В Альминском сражении русская армия потеряла Убитыми: 6 штаб-офицеров, 40 обер-офицеров и 1755 нижних чинов. Всего 1800 человек Ранеными: 4 генералов (Квицинского, Куртьянова, Гогинова и Щелканова), 8 штаб-офицеров, 76 обер-офицеров и 2611 нижних чинов. Всего 2700 человек. Контуженными: 1 генерала, 9 штаб-офицеров, 47 обер-офицеров и 417 нижних чинов. Всего 474 человека. Без вести пропавшими: 7 обер-офицеров и 728 нижних чинов. Всего 735 человек. Общие потери русской армии - 5709 человек. Только один Владимирский пехотный полк потерял 51 офицера и 1260 нижних чинов. В том числе 12 офицеров и 561 нижний чин убиты; 7 офицеров и 108 нижних чинов пропали без вести. В сражении на Альме войска союзников потеряли: Французы: убитыми 6 офицеров и 253 нижних чинов, ранеными 59 офицеров и 1033 нижних чинов Общие потери - 1351 человек. Англичане: убитыми 25 офицеров и 337 нижних чинов, ранеными 81 офицер и 1540 нижних чинов без вести пропавшими: 19 нижних чинов Общие потери - 2002 человека. Общие потери армии союзников - 3353 человека. Генерал Кишинский писал: "День 8 сентября останется участвовавшим в нем навсегда памятным своим беспорядком и поучительным относительно неуменья выбирать главных начальников В 1902 году на бывшем поле брани, где сохранился исторический ландшафт и военное кладбище, где были похоронены русские и английские солдаты, воздвигли мемориал. Большой обелиск - главный русский памятник на месте сражения. Воздвигнут он в конце XIX в. по проекту инженер-полковника К. Е. Геммельмана (проект выполнен в 1885 г.). На лицевой стороне обелиска надпись: "Памяти воинов, павших в Альминском сражении". На тыльной стороне выбиты три большие буквы. Расшифровать эту аббревиатуру пока не удалось. Его украсил памятник пехотинцам Владимирского полка, - первый в отечественной истории памятник, увековечивший простого солдата.. Слева от входа на кладбище возвышается высокий мраморный постамент- памятник пехотинцам Владимирского полка, - первый в отечественной истории памятник, увековечивший простого солдата.. Надпись на нем гласит: "Здесь 8 сентября 1854 г. Владимирский мушкетерский полк под командой полковника Ковалева отражал атаки англичан, три раза бросаясь в штыки и опрокидывая их к реке Альме, он потерял 51 офицера и 1260 нижних чинов убитыми и ранеными. Сооружен 8 сентября 1902 г. 61-м пехотным Владимирским полком..." Атака полка произвела сильное впечатление на англичан. А. В. Кинглек, непосредственный очевидец событий, служивший при штабе английского главнокомандующего, писал, что русская колонна "имеет жесткие, резкие очертания стены и цвет темной тучи". Атака владимирцев особенно поразила его в тот момент, когда лавина войска "в 3000 человек без выстрела, в полном молчании текла через гребень высоты..." За памятником Владимирскому полку - мраморный саркофаг. Это надгробие над могилой семи английских офицеров из 23-го Уэльского пехотного полка, погибших в битве на Альме. На фото могила капитана Колдстримского полка гвардии (Coldstream regiment of foot guards) капитана Горация Вильяма Каста смертельно раненого в Альминском сражении. На - братская могила английских солдат (верхняя часть обелиска к сожалению, утрачена). И фото братская могила русских солдат. Расположена с правого берега Альмы, рядом с мостом. Сюда переносили убитых и раненых в контратаке владимирцев и казанцев. После чего захоронили мертвых в братской могиле. … В этом году исполняется 157 лет со дня начала сражения. Примечателен тот факт, что для англичан Крымская война является одной из наиболее памятных военных кампаний Британской империи. Поэтому в Англии, как ни в какой другой зарубежной стране, много знают или как минимум много слышали о Крыме. В самом центре Лондона, в пяти минутах ходьбы от Трафальгарской площади и трех минутах от улицы Пикадилли, находится грандиозный «Крымский мемориал». Этот памятник был воздвигнут в 1859 году на деньги, собранные по подписке. На гранитном пьедестале – три бронзовые фигуры: гренадер, фузильер и гвардеец. Артиллерийские орудия на тыльной части монумента – подлинные русские пушки из Севастополя. Венчает композицию фигуры Славы. На монументе начертаны гордое имя Crimea и названия мест сражений английской армии в Крыму: Inkerman, Balaklava, Sebastopol, Alma … Но каким бы ни было отношение народов воевавшей Европы к самой войне, на картах каждой из стран, принимавших в ней участие, с тех пор появились памятные и ранее неизвестные названия. По имени крымской речки Альмы, где произошло первое сражение, назван в Париже мост. Там же есть и станция метро "Крым" и городской район, названный в честь славного кургана в Севастополе – Малаховым. В Великобритании есть Крымская дорога, Балаклавская улица, Инкерманская терраса, а в самом центре Лондона был в 1859 году установлен на деньги, собранные по народной подписке, Крымский мемориал. Мало кому известно, что в английских колледжах учат стихотворение Альфреда Теннисона "Гибель бригады легкой кавалерии", как в наших школах учили лермонтовское "Бородино". Мы проиграли войну, но научили Европу уважать и ценить свою воинскую доблесть. [http://www.victorianweb.org/sculpture/misc/crimea/1.html The Victorian Web]

