Ты пришла? Ну так здравствуй.

Чёрногубая звездная ночь.

Ты с дождем? Знать напрасно,

Гнал тоску свою лютую прочь.

Прикасаясь к челу, лобызаешь,

Да слюнявишь ты ласковым сном.

Не скорбя обо мне, убегаешь.

Ну так знать есть к кому. Поделом.

Гой ты грешная, сколь уж глумишься.

Не обридло пинанье меня?

К одиноким то душам, прилипшая,

Яко страстна твоя пелена.

Знай, стервозная, сколь уж продумано,

Сколь порезано сердце моё,

Ожиданьями, да причудами,

Что на час свой надеются днём.

Не робей, зачинай куролесину,

Мысли вихрем взбивай в ураган.

Эх бы солнце добра мне отвесило,

А не горькой гранёный стакан.

Постоянство это плохо? Размышления итожу. От проблемы сон тревожен. Бес толку, не вижу проку... А зачем мне эти мысли,

Перелитые в пустое... Если есть задачи в жизни, Радости терять не стоит. А слова я в строки втисну...

Прикоснулся в саду к старой яблоне.

Серый след на руке оставляет кора.

Сухо ветви скрипят, не до радости.

Взяло время своё. Осушили года.

Здравствуй яблонька, здравствуй хорошая,

Что же ты покорилась годам?

Отчего же под снежной порошею,

Жизнь послала к древесным богам?

Сад живёт, сад готовится зеленью,

Разрывают листочки свой кокон родясь.

Все деревья стоят побелены.

Лучик солнца играет смеясь.

Сыплет счастья слезами винограда лоза,

На ладонь, заискрясь, опустилась росинка.

Как прекрасна несущая радость весна,

Как же по сердцу старого сада улыбка.

Ульи жизни полны. Гул заботливых пчёл.

Лапки хрупкие стружены первой пыльцою.

Старый сад, просыпаясь, про жизнь песнь завёл.

Только яблонька веет своим сухостоем.

Ой ты милая, моя славная,

Плодородица юных годов.

Жаль проиграна битва коварная,

В коей лютый мороз стал герой.

Ты прости меня щедрая, не жури дорогая,

Доброту и твой вкус я из детства храню,

Рядом саженец малый так о солнце мечтает…

И с зубастой пилою кручинясь стою…

Вот и вечер... День был теплым И ни с кем не говорила. В небо ясное смотрела, Умные слова забыла... И немного отдохнула, Солнце поделилось силой Нет, нисколько не устала. Вот и вечер, друг мой милый. Скоро ночь кошачьим шагом Прямо в окна прокрадется, В тишине я улыбаюсь, Может слов чуть чуть найдется. Глупых, умных иль веселых... В принципе, уже не важно. Что то в сердце отзовется, Кто то ...вспомнится однажды.

Лисенок веселый Попал на опушку У края лесочка Стояла избушка кто жил там, Не знаю. Но точно известно, Что в дворике тихом Для птичника место. В то раннее утро Цыпленок глупышка Пришел на опушку Зачем, непонятно... В истории этой Концовка приятна. Лисенок - малыш Испугался цыпленка И молнией рыжей Метнулся в сосенки Цыпленок? От ужаса замерла Птичка. И в этом аффекте Снесла ДВА!!! яичка. А дальше... Совсем несуразные строчки. Тому, кто читает... Дарю  .....

Мой друг, со мной? Иль прочь уходишь?
Что ж ты понять меня не хочешь.
Ту горесть, грусть, вселенскую печаль,
Что сердце заковала смутой спутав.
В часы без радости, когда минуты

Всё тянутся, скупою нитью
Запутывая радость в узелках,
Из коих самому не выбраться никак.
Ведь просто литеры мои читая,

В ухмылке лик твой. «Взрослый бред.
Бумагу лишь чернишь, пером мараешь,
Смотря на проблески чужих побед
Иль поражений». Каждому своё.
Но принимать всё близко к сердцу,
В волнении каждый вздох передышать,
Я не прошу. Я знаю. Только сам

Все точки должен по местам порасставлять.

