Михаил Бударагин

Полемика между сторонниками и противниками сотрудничества государства и Церкви продолжается

«Людям просто некуда обратиться. Кому им рассказать про свои беды? Философу? Думаю, что сейчас в обществе нет более социального человека, чем священник», – так объяснил газете ВЗГЛЯД растущее влияние Церкви клирик Епархиального подворья в честь святителя Николая Чудотворца (Рязань) иерей Димитрий Фетисов.

Защита веры или наступающая клерикализация, восстановление общества или навязывание людям сконструированных моральных норм, ограничение свобод или восстановление естественного порядка вещей – вот уже полгода спор о роли и месте религии в современной истории России идет по нарастающей.

В интервью газете ВЗГЛЯД философ Андрей Ашкеров пояснил, что, по его мнению, сегодня «Церковь монополизирует производство чуда, хотя не только она может его произвести, но чудо и стоит дороже всего».

«Я почти никогда не видел, чтоб мои собратья-священники предъявляли людям требования выше, чем к себе»

В свою очередь чаемая некоторыми консерваторами «симфония Церкви и государства» одним представляется несомненным благом, а другим – категорическим злом. О том, что сотрудничество этих двух сил обусловлено исторически, и о жизни священника в современном мире газете ВЗГЛЯД рассказал клирик Епархиального подворья в честь святителя Николая Чудотворца (Рязань), старший преподаватель кафедры теологии Рязанского государственного университета им. С. А. Есенина, иерей Димитрий Фетисов.

ВЗГЛЯД: Отец Димитрий, недавняя всех взволновавшая новость – о возможности участия священников в выборах – это ли не вторжение Церкви в светскую жизнь?

Димитрий Фетисов: Ну, это не новость, а, вероятно, вброс. Речь на последнем Синоде шла о том, что запрет на участие в работе любых органов власти, за исключением чрезвычайных случаев, подтверждается, для таких случаев только была дана более четкая регламентация действий. Что это за случаи? Например, есть угроза, что губернатором в некоей митрополии может стать адепт тоталитарной секты. Вполне естественно, что кто-то из клириков захочет защитить чад Церкви, предложив альтернативу данному кандидату.

Важно также отметить, что клирики и миряне, которые, собственно, и составляют Церковь, являются полноценными гражданами своей страны и имеют право публично высказываться по волнующим их вопросам, опираясь на свое религиозное мировоззрение. Да, я священник, но у меня трое детей, и мне важно участвовать в процессах, которые повлияют на их будущее, хотя бы давая нравственную оценку тем или иным событиям, происходящим в стране. Мое слово – это моя позиция, а не сразу «вторжение Церкви».

Вообще же, вопрос участия или неучастия Церкви в политической жизни – это вопрос не догматики, а саморегуляции в конкретной исторической ситуации, и архиерейский или поместный собор вправе изменить это положение в зависимости от обстоятельств.

ВЗГЛЯД: А можно и против государства, получается?

Д. Ф.: При некоторых обстоятельствах возможно и такое. Об этом сказано в «Основах социальной концепции РПЦ», документе, ставшем официальной позицией Церкви на юбилейном архиерейском соборе в 2000 году: «Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душе вредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении. Христианин, следуя велению совести, может не исполнить повеления власти, понуждающего к тяжкому греху».

Но это крайний случай. В основном же мы должны повиноваться и чтить власть, даже если она состоит из безбожников. Апостол Павел говорит: «Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению; а противящиеся сами навлекут на себя осуждение» (Рим. 13. 1–3). Это было сказано, когда во главе римского государства стояли далеко не идеальные люди, а, в общем-то, нечестивые язычники. Так что Церковь до определенного момента всегда была конформистски настроена по отношению к государству, до тех пор пока чиновник не требовал принести жертву идолам или поклясться гением императора. Если же подобное происходило, то, насколько это было возможно, первые христиане старались в рамках закона отстоять свои права, как это сделал апостол Павел, потребовавший императорского суда, сославшись на свое римское гражданство, а в противном случае – шли умирать за Христа.