  

… «Около 11 часов на левый фланг прибыл его светлость князь Александр Сергеевич Меншиков. Он сказал генерал-лейтенанту Кирьякову, что русские войска обходят слева. Затем князь поехал в направлении к морю и скоро туда же потребовал Московский, а потом и Минский полки с легкими батареями № 4 и 5 17-й артиллерийской бригады. Командующий английской армией лорд Раглан. Полки двинулись на французов, но, обстрелянные шрапнелевой картечью и другими снарядами с пароходов, скоро начали отступать. Видя это, и чтобы не дать неприятелю двигаться на наш левый фланг, генерал Кирьяков вызвал из резерва батареи: конную № 12 и донскую резервную № 3 и поставил их на позиции близ того места, где в резерве стоял Московский полк. Эти батареи, открыв огонь по дивизии Канробера, через головы тарутинцев и резервных батальонов 13-й дивизии и вправо через Альму по войскам принца Наполеона, не позволили французской полевой артиллерии начать продвижение вперед. Около 121/2, часов князь Александр Сергеевич, возвратясь к Тарутинскому полку, у которого генерал Кирьяков до того времени находился, приказал ему ехать к Московскому и Минскому полкам и ими руководить. Кирьяков выполни приказ и повел их в атаку. Дивизия Канробера не выждала наступления русскаих войск: она сняла свои батареи и спустилась с нагорного берега. В этот момент, когда на левом фланге остановлен был первый успех неприятеля, в центре и на правом фланге оборот боя становился для русской армии неблагоприятным. Отразив натиск французов, генерал-лейтенант Кирьяков начал выводить Московский и Минский полки из-под огня неприятельских судов. Французы русские войска не преследовали. Отступление совершалось русскими войсками в примерном порядке: батальоны шли в ногу, останавливались и поворачивались налево кругом. Легкие № 4 и 5 батареи, действовавшие с этими полками, лишенные прислуги и лошадей, с рвением вывозили орудия на двух, а ящики на одной лошади и на людях. Неприятель недаром отзывался с похвалой об отступлении русских войск-оно было примером хладнокровия, свидетельствующее о твердости и присутствии духа русских войск. Московский и Минский полки были выведены из-под огня с пароходов, генерал Кирьяков сначала оставил их за левым флангом альминской позиции, почти на том месте, где первоначально были поставлены московцы. Французы между тем снова стали подниматься по верху нагорного берега и открыли как оттуда, так и из-за Альмы артиллерийский перекрестный огонь по резервным батальонам и тарутинцам. Оставлять левый фланг под перекрестным огнем французов было невозможно; ждать приказаний было некогда, ибо на правом фланге русские войска уже отступали. Вследствие чего генерал-лейтенант Кирьяков распорядился , отвести левое крыло назад, и все его войска выстроил по обеим сторонам большой дороги, за высотою, на которой первоначально стоял главный резерв русской армии (минцы и волынцы). Убедившись в полном отступлении правого фланга и желая сообразовать с его движениями левого крыла, Кирьяков отвел еще назад Московский, Минский, Тарутинский полки и резервные батальоны 13-й дивизии, выстроил их на следующей высоте, а впереди пехоты поставил на позиции до 30 орудий (Донская № 3 батарея и легкие № 4 и 5 17-й бригады). Левее батарей стали два гусарских дивизиона полков герцога Максимилиана Лейхтенбергского и Саксен-Веймарского, прибывшие сюда для прикрытия отступления. На тех же местах, где было правое крыло русских войск и его резерв, уже ясно видны были неприятельская пехота и кавалерия в больших количествах. Неся сильные потери, наши батареи начали отход, преследуемые английскими войсками. Находившиеся здесь русские полки пытались перейти в штыковую атаку, но были встречены сильнейшим огнем. Только Владимирский полк во время атак потерял командира, 48 офицеров и 1300 солдат. После одной из них командир английской дивизии герцог Кембриджский, понеся большие потери, сказал: "Еще одна такая победа, и у Англии не будет армии" Меншиков видя, что на левом фланге и в центре восстановить положение нельзя, в 16 часов приказал отвести на возвышенность и правый фланг. С занятием тыловой позиции, под прикрытием Волынского полка, гусарской бригады и трех батарей русские войска начали отходить на Качу. Понеся большие потери, союзные войска отказались от преследования. Простояв некоторое время в этой второй позиции, Кирьяков дал приказание пехоте идти на Качу, куда отошли войска правого фланга; 4 орудия Донской резервной № 3 батареи и кавалерия прикрывали отступление. В 9 часов вечера войска левого крыла, за исключением Бородинского егерского его императорского величества полка, прибыли на Качу и в темноте переправились через речку…." Продолжение следует. Список литературы: Крымская война на сайт britishbattles.com. Дубровин, "Материалы для истории Крымской войны", Спб" 1871, вып. 2, стр. 432-439

