Вот уже 10 лет, как в этот день  даришь цветы своим "любимым женщинам" не ты, а я с мамой и сестричкой несем их к тебе и бабуле, бредя по заснеженным тропинкам Байкового.... Мне так не хвататет тебя, дед.... А сейчас для тебя вот такой небольшой рассказик, ты любил когда я тебе читала свои смешные и корявые опусы....

Ей дали мальчишечье имя, хотя говорили, что наверняка знали еще до ее рождения, что будет именно девочка... Знали, что она будет зеленоглазая с кудрявыми золотистыми волосами... Правда, они еще мечтали, что будут наряжать ее в нарядные платья с оборочками и кружевами, заплетать косички, надевать белые носочки с красными сандаликами, и гулять с ней по тенистым аллейкам парка... Вот тут то они ошиблись...Платьиц она почти не носила, сдирала банты и ходила босой, припрятав сандали под лестницей... И ни увещевания бабушек, ни наказания ничего не могли сделать..А еще она очень любила волю, и бегала быстрее ветра... Ветер любил играть с ее длинными легкими волосами, запутывая в них солнечные лучики  и тепло лета....
Она умела постоять за себя, почти никогда не плакала, лучше всех играла в ножички, умела плеваться через дырку выпавшего молочного зуба, выше всех забираться на деревья, хорошо подтягиавться, перелазить через заборы, она не боялась собак, и даже самые свирепые,  почему-то, от ее взгляда уходили, поджав хвосты...
Потом... Она здорово научилась нырять, и дольше всех могла продержаться под водой, хотя плавать начала позже всех своих друзей.
Она умела хранить тайны, могла отдать любимую игрушку или книжку, если видела, что кому-то плохо.
До 7 лет она почти не болела. А потом.... Какое-то лекарство, выписанное нерадивым доктором спровоцировало сильнейший приступ. Ей запретили ходить в лес, ездить на природу, собирать цветы. Ей не разрешили заводить рыбок, попугайчиков, котов и собак. Без воздуха она стала таять прямо на глазах, как Снегурочка из сказки...
И тогда дед ушел с работы, купил хату в селе и увез ее на лето, запретив маме, бабушке и папе приближаться туда на пушечный выстрел.
.......Я помню его ладонь, полную теплой солнечной земляники..С этого начиналось каждое мое утро... Купания в речке, долгие прогулки, и его широкие плечи, куда он садил меня, если я сильно уставала...
Мне иногда кажется, что он умер рано, потому, что взял мою болезнь на себя....
Дед, мне  так не хватает тебя... Просто - ты был настоящим мужчиной - надежным, немногословным и таким родным... И сейчас, где бы я ни была, я всегда чувствую, что ты рядом. Подбадриваешь взглядом, подставляешь плечо, оберегаешь ...
Знаешь, я  часто открываю шкаф, и прижимаюсь к твоему форменному кителю... Он до сих пор пахнет тобой... И это помогает обрести покой, успокоиться и вернуться туда, в наше чудесное лето...

Маленькие золотые сережечки с голубыми камушками, подаренные крестным, лежали в красной коробочке-сердечке уже очень давно. Женька  могла рассматривать их часами, то прикладывая к своим маленьким розовым ушкам, то перекатывая пальчиками по теплой ладошке… Вообще сережек было даже две пары. На выбор. Вторые были обычными капельками, без камушка и  Женька   их сразу же отвергла.

И вот, этот долгожданный радостный день настал. Наконец-то  Женька   уговорила маму пойти и проколоть ей ушки. Ехали они долго, добирались на метро, потом шли пешком по тенистой аллее.  Женька   не могла сдержать своих эмоций. Она то вприпрыжку неслась вперед – то возвращалась назад, к маме и годовалой Иришке, которую так же пришлось взять с собой.

Вот и салон красоты.  Женька,   с трудом открыв тяжелые двери, пропустила вперед маму с Иришкой на руках, а потом проскочила сама, чуть не прихлопнув дверью себе хвост яркого сарафана.

Странно, но за таким красивым названием скрывалась до боли знакомая  Женьке   «больничная» обстановка. Белые стены, женщины – в белых халатах и белых накрахмаленных колпачках.  Женька   с тревогой взглянула на маму. Но та весело улыбалась и подталкивала  Женьку   к раскрытой  двери кабинета. Из соседних дверей вышла заплаканная девочка с припухшими  красными ушами. Увидев это  Женька   вцепилась в косяк дверей всем чем могла и завопила: «Не пойду яяя!». Ни уговоры, ни увещевания, ни угрозы не помогали.  Женька   видела, что мама начинала злиться, но ничего не могла с собой поделать. Кресло напоминало кресло зубного врача, а иголка в руке ухмыляющейся тетки в белом поварском колпаке была страшно длинной. Да и пахло йодом, зеленкой, спиртом и вообще еще черт знает чем, но точно так как пахло в ненавистных  Женьке манипуляционных…

И тут, к дверям, направилась Ирина. Она сама протопала в кабинет и молча тыкнув пальцем попросилась в кресло. Подставив одно, а потом и второе ушко, она молча, без единой слезинки вытерпела боль и вышла буквально через несколько минут с золотыми капельками, поблескивающими в ее крохотных ушках.