ВЗГЛЯД: Но ведь Христос говорил, что кесарю – кесарево, а Богу – Богово. Ведь Христос не был государственником и не претендовал на власть, он пришел за другим, так что апостол Павел, на мой взгляд, просто трактует его слова.

Д. Ф.: Для православного христианина или даже протестанта никогда не стояло такого вопроса: «Правильно ли апостол Павел трактует слова Христа Спасителя?»

А то, что касается этого высказывания Господа, необходимо вспомнить контекст той ситуации, при которой были произнесены эти слова. Вопрос об уплате подати задавался Христу фарисеями в надежде устранить оппонента, скомпрометировав Его. Территория Иудеи была оккупирована римскими властями, и призыв не платить налоги стал бы поводом для обвинения в сепаратизме. Так же, как и простое подтверждение необходимости уплаты подати кесарю было бы расценено как предательство национальных интересов. И ответом была такая вот обоюдоострая формулировка, дающая нам ориентир на цели духовной жизни как самые главные. Поэтому политика в чистом виде для нас постольку поскольку, а настоящая жизнь в Боге.

Меня, например, мои прихожане еще ни разу не спрашивали: «За кого вы, батюшка, благословите голосовать на выборах?» Я также точно знаю, что меня не поймут, если я буду на проповеди проводить политическую агитацию. Но и здесь есть некие исключения. Например, если закон о ювенальной юстиции будет принят в таких же формулировках, как на Западе, или законодательно обяжут отказаться от понятий «папа» и «мама», заменив их на «родитель № 1» и «родитель № 2», то замалчивать это будет нельзя.

Кстати, не только по вопросу ювенальной юстиции, но и по многим другим моментам Церковь очень часто не просто имеет свою позицию, но и серьезно критикует государственную власть.

ВЗГЛЯД: Но патриарх ведь поддерживает Путина. Или это совсем исключение?

Д. Ф.: Поддержал, но каким образом? Во-первых, это было сделано достаточно сухо, без дифирамбов. Святейший патриарх никого не связывал своим благословением и тем более не объявлял, что человек, не поддержавший Путина, оказывается вне Церкви. Во-вторых, речь шла о том, что Церковь чувствует себя сейчас весьма свободной благодаря мудрой политике руководства страны. Это ведь объективный факт, у РПЦ сейчас такая свобода самоорганизации, какой не было в истории русского православия.

Ну и, в-третьих, глядя на современное оппозиционное движение, нельзя не заметить, что иногда прямо, а иногда косвенно оно призывает к «оранжевой революции». Будем искренни, за редким исключением лидеры несистемной оппозиции занимаются раскачиванием лодки, в том числе и допуская не просто антиклерикальные, но и оскорбительные по отношению к верующим высказывания. Я думаю, что, если бы патриарх и промолчал, его все равно не оставили бы в покое, например, пеняя, что он не служит молебен о ниспослании успехов славному «оранжевому» делу.

Можно еще «в-четвертых» сказать: мы не католики, для которых голос папы равен и даже выше голоса Церкви. В православии же, где важен принцип соборности, выражения типа «Церковь говорит», «Церковь поддержала» в полной мере корректно сочетаются лишь с соборными церковными определениями или хотя бы постановлениями Синода.

Страницы: 1 2 3

В городе Михайловск Ставрополья силами православной молодежи были расклеены более 50 плакатов проекта "Православные" с изречениями знаменитых современников, вера в жизни которых играет важную роль, сообщает в среду пресс-служба православного молодежного движения "Соборяне".