Армия князя Меншикова в 8 часов утра 2 сентября была уже на Альме, за исключением Московского пехотного полка, два батальона которого прибыли на позицию только за два часа до боя. Полки стали на левом, возвышенном берегу речки, не строясь в какой-либо боевой порядок, и на основании приказания, переданного подполковником Вуншем. С 2-го по 8-е число сентября в русском лагере ни работ, ни приготовлений к бою не предпринималось почти никаких; 6 сентября сделалась уже известна диспозиция боя. Боевые линии были размещены на скатах левого берега Альмы, и в тот же день войска заняли свои места по жалонерам. …«7 сентября неприятель подошел к русской позиции на 2 или 21/2 пушечных выстрела. Открытая местность, занимаемая русскими, дала союзникам возможность высмотреть, как расположены, сколько и где батарей и батальонов, и определить силу позиции и силу войск. Чтобы русским войскам раскрыть намерение союзников и заставить их удалиться от позиции, главнокомандующий князь Меншиков поручил генералу Кирьякову в тот же день произвести рекогносцировку. Движение вверенного генералу отряда против левого фланга союзников заставило их отойти назад... В объяснении расположения войск на позиции генерал-лейтенант Кирьяков ограничивался только частью позиции влево от большой дороги, или левым флангом, где генерал командовал. Войска этого фланга стояли в том почти порядке, как показано на плане, то-есть: влево от большой дороги расположен был Бородинский егерский его императорского высочества наследника цесаревича полк, в две линии; левее его, в 1-й линии, стали четыре резервных батальона Брестского и Белостокского полков, а за ними, во 2-й линии, поместился Тарутинский егерский полк. Между 12 батальонами боевых линий левого фланга на позиции не было вовсе артиллерии; обе боевые линии были сведены с гребня высот вниз и на уступе построены в колонны к атаке. На всем протяжении левого фланга не было насыпано эполементов. Расположение войск на покатостях и у подошвы обрывистого берега Альмы принудило, от тесноты места, расположить 1-ю линию в 150 шагах от 2-й, а цепь стрелков перед батальонами рассыпать не далее 50 шагов; две же роты 6-го стрелкового батальона, высланные в цепь перед Бородинским егерским полком, были от него удалены на 10 шагов. Столь сгущенное размещение войск. имевших в своем тылу утесистый берег Альмы, благоприятствовало неприятельским выстрелам, а потому, когда бой начался, войска тотчас нашлись вынужденными помышлять о том, как бы подняться на верх; столь же затруднительно было успешное противодействие огню неприятельскому, по причине сгущения линий и совершенно открытого расположения их под выстрелами его батарей и огнем штуцерных. /img0.liveinternet.ru/images/attach/c/1//48/758/48758833_frenchzouave.jpg" _fcksavedurl=" />/img0.liveinternet.ru/images/attach/c/1//48/758/48758833_frenchzouave.jpg" width="460" height="314" alt=" (460x314, 85Kb)"> Этим обстоятельством только и можно объяснить начало отступления, о котором определительно никто не приказывал. Что же касается до боя, происходившего в промежутках между моментами подъема войск наверх и полным с позиции отступлением, можно сказать, что он состоял в отдельных действиях частей, с целью покровительствовать и выручать товарищей; так, на правом фланге Владимирский полк выручил эполементную батарею и егерский его императорского высочества великого князя Михаила Николаевича полк; в центре Бородинский егерский полк прикрывал отступление легкой № 2 батареи 16-й бригады. На левом фланге Московский и Минский полки выходили из огня с пароходов под прикрытием конной батареи № 12 и донской резервной № 3, выдвинутых в то время, когда полки эти, потеряв до 1 600 человек, совершенно растерялись. Очевидно, что если цель и связь в действиях наших войск исчезли и общий бой раздробился на частные дела полков, то никто из начальствующих, увлеченных в бой с ближайшими против них частями, не мог знать и видеть того, что делалось на других пунктах поля сражения, а как притом резервы были введены в дело при самом почти начале боя, то и не осталось никакой возможности ни восстановить единства в управлении, ни дать ему иного оборота. ...В 8 часов утра неприятель показался в виду позиции. Подполковник Ракович, отличный офицер, стоявший со 2-м батальоном Минского полка в наблюдательном посту, ближе к морю, первый завязал перестрелку с войсками дивизии Канробера. Услышав стрельбу, генерал Кирьяков взял из резерва два батальона Московского полка с легкою № 4 батареею 17-й бригады и поставил их левее телеграфа, фронтом к морю, верстах в 21/2 от берега, вне выстрелов с неприятельских пароходов, а 3-й батальон того же полка, с полковником Соловьевым, послал левее оконечности левого фланга, на гребень берега Альмы; 4-й батальон оставлен в резерве. До 10 1/2 часов французы приближались и поднимались на левый нагорный берег Напрасно думают, что Канробер шел по узкой тропинке и был затруднен в дебушировании из долины речки. Береговая дорога так же хороша и удобна, как и прочие крымские дороги: по ней татары постоянно возили в Севастополь сено, арбузы и другие громоздкие продукты земледельческой промышленности. Взойдя на верх, Канробер, под покровительством огня с пароходов, мог свободно выстроиться и развернуться, что он и сделал….» Продолжение следует. Список литературы: Крымская война на сайт britishbattles.com. Дубровин, "Материалы для истории Крымской войны", Спб" 1871, вып. 2, стр. 432-439

