волосы искрились зелёным и красным. Я махал как крылом, но только левой, правую она целовала взасос...
Макс: Ну и?
Анатоль: Что ты нукаешь постоянно? ...Ничего далее. Я знал её два часа и догадывался, что после такого вечера мы никогда не свидимся, она мне сказала это, и чувствую, тотчас безумно полюбила меня. Воздух, хмельной и благоухающий любовью, убаюкал меня... Понимаешь ты? (Макс кивает). а я всё тверди себе дурацкую припевку: "Ты бедная, бедная детка!" Отрывки пережитого так отчётливо всплавают в памяти. Когда её тёплое дыхание коснулось моей руки, я пережил всё происходящее как былое. То что происходило, уже минуло. Она была одной из тех, что я отбрасывал прочь. Слово, глупое словцо надумалось мне: "эпизод". А я при том всём казался себе вечным... Я знал также, что "бедняжка", такова она- я знал это: никогда не сможет вычеркнуть эти минуты из собственной памяти. Часто бывает: чувствуешь, что утром тебя забудут. Но с ней это было иначе. Той, что покоилась у ног моих, я был всем миром: я чувствовал это, и любовь тоже, мимолётную, даренную мне ею в те минуты. В таких случаях думается: я не могу позволить себе принять это. Конечно, тогда она не могла ни о чем думать, только обо мне. Но она уже была для меня только бывшей, минувшей, эпизодом.
Макс: Кто она, в самом деле?
Анатоль: Кем была...? Да ты ведь знаешь её. Мы познакомились с нею однажды вечером в приятной компании, но ты на самом деле, что б ни говорил мне тогда, знаком с нею был намного раньше.
Макс: Ну и где она теперь? Много таких знакомых у меня было. Ты нарисовал её в красно-зелёном своём словно сказочную принцессу.
Анатоль: Да... в жизни она была никем. Знаешь ты, кем она была? Я сотру вмиг нарисованный мною нимб.
Макс: Итак, она была из...?
Анатоль (смеясь): Она была из... из...
Макс: Из театра?
Анатоль: Нет, циркачкой.
Макс: Возможно ли это?
Анатоль: Да, её звали Бьянкой. Я тебе о ней ещё не рассказал, что мы после ещё раз встретились, после того беспечного вечера.
Макс: И ты на самом деле мнишь себе ,что Биби влюбилась было в тебя?
Анатоль: Да, в точку! Через неделю с небольшим после нашего праздника я встретился с нею на улице... Утром следующего дня их труппа уезжала в Россию.
продолжение следует
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы
