Празднование "Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня "
14 августа
.
В этот же день отмечается праздник Происхождения (Изнесения) Честных Древ Животворящего Креста, в народе именуемый «Медовым Спасом».
Спасы: медовый, яблочный, ореховый…
Протоирей Дмитрий Смирнов — Происхождение (Изнесение) Честных Древ Животворящего Креста Господня. О жертвенной любви Пройдите по ссылке: [flash=450,334,http://static.video.yandex.ru/lite/leon75m/aj37aey3y5.2410/]
Ничего не смущает, не режет слух в этих словах? Я понимаю, что «посягаю на святое», и все же… Ведь слово «спас» от слова «Спаситель», а слово – не пустой звук, тем более, если это – имя. В особенности, если это имя Божие.
За последние свыше двадцати лет мы привыкли, что накануне праздников Происхождения (изнесения) Честных Древ Животворящего Креста Господня, Его Преображения и Нерукотворного Образа, в СМИ обязательно появляются «просветительские» материалы на их тему. К сожалению, зачастую они выдержаны в ключе земледельческой магии, что сводит на нет пользу даже той информации, которая хотя бы вскользь дается о сути праздников.
Мы порой слишком привыкаем к словам и словосочетаниям, не задумываясь, что слово – продукт своеобразного «круговорота веществ в природе». Те или иные представления и понятия обретают имена в результате формирования своего содержания. Имена в свою очередь продолжают формировать сознание, как индивидуальное, так и массовое.
Вы никогда не задумывались о метаморфозе слова «настоящий»? Когда-то (да и сейчас некоторые люди используют это слово в таком смысле) под ним понималось «теперешнее», то, что есть в данный момент. В наше время за этим словом прочно закрепился смысл чего-то истинного, верного, непоколебимого, неподдельного, чуждого фальши, эфемерности. Случайно? Отнюдь. Эта сравнительно новая смысловая нагрузка – следствие искажения нашего мировоззрения, смещения приоритетов, преобладания ценностей временных; да – тленных, да – преходящих, но реальных, потому что они – настоящие: вот они, родимые, здесь, их пощупать можно, прочувствовать. Что «там» – это еще видно будет… и будет ли? А вот «это» – здесь и сейчас. А если и не «сей час», то в «ближайший час»: наши радости и скорби земные – это «настоящее» (во всех смыслах), все же прочее – так… А потому «с волками жить – по-волчьи выть», мы – люди немощные, грешные, но Господь милостив и Матерь Божия да святые все с Ангелами-Хранителями за нас заступятся и спасение наше – дело решенное. Только почитать Бога и наших перед Ним заступников надо, что опять же очень просто: в храм на праздники ходить, фрухты-овощи святить – учат в… ох! Да, совсем чуть не забыл: раз в год обязательно собороваться надо, чтобы не заморачиваться с грехами на исповеди, потому как в соборовании забытые грехи прощаются, и тогда можно в душе своей не копаться. И всё! И живи как все…
Такое, вот, «настоящее», но только никакое не Православие получается.
Беда, разумеется, не в народной культуре и не в крестьянских традициях. Культура христианская естественно формируется в лоне определенной среды и несет на себе ее отпечаток. Другое дело, что, во-первых, не все, что является отпечатком среды – неотъемлемая часть христианской культуры, а во-вторых… «мера во всем», как говорил мудрый Демокрит. Ведь не в меде да овощах-фруктах проблема. Традиции эти красивы, исполнены глубокого смысла, да только глубина эта становится парадоксально недостижимой именно из-за преобладания обрядного начала! Прилагательное («медовый», «яблочный», «ореховый», «хлебный») определяет в религиозном сознании содержание существительного «Спас». Не то, чтобы все напрочь забыли о каком «Спасе» речь, хотя и подобное бывает, как, например, на Западе, когда, празднуя «Рождество», многие не знают, что именно они так весело отмечают, Чей День Рожденья справляют.
Аграрная составляющая теснит изначальное содержание понятий этих праздников аналогично тому, как это произошло с понятием «настоящее». Только в обратном порядке: в случае с «настоящим» временному и преходящему придан вес незыблемого и надежного, а в случае со «Спасами» – вечное, истинное, и в силу этого абсолютно надежное, подменяется (при сохранении личины некой незыблемой твердыни) тленным, временным, а уже что является символом поклонения духу мира сего – вода, плоды, полотно ли – неважно. Достаточно перевести внимание, сместить акценты, и подмена произведена.
Удручающее впечатление производят многие люди, приходящие в эти праздники в храм освятить конкретные банки с медом, плоды. Они или приходят к концу службы только, чтобы получить «ритуально-магическую услугу», и скучают, порой не очень терпеливо дожидаясь, «когда начнется», или еще хуже: являются довольно рано, чтобы удобно расположить свое приношение на столе и потом не отводят очей от своих кульков, «отстаивая» службу, но не участвуя в ней… А зачем участвовать в службе, когда столько интересных людей вокруг, с кем можно, в ожидании, «когда начнется», пообщаться, прежде чем расстаться до следующего праздника, когда что-нибудь будут «святить» и «давать»? Службу, ведь, служат священнослужители – это их дело, а наше – вот, записки им подать, просфоры получить, свечки поставить, материю грешную, представленную водой-плодами, освятить, самим вкусить, да с ближними поделиться. Причем тут наше участие в богослужении? Мы пришли душой отдохнуть, нечего нас тут строить…
Постоянным прихожанам еще как-то удается объяснить, что освящаются не только конкретные плоды, а весь урожай тем, что его начатки приносятся в жертву, т.е., принесенное, по идее, должно оставаться в храме или там же раздаваться, и этой жертвой освящается все, что у тебя на огороде, в саду, на пасеке, дома, в магазине и на базаре, наконец, то, что ты собираешься приобрести и кормить свою семью – все это освящается твоим «принесением начатков Богу»: жертвой благодарения Небесному Отцу за Его заботу о нас, грешных, без которой ни урожая не было бы, ни средств, приобрести пищу.
Если вдуматься, эти праздники между собой очень крепко связаны. Только не аграрной составляющей. Преображаясь, Господь заранее укрепляет апостолов, как сказано в праздничном кондаке: «На горе преобразился еси, и якоже вмещаху ученицы Твои, славу Твою, Христе Боже, видеша; да егда Тя узрят распинаема, страдание убо уразумеют вольное, мирови же проповедят, яко Ты еси воистину Отчее сияние». Нетварный свет Преображения разрывает, рассеивает мрак отчаяния: мрак придавивший апостолов после страданий и крестной смерти их Учителя; мрак, окутывающий и отравляющий нас, порой, очень крепко.
Свет Преображения достигает до наших сердец, если мы в минуты, казалось бы, безраздельного владычества мрака вспоминаем о Кресте и сораспятии Христу, вспоминаем, что Крест – символ не столько страданий, сколько любви, которая хотя и не ищет страданий, страдания для нее не цель, но при необходимости она принимает их, радуясь о тех, за кого приносится жертва, радуясь о своей душе, которая очищается смиренным и благодушным перенесением скорбей.
И если Господь приоткрыл на Фаворе Свою славу, то через крестный путь в каждом из нас отмывается и восстанавливается образ Божий, проявляясь и просиявая в нашей душе через все большее уподобление Первообразу, о чем нам напоминает Господь в празднике, посвященном созданию Его первой, нерукотворной иконы.
Священник Игорь (Прекуп)
http://www.pravmir.ru/spasy-medovyj-yablochnyj-orexovyj%e2%80%a6/