Альминское сражение 20 сентября 1854 г.

Командующий фрацузской армией маршал Сент-Арно

Арман Жак Ашиль Леруа де Сент-Арно (фр. Armand Jacques Achille Leroy de
Saint-Arnaud; 20 августа 1796, Бордо — 29 сентября 1854) — маршал
Франции, сын мелкого буржуа.
В 1820 в чине поручика, поступил в военную службу в отряд телохранителей
(Garde du-Corps) Людовика XVIII, но вскоре за дурное поведение был
уволен по требованию его роты.
Пробовал он затем искать счастия в Англии, потом во Франции (в качестве
актёра, под фамилией Флориваль), наконец, в Греции как филэллин, но
везде потерпел неудачи.
В 1827 г. родственникам удалось с трудом поместить его в ряды армии. Но
когда полк, в котором он служил, получил назначение отправляться в
Гваделупу, Сент-Арно не оказалось налицо. Он подвергся преследованию как
дезертир и снова появился на сцену лишь после Июльской революции,
выдавая себя за жертву своих либеральных убеждений.
Его определили офицером в 64-й полк, куда он явился под именем
Сент-Арно. В течение одного года он находился в городе Блэ для
содержания стражи при арестованной герцогине Беррийской, а в 1836 г.,
согласно собственной просьбе, был переведён в алжирский Иностранный
легион.
В Африке он выказал себя храбрым солдатом, в 1837 г. был произведён в капитаны, а в 1840 получил батальон.
Командуя батальоном, Сент-Арно некоторое время находился в Меце, но
когда Бюжо был назначен генерал-губернатором в Алжир, он вместе с Бюжо
вернулся туда и служил в зуавах, под начальством Кавеньяка.
В 1842 г. он был уже подполковником 53-го полка, а в 1844 — полковником и начальником Орлеанвильской поддивизии.
В 1847, за взятие в плен арабского старшины Бу-Мазы, Сент-Арно произведён в бригадные генералы.
Во время революции 1848 г. он находился в отпуску в Париже. Здесь Бюжо
поручил ему начальство над бригадой, с которой он взял штурмом баррикады
на улице Ришелье, а потом занял полицейскую префектуру.
При отступлении войск он был захвачен в плен народом; но скоро,
выпущенный на свободу, опять вернулся в Африку, где при Кавеньяке
командовал Мостаганемской поддивизией, при Шангарнье — Алжирской, а в
1850 принял начальство над Константинской провинцией.

В 1851 г. он был назначен главным начальником экспедиции в Малую
Кабилию, счастливо окончил её, произведён в дивизионные генералы,
непосредственно за тем вызван во Францию и назначен начальником 2-й
дивизии Парижской армии.
26 октября 1851 года принц-президент назначил Сент-Арно военным
министром. Он осторожно подготовил для Луи-Наполеона государственный
переворот 2 декабря 1851 г. и ровно через год после этого, при
восстановлении Империи, сделан маршалом Франции, затем
обер-шталмейстером императора.
Когда Франция заключила союз с Турцией против России, Сент-Арно получил
главное начальство над французской Восточной армией. Он командовал ею во
время сражения на Альме и при движении к Севастополю, но 26 сентября
1854 вследствие совершенно расстроенного здоровья передал начальство
