Пора уйти. Мой острый меч
Устал крушить – рука устала
От никому не нужных встреч…
На шлеме подыму забрало,
Увижу пепел и огонь –
Он по следам моим крадется,
Золу и тени за собой
Мне, оставляя, вместо солнца.
Душа в бинтах, а мир в грязи –
Былого блеска нет на латах.
Но цель за дымкой впереди
Меня опять манит куда-то…
Я снова подымаю меч
И ухожу за горизонты,
Пытаясь, сердце уберечь
В огне сомнений жизни фронта
.
Часы на надвратной башне приграничного городка пробили полночь, начиная отсчет времени Сумрака. Время закрытых наглухо дверей и ставень, когда ни одна живая душа по своей воле не покинет обманчиво безопасные стены каменных жилищ, по ошибке кем-то называемые домом. Ибо какой дом может быть у тех, кто каждый день ходит по грани белесого тумана отделяющего земли мертвых от империи живых? Тех, кто мертв для империи и людей. Здесь по ночам горят костры - взвевающиеся ввысь маяки для непрошенных гостей и заблудших душ. По одному на каждую сторону света. Здесь в небесах танцуют стихии, опуская на город огни Северного Сияния, предвестники бурь. И в тихие ночи, завывания тварей перекликаются с едва слышными голосами тех, кто-живет-за- гранью. Или не живет, но есть.
Осенний ветер лихо закрученными потоками пробирался под подбитый мехом равана* плащ десятника, создавая контрастный диссонанс с пышущим в лицо жаром от костра.
-Не спиться, страж?- Десятник на долю секунды вздрогнул. Легкая рябь в воздухе, переплетение прозрачных нитей- и у костра зябко греет руки худенькая русоволосая девушка в слишком холодной для преддверии зимы накидке из небеленого льна расшитой серебром.
-Снова ты, умертвь? Что здесь забыла? – привычные презрительные ноты в голосе стража.
-Снова я, - покладисто отвечает та, кто так и не ушла за грань вопреки долгу. Правительница Амана. Бывшая. –Ненавидишь. – Не вопрос, констатация факта в девичьем голосе.
-Ты….- сквозь зубы вырывается рык, и смолкает, словно захлебываясь не договорив…
-Из-за меня?- с легкой усмешкой продолжает за него та, чье имя проклинает вся людская империя . - Война, смерть… И все потому что я, последняя из рода хранящих, в отличии от моих прародительниц, не согласилась ДОБРОВОЛЬНО пожертвовать своей жизнью во блага человечества? Принести искупляющую жертву за ВАШИ грехи?
-Замолчи..- все же срывается, сжав до боли кулаки, но не преступая границу, что пролегла по ту сторону костра. Но она продолжала.
-Что бы высшие силы снова, дали ВАМ время , отсрочив суд ? На что я должна была своей жизнью покупать ВАМ время? На то что бы вы, облегченно вздохнув в который раз, снова триста лет предавались тем же грехам в уповании на приход и очищающую жертву моей будущей дочери ее внучки, и так по кругу бесконечности… ? Которое тысячелетие, воин? Доколе???
Легкая растерянность в глазах воина, обескураженного прямотою вопросов, на которые он не находил ответа. Достойного людей, тех, за которых стоит умирать.
-Высшая доблесть воин, не в мече и не в жертвенной плахе, а в умении быть готовым отвечать за свои слова и поступки , а не прятаться за чужою спиною в страхе наказания. Пора людям этому научиться. Мои предки своими жертвами сотворили империю трутней. Благими намерениями, устелена дорога в погибель. Людям дали рыбу отняв сети, и они стали воспринимать это как должное.
-Гибнут дети… - тихо проговорил он, отчаянно цепляясь за остатки неприязни. Вот только к кому?
-Гибнут. – утвердительно кивнула головою - Мы не научили их жить, и быть сильными. Лишь прожигать. Дети выживших, будут уже другими. А дети их детей- будут знать и помнить то, чему вовремя не научили нас, и мы не смогли передать это знание дальше.
Холодна рука коснулась его запястья. Подошла, обогнув костер, нарушив древние запреты.
-Сохрани…- протянула ярко зеленый изумруд на витой серебренной цепи - Когда ни будь мои потомки вернуться, что бы хранить добро , а не жертвовать во имя зла. – Едва слышные шаги назад, от костра. Обернулась, услышав его вопрос.
- Понимала ли ты, на что обрекаешь СЕБЯ?
Усмехнулась.
- Безнаказанность порождает вседозволенность, вседозволенность порождает хаос . Кто больше виновен, тот кто это позволил, или тот кто этим пользовался ? Высшее мужество, воин, умение признавать и исправлять свои ошибки. Ошибки моих предков исправлять так же мне. У каждого свое искупление, мой бывший страж, не так ли?
И растворилась в тумане границы, с землями тех, кто мертв по велению гербовой бумаги, как будто бы ее и не было. И лишь камни, как напоминание, один на сердце и второй- данный на сохранение- в руке бывшего капитана дворцовой стражи.
Paradizza
01.10.2013