….. Мне тоже в тот день уши прокололи. Хоть я и орала благим матом, и вертелась как уж на сковородке. Потом, все плохое как-то забылось, и с 7 лет я стала обладательницей целой коллекции замечательных сережек. А Ирка до сих пор иногда говорит, что помнит как я тогда вопила

Женька увязалась за мамой. Та пошла в гости к соседке, Зинаиде Захароне, угостить  ее кусочком только что выпеченного тортика.  Звонок за соседской дверью запел какую-то веселую песенку… Женька заулыбалась....Она-то знала, чего  поскакала за мамой… У Захаровны, как ласково ее все называли, было очень много украшений и не было ни детей, ни внуков. Когда Женька приходила к ней в гости, та мало того, что угощала сладкоежку всякими вкусностями, так еще и разрешала порыться в бесконечных шкатулках и коробочках с «золотом и бриллиантами». В квартире у Захаровны всегда вкусно пахло ванилью и корицей – она каждый день делала что-то "смачненьке". Да и конфет были полные вазочки. Женька, когда оставалась у нее, съедала ооочень  много конфет, но хитрила, заталкивая основную массу шуршащих фантиков себе в карманы, и оставив парочку на столе…

На этот раз двери почему-то не открывались... Женька  вопросительно посмотрела на маму, все еще жмущую на кнопочку звонка, потом,  развернувшись «к лесу задом», застучала стоптанной сандалией. «Вот сука, да?»,  сплевывая через дырку выпавшего совсем недавно зуба и снова заглядывая маме в глаза спросила Женька. Мама почему-то от этих слов чуть не выронила блюдце с аппетитноым куском «Наполеона», и схватив ее за руку потащила к дверям своей квартиры….

За шалости мне доставалось, и если папа кричал громким голосом, бабуля причитала, мама попросту рукоприкладствовала, то дед – воспитывал только словом. Никогда я не слышала, чтоб он повысил на меня голос, и я была уверена, что дед самый разумный из всех  взрослых.

Дедушка в прошлом был  офицером, да к тому же еще заядлым балелой. Два раза в месяц, по пятницам – у него был мальчишник, когда он с друзьями, или «катал мячик» на школьном стадионе, а потом шел пить пиво или, что было гораздо серьезнее, «расписывал пульку»…

Надо отдать ему должное, слОва офицера он всегда придерживался, и если говорил, что будет в 24.00, - то и приходил точно к этому времени. Бабушка, увидев его в бэрэте набекрень, и насвистывающего песенку «Когда весна придет, не знаю», поджимала губы, но ничего не говорила, потому, как договоренность о мальчишниках между ними была уже не один год…

Но вот однажды…. В ту пятницу, дед, как обычно прибежал со стадиона, переоделся и, чмокнув Женьку на прощание, сказал: «Я как всегда – в двенадцать буду дома!»

Женька  взгрустнула, но потом вдруг вспомнила о фильмоскопе, и побежала упрашивать бабушку, чтоб та показала ей ее любимые сказки…

Время за мультиками прошло очень быстро, Женька покосилась на дверь, посмотрела на часы, но так как до дедушкиного прихода было еще далеко, пошла спать…

Проснулась она утром от всхлипываний бабушки и маминого голоса, ее успокаивающую. Выскочив в коридор, Женька увидела расстроенную бабушку, а заглянув одним глазком в их комнату, и не расстеленную кровать деда … Его самого тоже не было видно...

Дед пришел ровно в 12.00, собственно как и обещал, – с беретом в кармане и воздушным шариком в руках, делавшем его похожим на Вини-Пуха. Выскочившая бабушка, всплеснула руками и даже обозвала его словом «паразит», но этого было явно мало, и она добавила  еще и «старый», что в ее устах звучало самым страшным ругательством. Мама лишь грустно качала головой, а дед хорохорился, и был в этот момент похож на их говорящего попугая, когда тот садился на люстру и, расправив, как орел, крылья, кричал «Гоша хоррроший мальчик. Не тррррогайте Гошу. Кррррасавчииик!».