Канроберу и через три дня умер на пути в Константинополь.

Командующий английской армией в Крыму лорд Раглан.


Раглан (Фицрой Джеймс Генри Сомерсет лорд Raglan) — британский
фельдмаршал, младший сын герцога Бофорта; род. в 1788 г.; служил с
отличием в испанской войне под начальством Веллингтона, который в 1809
г. назначил его начальником своей военной канцелярии. При штурме
Бадахоса Раглан первым ворвался в брешь, а в битве при Ватерлоо лишился
правой руки, но быстро научился писать левой рукой, а также после
завершения войны возобновил свои обязанности в качестве секретаря
посольства в Париже. В 1819 году он был назначен секретарем герцога
Веллингтона во время дипломатических поездок в Вену, Верону и Петербург;
позже был его секретарем по званию главнокомандующего британской
армией. С 1818 по 1820, а затем с 1826 по 1829 год он был членом
британской палаты общин.
С 1827 до смерти герцога в 1852 году, был военным секретарем
главнокомандующего английской армии. Затем он был назначен командующим
главной артиллерией, тайным советником (16 октября 1852).
После смерти Веллингтона в 1852 г. назначен генерал-фельдцейхмейстером и возведен в пэры с титулом лорда Раглан
В 1854 году он получил звание полного генерала и назначен
командующим британских войск, направленных в Крыму в сотрудничестве с
сильной французской армии под командованием маршала Сент Арно, а потом,
до мая 1855, под командованием маршала Конробера( Canrober). Здесь
пригодился его дипломатический опыт, он имел хорошую взаимосвязь с
генералами и адмиралами британских, французских и турецких войск.
Лорд Раглан и его офицеры были в то время обвинены в прессе и в правительстве
за лишения и страдания в британских солдат в суровой крымской зиме до
начала осады Севастополя, в связи с нехваткой продовольствия и одежды.
Лорд Раглан был обвинен в отказе приобрести и поставить древесину из
Османской империи, которая могла быть использована для изготовления
деревянных полов в палатках британского лагеря. В течение всей холодной
зимы,в связи с постоянными заболеваниями и отсутствием мест в полевых
лазаретах,23000 английских солдат были больны и не могли выполнять свои
служебные обязанности . Здоровыми были всего 9000 человек.
Его неспособность анализировать действия противника,подавать
согласованные и своевременные команды на поле боя , привели к
многочисленным ошибкам. Растущее соперничество между графом Луканом и
граф Кардиганом имели трагические последствия, в печально известной
Атаке легкой кавалерии, под Балаклавой. В Балаклаве и Инкермане он
продемонстрировал полное отсутствие какой-либо тактики, отправлял
меньшее число своих солдат на сражения с русскими солдатами,чем это
требова здравый смысл.; в ряде случаев это привело к полному разгрому
британских войск. Несмотря на отсутствие компетенции с его стороны,была
одержана победа союзников, и Раглан был повышен до звания
генерал-фельдмаршала.