На плакатах знаменитые современники, среди которых чемпион мира в смешанных единоборствах Федор Емельяненко, телеведущие Аркадий Мамонтов и Николай Дроздов, рок-музыканты Юрий Шевчук, Вячеслав Бутусов и Константин Кинчев, актеры Сергей Безруков, Дмитрий Дюжев, Егор Бероев, Петр Мамонов и Екатерина Васильева, и даже участницы коллектива "Бурановские бабушки" - открыто заявляют, что православие в их жизни занимает центральное место.


"Эти плакаты увидят сотни горожан, уверен для многих из них будет откровением то, что многие знаменитости, на самом деле, глубоко верующие люди. В ближайшем будущем мы надеемся, что плакаты проекта окажутся на банерах и билбордах российских городов. Если у кого-то появится желание и возможность их разместить - будем рады", - отметил соруководитель проекта "Православные" Игорь Кочубеев.

Проект действует несколько месяцев, ежедневно участники группы размещают свои разработки в официальной группе социальных сетей Интернета.

Проект был поддержан руководителем Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества протоиереем Всеволодом Чаплиным. По его словам, личный жизненный пример известных современников может стать первым шагом человека к воцерковлению.

25.08.2012

Источник: ГТРК "Ставрополье"

ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ КРЕЩЕНИЯ РУСИ http://pravbeseda.ru/library/index.php?page=book&id=635

Первая публикация этой статьи появилась примерно за год до празднования 1000-летия крещения Руси, в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом, в августе месяце. Обычно накануне подобных знаменательных дат (800-летие Москвы, 100-летие Ленина) вся советская периодика наводнялась материалами на соответствующую тему. По случаю же предстоящего тысячелетия царило поразительное молчание, только “Комсомольская правда”, пообещав читателям окончательно разгромить церковников к этой дате, начала цикл некомпетентных, невнятного содержания атеистических статей, которые, однако, совсем не касались тысячелетия.

Молчали крупнейшие писатели страны, молчали ученые-гуманитарии, молчали деятели культуры. Именно в этот момент автору тогда еще не написанной статьи позвонили из редакции журнала “Коммуниста и попросили “откликнуться” на стратегическую оборонную инициативу президента США Рейгана — СОИ, которая будоражила умы политиков и государственных мужей и вызвала своим появлением новый всплеск идеологической борьбы. К тому моменту Борис Викторович уже написал несколько статей по поводу СОИ, поэтому с некоторой досадой ответил сотруднику “Коммунистам: “Какая все это ерунда, разве это важно? Вот наступает тысячелетие крещения Руси, а вы, странные люди, ничего об этом не пишете!” “А вы что, можете написать? — после секундного замешательства спросил журналист. — Мы пытаемся найти автора и — безуспешно”. — “Конечно, могу...”

И статья, которую вы прочтете ниже, была заказана. Причем не просто так (не те тогда были времена!), а автор поставил условие, что прежде изложит на редколлегии, что и как собирается писать, и если встретит поддержку, то согласен взяться за работу. Надо сказать, что в те годы и редакция журнала “Коммунист”, правоверного и вполне официозного органа партийной печати, распадалась на прогрессивную часть, куда входил главный редактор Бекенин, и реакционную — весьма стойкую. Так что предусмотрительность автора будущей статьи, кстати, задуманной очень остро, была нелишней. Реакционная часть делала все, чтобы статья не была опубликована, поэтому процесс ее прохождения был трудным.

Материал был “положен на бумагу” буквально за три-четыре дня. Года за два до описываемых событий академик-ракетчик Раушенбах, по выражению его домашних, “опять занялся чепухой”: увлекся историей Древней Руси, Киевской Руси и с утра до ночи читал огромные, толстые тома всех современных авторов, трактующих эту тему, читал даже в подлиннике, на древнерусском, “Слово о законе и благодати” митрополита Илариона. Никаких далеко идущих планов не было, просто академику было это интересно, стало еще одним его пристрастием, как иконы, которыми Борис Викторович уже всерьез тогда занимался. Поэтому материала для статьи, заказанной “Коммунистом”, у него оказалось предостаточно, статья была написана мгновенно, и в редакции ее пустили, вопреки существующим правилам, без очереди, “растолкав” слегка других авторов, и поставили в двенадцатый номер августа 1987 года (“Коммунист” выходил раз в три недели и имел восемнадцать номеров в год).