Женька долго смотрела на эту картину, потом метнулась в комнату деда…. Когда она вышла, в ее руках была авоська, из которой торчали дедыны трусы, пара носков и носовых платочков, спортивные брюки, дедушкина армейская фляга, фонарик, очки и газета.

«Дед», - вздохнула она горько, и перешла на шепот, - «Ээээх, придется отдать тебя в колонию»…. И долго не могла понять маленькая Женька, отчего вдруг от смеха, папа и даже бабушка, повалились на диван, а ее провинившийся дед вовсе не испугался, а сполз по стене и от смеха завалился на пол…

«Странные они у меня», с грустью думала Женька, смотря на хватающихся за животы и умирающих от смеха взрослых, «что-то, когда мне кулек с вещами совали и отправляли в колонию, то они веселились, гораздо меньше…».

«Ну, давай, ходи!» - прикрикнула на сестру Женька, откусывая большой кусок вкусного песочного печенья с классным названием «К чаю»…
«Тузик, дядечка и тетечка!», пропыхтела, словно пробежав дистанцию убивающую лошадей, четырехлетняя Ирка…
«… от дура», - треснула ее картами по лбу Женька… «Пиздец… сколько тебе говорить :Туз, Король, дама»!!! Собственно, она  разозлилась на сестру вовсе не из-за того, что та не могла запомнить название карт. Сеструха, несмотря на свой достаточно юный возраст, как –то быстро въехала в игру, и мало того, что правильно ходила, но и умудрялась запоминать карты, которые уходили в отбой...
«Не бейся!», крикнула Ирка, «Что, не можешь выиграть и из-за этого дерешься?? Да??»..от такой наглости Женька  чуть не подавилась куском  печенья ..
Ирка, увидев, что сеструха не на шутку рассвирепела , кинулась на кухню, где готовила ужин мама… «Мам, Женька дерется ..снова..» на всякий случай всхлипнув, пискнула она и спряталась за маминой юбкой…Вообще, у мамы разговор был короткий..она наказывала обеих, чтоб не повадно было, но на этот раз, увидев красный Иркин лоб, мама шлепнула  Женьку по мягкому месту… «За что это??», изумилась Женька… «я ее в карты учила играть, а лоб красный, потому что мы договорились, если не правильно карту называет, масть, или ходит не так, я ей щелбан даю.. и она согласилась.. все честно !»
Я запомнила, все запомнила», затараторила Ирка, « а она все равно дерется, и еще" , - Ирка выпучила и без того круглые глаза, " - знаешь, она меня матными словами обозвала…дааа!!"
От ее слов Женька просто остолбенела… Жаль нету под рукой чего-нибудь тяжелого, так бы и запустила в это толстое и неповоротливое создание … Мамины глаза потемнели, а это ничего хорошего не предвещало, поэтому, Женька  наклонив голову сказала: «Сама знаю, два дня не гулять, и не смотреть телевизор».
Она вздохнула и пошла в свою комнату…
Вечером с работы пришел папа, и , увидев , что встречать его выскочила только младшая дочь, заволновался. Он уже знал, что это означает , что его старшенькая наказана за очередную проказу…
Когда папа молча прижал кучерявую Женькину  голову к своей груди, она не выдержала и разревелась, как маленькая…. «Пап, ну зачем нам эта Ирка… Лучше б собаку купили, и то было б больше толку».. «Ну ты что, доча… Посмотри, ну как мы без этого чуда?»папа подмигнул и показал глазами на сопящую Ирку, которая пыталась сама завязать себе распустившийся бант. Женька понаблюдав пару минут за стараниями сестры, подошла и молча помогла справиться с непослушными лентами… Ирина , посмотрела на сестру большими карими , как у мамы глазами, и тихонько сказала: «Жееее, я больше не буду …давай мириться… и это..пойдем в Тузики еще раз сыграем..а?? с папой!»….
А сейчас, когда Ирина играет в преферанс и довольно таки неплохо, папа с гордостью рассказывает, что это я научила ее «всяким карточным премудростям»…ага))

ПУТЬ  К  СЕРДЦУ  МУЖЧИНЫ.

****************************************

         Как--то я спросила у своего маленького сынишки, который увлечённо часами засиживался у  компьютера:" Асик, ты так увлёкся, что обо всех позабыл! Тебе дороже комп, чем .... мама, например! "

         На что Асик ответил:" Что ты, мамочка! Конечно же я тебя Люблю ! Тебя-- то я давно уже знаю,а с компьютером я недавно познакомился! " И ,улыбаясь,добавил:" К тому же, ты меня кормишь! Так что , не волнуйся, мама, тебя я не променяю ни на что! Ты мне дороже!"

        В каждой шутке есть доля шутки, как известно.

Неужели, действительно:путь к сердцу мужчины лежит через его желудок?!