В холодной,ненастной зиме 1854-55 гг Раглан был свидетелем страданий
,которым подвергалась его армия, в его адрес было высказано
множество упреков и нареканий, которые ему пришлось выдержать.Все
многообразие тревог за осаду Севастополя серьезно подорвали его
здоровье.И хотя он нашел друга и горячего своего сторонника, его
нового французского коллегу, генерала ПелисьеPelissier), разочарование
,в связи с провалом штурма Севастополя 18 июня 1855, наконец, сломали
его дух.Вскоре после этого, 29 июня Раглан умер(от холеры). Его тело
морем на корабле привезли домой и похоронили.

Kinglake, "The invasion of the Crimea".

Меншиков, Александр Сергеевич (1787—1869) — адмирал, генерал-адъютант,
светлейший князь. Сначала вступил в дипломатический корпус, затем
перешел в военную службу и был адъютантом графа Каменского. С 1813 г.
находился в свите императора Александра I и часто исполнял его
поручения. В 1820 г., когда вошел в силу Аракчеев, Меншиков было
предложено командование черноморским флотом, с целью удалить его из
С.-Петербурга; он отказался, так как никакого понятия о морской службе
не имел. В это время Меншиков прослыл почему-то за вольнодумца. В 1821
г. он, вместе с Новосильцевым и Воронцовым, составил проект освобождения
помещичьих крестьян, принятый императором неблагосклонно. Предложение
занять место посланника в Дрездене Меншиков счел за оскорбление, вышел в
отставку и удалился в деревню, где чисто случайно, благодаря тому что
нашел учителя-моряка, занялся изучением морского дела. Николай I послал
Меншиков с чрезвычайной миссией в Персию, где он был арестован и
находился в тюрьме до 1827 г. По возвращении он получил поручение
преобразовать морское министерство, что и исполнил с большой энергией. В
турецкую кампанию 1828 г. Меншиков, командуя десантным отрядом,
посланным к восточным берегам Черного моря, овладел крепостью Анапа, а
потом был назначен начальником войск наших, подступивших к Варне, и
энергически повел осаду этой крепости, но был ранен ядром в обе ноги и
принужден оставить армию. В 1829 г. он в звании начальника главного
морского штаба принял начальство над морскими силами Империи; с 1830 г.
был финляндским генерал-губернатором. В 1853 г., во время переговоров с
Портой, предшествовавших Крымской войне, Меншиков был послан
чрезвычайным послом в Константинополь, а когда началась война, был
назначен начальником войск в Крыму и оставался на этом посту до февраля
1855 г. Действия его во время Крымской войны вызывали и вызывают много
порицаний со стороны специалистов военного дела (см. Алма и Восточная
война 1853—56 гг.). В царствование Александра II Меншиков не принимал
никакого участия в государственных делах. Настоящим государственным
человеком Меншиков не был, хотя обладал недюжинным умом. Его злые
остроты в свое время пользовались большой известностью, но многие из них
ему только приписывались. Образован был Меншиков для своего времени
замечательно; библиотека его была одна из лучших в Петербурге. Некролог
князя Меншиков см. в "Русском Архиве" (1869 г., стр. 1067—1076). Отрывки
из писем и бумаг Меншиков, относящихся главным образом ко времени
Крымской войны, напечатаны в "Русском Архиве" (1881 г., кн. II, стр.
361—379) и в "Русской Старине" (1875 г., т. XII; 1877 г., т. XVIII и
XIX; 1882 г., т. XXXIV; 1884 г., т. XLI и др.). О библиотеке князя
Меншиков см. у А. Ивановского, "Граф Н. П. Румянцев" (стр. 160—161).