Но как же хочется, мой друг, чтоб кто-то рядом был.

Поддерживал плечё и верил. Говорил,

Мол силою своею переборешь, надо – помогу.

И я бы смог. А так, один бегу.

И спотыкаюсь падая, о камни сшибаю ноги в кровь,

До мяса руки рву. И тихо-тихо, на безлюдном шляхе,

Под пышною вербою, весь в пыли,

Я тёплой алой кровью истекаю,

Друзья решили сплю, и мимо побрели…

Лишили утреннего вдоха,

И солнца первого луча,

Забрали тупо, без намека,

Желанье жизни у меня.

Срубили на корню стремленье,

Быть первым в карусели дня.

Хирургом вырезали время

Для телефонного звонка.

Подговорили всех прохожих.

Теперь стоит весь люд спиной.

Все лица сменяны на рожи,

А песни перепеты в вой.

На тексты вето наложили,

Порвали струны строк моих.

А заодно и рот зашили,

Чтоб не шумел средь остальных.

Бечёвкой кисти повязали

За спину руки заломив.

Заткнули рот, и ноги поломали,

Про бьющееся сердце позабыв.

Уголек сигаретного тления,

От дрожания высохших губ,

Покачнувшийся в робком сомнении,

На исписанный лист сиганул.

На листе пролинованном строками,

Что лились водопадом души,

Он прилёг совершенно раскованно,

С жадной целью их все поглотить.

Расползаются искорки резвые,

С аппетитом жуя букв стада,

Не тревожу я трапезу беглую,

Не сводя с сего действа глаза.

Ешьте милые дум моих зеркало,

Поглощайте прописану грусть.

Пусть исчезнет всё в омуте пепельном,

И тогда я к нему не вернусь.

Мягкий дым мне под носом щекочет,

Пахнет свежесгоревшей слезой.

Боль моя меня впредь не тревожит,

И приобнял сердечко покой.

Был лист горькой и тягостной грусти,

Стал чернеюще - серым комком.

Я ладошкой стряхну его в урну

И с улыбкой взовьюсь ветерком.

Как букашка, кем-то пойман,
И посажен в коробок.
Извлекаем лишь на время,
Чтоб вдохнуть поглубже мог.

Иль могучею рукою,

Под софиты, на показ,

Достают из коробочка,

На потеху ради масс.

Как ребёнок несмышленый,

В грубой и жестокой форме,

Кто-то рвёт мне руки ноги

Пред убийством, для проформы.

Через прощель духовую,

Изредка мне виден свет,

Жадно я его целую,

Среди тёмных своих бед.

Достают и снова прячут,

Издеваются смеясь.

В своей жизни бьюсь о стену

И отскакиваю в грязь.

После снова упакован,
В темноту и чёрность стен.
Мало то, что телом скован,
Так душа попала в плен.

Пыль дорогою клубится,

Крик и смех босых детей,

По дороге тройка мчится,

Бесом кнут визжит над ней.

Кони резвые, гнедые,

Бьют подковой шлях сухой.

Шумом диким разгоняют,

Городошный сон-покой.

Свистом звонким подгоняет

Их возничий торопясь.

Кони ржаньем отвечают,

Ветром быстрым проносясь.

Рвут узда и треплют гривой,

Ног мелькает чернота.

Крупы взмылены до пены,

И огнем горят глаза.

А в коляске, под плащами,

Тяжело дыша от ран,

Смерть от тела прогоняет,

Окровавленный гусар.

Свою голову черняву

Положив на доломан,

Молит бога, за отвагу

Не призваться к небесам.

Хмелем порченый поручик,

Глупость посчитав за честь,

Обнажил в угаре пьяном,

На соратника свой меч.

Хоть лишился в споре жизни,

Да успел пырнуть подлец.

Пошло красит алый ментик

Окровавленный рубец.

Погоняй гнедых возничий,

К лазарету поспешай,

Браву молодцу герою,

Пасть за запросто не дай.

Пусть за землю повоюет,

Саблей ворога разя.

Коль судьба, пусть поле брани,

Отбирает жизнь в боях.