Конечно, автор захотел купить несколько экземпляров журнала с собственной статьей и отправился к газетному киоску, где всегда на выбор лежали разные номера “Коммуниста”. Этого номера не оказалось. Не оказалось его и в других киосках. Пришлось звонить в редакцию, и сотрудник со смехом уверил автора, что проблемы нет, “мы ходим обедать в столовую ЦК, там “Коммуниста” сколько угодно, я вам куплю десять экземпляров, чтобы вы могли дарить друзьям...” В столовой ЦК двенадцатого номера “Коммуниста” не было: появление скандальной статьи известного академика в главном партийном печатном органе вызвало настоящий бум, журнал моментально расхватали. Пришлось автору довольствоваться единственным экземпляром, который уступил ему один из работников редакции.

После публикации в редакции “Коммуниста” раздавались возмущенные звонки атеистов, но вступать в полемику с Раушенбахом на страницах журнала никто не захотел: возразить было нечего, полемизировать невозможно, потому что в статье приводились неоспоримые факты.

Осенью того же года Борис Викторович прилетел из Праги, где был в командировке, в Стокгольм как член советской делегации, принимающей участие в заседаниях по защите мира. Уровень участников был довольно высок — бывшие министры, бывшие премьеры, — поэтому отель, где проходили заседания, был окружен автоматчиками; уже тогда Швеция боялась террористических актов и принимала все меры, чтобы обезопасить своих гостей. В аэропорту опоздавшего академика встретил сотрудник советского посольства в Стокгольме и по дороге в отель сказал: “Я должен передать вам благодарность посла”. — “За что?” — “За вашу статью в “Коммунисте”. К нам в посольство беспрерывно обращаются с вопросом, что такое 1000-летие крещения Руси, а мы не знаем, что ответить. Когда появилась ваша статья, мы перевели ее на шведский и раздаем всем интересующимся”.

Статья была издана на многих языках и опубликована во всем мире, включая публикацию “Курьера ЮНЕСКО”. В 1988 году, сам того не желая, академик Раушенбах стал “самым крупным специалистом” по этому вопросу, хотя без улыбки об этом до сих пор говорить не может. Тем не менее, когда ЮНЕСКО праздновала в Париже 1000-летие крещения Руси — а это было официальное празднество, — в советскую делегацию наряду с митрополитом Ювеналием был включен Б. В. Раушенбах, который и выступил на торжествах с докладом.

В Советском Союзе праздник по этому поводу проводился почти на государственном уровне: с торжественным заседанием и концертом в Большом театре СССР, в присутствии московского бомонда и представителей различных религиозных конфессий. М.С.Горбачев, тогда генеральный секретарь Коммунистической партии, не мог прийти на эти торжества, присутствовала Раиса Максимовна как представитель Фонда культуры, возглавляемого академиком Лихачевым. А раз присутствовала “первая леди” страны, то все понимали, что таким образом присутствует сам Михаил Сергеевич, который не может появиться физически только по протокольным соображениям.

По словам Бориса Викторовича, вся эта ситуация была довольно комичной, но характерной для того времени; она показывала, насколько неожиданным и нужным было появление подобной статьи, какой это был мощный прорыв сквозь заслон официальщины, давший ход другим подобным статьям, которые шли уже сравнительно легко. А ведь в “Тысячелетии...” не было никакого “ниспровержения основ”, автор даже ссылался на Энгельса, чтобы уверить атеистов, что он-то как раз марксист, не марксисты — они.

Сегодняшнее переиздание этой статьи интересно как первый не атеистический голос, который раздался среди полного молчания в канун великой даты русской истории.

[ Читать 1 часть статьи ]

Окончание во 2 части