В это время в распоряжении князя Меншикова находились 42 батальона пехоты, 16 эскадронов кавалерии, 9 сотен казаков, 68 пеших и 16 конных орудий. Светлейший князь Меншиков А.С. В отряде генерала Хомутова, расположенном в северо-восточной части полуострова, было 11 батальонов пехоты, 1 эскадрон кавалерии, 18 сотен казаков, 8 пеших и 16 конных орудий. Получив известие о появлении союзного флота с десантом, князь Меншиков телеграфировал главнокомандующему Южной армией князю Горчакову о готовящейся высадке неприятеля и принял меры к сосредоточению войск, разбросанных по полуострову. Генерал-адьютант, генерал от кавалерии Хомутов М.Г. Генерал Хомутов, получив также известие о появлении союзников под Евпаторией, 2 сентября направил в распоряжение князя Меншикова Московский пехотный полк, Донской казачий № 60 полк и донскую батарейную № 3 батарею, 6 сентября направил два Черноморских пеших батальона, Черноморский резервный линейный батальон, четыре сотни Донского казачьего № 67 полка и донскую конно-легкую № 2 батарею. 2 сентября русские войска двинулись к реке Альме. Туда же направились части из-под Перекопа и Керченского полуострова. Основная масса войск сосредоточилась на позиции 4 сентября, 7 сентября вечером на Альму пришел Углицкий егерский полк, а два батальона Московского пехотного полка подошли утром 8 сентября, за несколько часов до сражения. Вечером 1 сентября союзники высадили в Евпатории десант свыше 3000 чел., при 12 орудиях и без боя заняли город. Военный совет союзной армии. 2 сентября с рассветом союзный флот уже был южнее Евпатории и на пространстве между озерами Кизил-Ярским и Кичик-Бельским у деревень Контуган и Богайлы, начал высадку под прикрытием боевых судов. Она закончилась к вечеру 6 сентября. Было высажено 62000 чел. при 134 орудиях. Совершенно плоский берег, протянувшийся далеко в глубь полуострова, позволял военным кораблям держать его под прицелом своих крупнокалиберных орудий. Русская армия не препятствовала высадке десанта. капитан-лейтенант Стеценко В.А.-адъютант князя Меньшикова Лишь в отдалении маячило несколько казаков, да по берегу хладнокровно разъезжал лейтенант В. Стеценко, отмечая число высадившихся врагов. Вскоре объединенная армия англичан, французов и турок двинулась в сторону Севастополя, прикрываемая с моря военным флотом. Высадка союзного десанта проходила спокойно, по-деловому, в течение шести дней. Высадившись, союзники пошли на Севастополь. Она закончилась к вечеру 6 сентября. Было высажено 62000 чел. при 134 орудиях. 7 сентября союзники двинулись вдоль берега в сторону Севастополя под прикрытием паровых судов. Войска под командованием Меншикова, заняв позицию на возвышенном левом берегу реки Альмы, готовились встретить противника. Здесь было сосредоточено 33600 чел., из них 3600 кавалерии при 96 орудиях. «Позиция, занятая русскими войсками после высадки союзников, находилась на левом берегу реки Альмы, представляющим собой плато, высотой от 45 до 100 метров. Начиная от устья реки и до восточной оконечности селения Алматамак, высоты левого берега р. Альмы обрывисты и проходимы только по крутым и узким оврагам. Далее - высоты поворачивают к югу, отходя от реки и простираясь по обе стороны дороги ведущей из Евпатории в Севастополь. На этом участке они более доступны и имеют вид покатых террас. К востоку от Севастопольской дороги, возвышается гора, на северо-восточном склоне которой, на расстоянии не больше 650 метров от берега реки, находится довольно высокий холм, за которым пролегали две дороги от Тарханларского трактира к р. Каче. На всем пространстве от устья р. Альмы до трактира правый берег был покрыт виноградниками и садами. К северу, правый берег реки представляет обширную равнину, на которой сады и виноградники находились только слева от дороги. На всем протяжении р. Альмы был только один деревянный мост, у селения Бурлюк, и имелось множество бродов. Левый фланг русской позиции находился на высоте напротив селения Алматамак, а правый фланг на высокой горе, у дороги, ведущей от Тарханларского трактира к реке Каче. Эта позиция представляла определенные преимущества: господство над правым берегом реки, удобство наблюдения за впереди лежащей местностью, которое не позволяло противнику производить скрытые передвижения войск, укрытие от огня вражеского флота за высоким берегом. Продолжение следует.  

Мы привыкли считать, что человек – центр вселенной; без нас, двуногих и прямоходящих, мироздание вроде как лишено всякого смысла. Ужасно удивляешься и даже внутренне возмущаешься, если вдруг покажется, что это не совсем так.

Помню, как-то в Тихом океане вышел я на рассвете на палубу и обомлел от картины величественного восхода над совершенно пустым морем. Наверху – канкан и кордебалет, сплошь пурпурные юбки и кремовые кружева; внизу – расплавленное золото и strawberry fields forever. Первая мысль идиотская: а если б я не вышел на палубу, всё это роскошество пропало бы зря? Какое глупое расточительство со стороны природы! Неважно, что я забыл про людей в капитанской рубке. Примечательна подсознательная убежденность, что всякое явление обретает легитимность лишь под человеческим взглядом.
Обожаю старый мудрый анекдот, сбивающий антропоцентристскую картину мира с фокуса.
Помните? Входит к врачу человек, на голове у которого сидит лягушка. «Боже мой, батенька, - удивляется врач. – Что это с вами?» «Да вот, доктор, приклеилась к ноге какая-то дрянь, никак не отцеплю», - отвечает лягушка.
Это я всё вот к чему.
Для книжки, над которой я уже довольно давно работаю, мне понадобилось выяснить, когда умер последний участник Крымской войны.
  Оказалось, аж в 1938 году. Вот он:


Последний матрос Севастополь покинул: Ив Прижан (1833 – 1938)

Про моряка-долгожителя мне рассказали в бретонском городке Пенмарш, у которого не так много поводов чем-то гордиться, и один из них – живучий Ив Прижан.
Я с интересом выслушал пенмаршцев, но будучи занудой, естественно, полез проверять информацию в интернет.
Там мне и встретилась новость от 4 апреля 2004 года: «Сегодня скончался последний участник осады Севастополя», - сообщало Би-Би-Си через 66 лет после смерти Прижана.
Оказывается, в тот день тихо почила 165-летняя черепаха Тимоти, бывшая членом (и любимицей) экипажа пароходофрегата «Королева», который участвовал в первой бомбардировке Севастополя – той самой, когда пал адмирал Корнилов.
Черепаха прожила долгую и достойную жизнь, узнал я из некрологов. Капитан Кортней взял молодую зверушку в качестве трофея с португальского корсарского корабля. Много лет черепаха плавала по морям, радуя матросские души, а с 1892 года переселилась на берег и жила в замке графов Девонширских, предпочитая проводить время в розарии. На нижней части панцыря у рептилии был выгравирован фамильный девиз графов: «Куда низринут я? Что я сотворил?»
Главная жизненная драма Тимоти обнаружилась в почти столетнем возрасте, когда выяснилось, что глупые люди до сего момента неправильно определяли пол черепахи – дали мужское имя даме. Радостей любви Тимоти так и не познала, скончавшись девственницей.
Она очень любила жизнь. Когда во время войны начались бомбежки, Тимоти сама вырыла себе щель и пряталась в нее, едва начинала дрожать земля.
  К зрелому возрасту Тимоти достигла почтенного веса в 5 килограммов. По свидетельству последней хозяйки, 92-летней молодухи леди Габриэлы Кортней, черепаха была хорошо воспитана и всегда подходила поздороваться, за что ей полагалась традиционная клубничина.


На другой стороне бумажки было написано: «Я очень старая – пожалуйста, не поднимайте меня»

Похоронили последнего ветерана Крымской войны на родовом графском кладбище. Люди, знавшие Тимоти, сказали, что без черепахи замок уже не будет прежним.