Страна рабов, страна воров.
Останнім часом серед московітів стає все більш популярною тема неймовірної
корисності кріпацтва для економічного та соціального розвитку ІМПЕРІЇ
Величезна кількість так званих московітських "істориків" аж із штанів намагаються виплигнути,
доводячи той фак(т), шо без рабовласницького строя, який був започаткований Великим Петром
та доведений до вищого ступеня досконалості знову ж таки Великою Катериною, держава
росіянська не проіснувала б і трьох днів.
От на днях потрапила мені на очі дискусія на цю тему.
Приведу несколько отрывков.
Наведу кілька уривків. Для початку думка прихильника рабовласництва, Нєкоєго Юргенса.
«Славяне
по своей исконной природе – это тупое, дикое азиатское быдло, не
способное к развитию и прогрессу. Это рабы изначально, о чем говорит
само их название – «slave». Это беглые неудачники, вытесненные в леса и
тундру более продвинутыми народами Европы, и обреченные вести там
полуживотный образ жизни. При введении крепостного права речь шла не о
том, чтобы превратить свободных людей в рабов, а наоборот, чтобы из
зверо-массы рабов выделить и воспитать прослойку свободных людей,
господ. Этот класс в итоге и стал локомотивом российской европеизации и
модернизации. Народ же, оставшийся в рабстве, но уже не стихийном, а
просвещенном и европейском, по гегелевской диалектике Раба и Господина
также облагородился и превратился в «народ-богоносец». Это был
эксперимент с античным подтекстом. В этой дикой холодной стране белые
люди пытались воспроизвести древнюю Спарту, с ее дворянами-спартиатами и
илотами, чтобы пробудить в конце концов в славянстве эллинский дух.
Триумф этой политики мы видим, к примеру, на Бородинском поле, где
«господа» и «рабы», равно возвысившись до Граждан, показали всему миру
такой уровень стойкости и национального достоинства, по сравнению с
которым «триста спартанцев» – это детская игра».
А ось думка оппонента, Сергія Корнева та нєкоєго Пугачева:
Рабство
не только крестьянам, но и дворянам мозги перекорежило. У
рабовладельцев США была, по крайней мере, защита в виде расовой теории,
они могли всерьез считать своих рабов «животными», представителями
«низшей расы». У русских господ такой отговорки не было. Русские
помещики, после европеизации, жили в ситуации натуральной шизофрении: с
одной стороны, у них православный и европейский гуманизм, с другой
стороны, они владеют как скотом точно таким же людьми, как они сами,
продают и покупают их на торгах, как вещи. В итоге русская элита,
русская интеллигенция так и сформировалась изначально с хронической
душевной болезнью, с надломом, с комплексами, что и привело в итоге
Россию к национальному самоубийству 1917 года, когда причина болезни уже
давно была устранена».
Проиллюстрирую, насколько
был перекошен, зверообразен мозг российского дворянства даже в начале
XIX века. На дворе 1810 год. Уже целое поколение выросло на
просветителях и энциклопедистах, на Гете и Канте, на Адаме Смите. Из
Франции разнеслись идеи Свободы, Равенства и Братства. В Англии
промышленная революция прет вовсю. В Америке – пароход построили. В
Германии Фихте лекции читает, прусский король у себя в стране отменяет
крепостное право и начинает политику уравнивания сословий, ибо только
так можно объединить немецкий народ, чтобы свергнуть ярмо французской
оккупации. В это время и верхушка России готовится к противостоянию с
армией солдат-граждан Наполеона. Надо бы укреплять оборону страны и
солидарность сословий. И что же задумал наш выдающийся, образованнейший
реформатор Сперанский во благо укрепления Империи? «А давайте, господа,
распродадим в рабство еще миллиончик наших подданных, наших белых
негров, свободных русских крестьян. Вот и казне пополнение будет!
Налетай, подходи, кому человеченки свеженькой хочется!»
«В
целях поправления ужасающего положения государственных финансов и
ликвидации бюджетного дефицита М. М. Сперанским при деятельном участии
того же Н. С. Мордвинова был разработан проект, по которому надлежало
обратить в продажу на территории 37 губерний 3 миллиона десятин земли,
около 2 миллионов десятин лесов и более 332 тысяч душ крестьян; общая
сумма реализации должна была составлять больше 100 миллионов рублей
серебром. Этот проект был принят и соответствующие ведомства приступили к
его реализации. …Самая продажа должна была производиться с публичных
торгов; населенные земли могли приобретать не только дворяне, но и
«купцы высших разрядов», в том числе и иностранные подданные. Проект
завершился неудачей – к 1816 году, когда продажа была прекращена, было
отчуждено в частное владение только 10408 [душ] – на большее число
покупателей не нашлось, однако ненадежность «свободного» статуса
государственных крестьян и степень охраны их имущественных прав само это
предприятие демонстрирует ярко».
Нет,
это не Африка и не средневековье. Это Россия в просвещенном XIX веке.
Где официальный «основатель российской юридической науки» (так пишут о
Сперанском) – не просто рабовладелец, но работорговец. Причем худший вид
работорговца, из тех, которые похищают и потом продают свободных людей.
Вот на кого потом равнялся Вышинский! Прикол именно в том, что
Сперанский – не какой-то пират или «темный деспот», а европейски
образованный юрист. И его, как юриста, ничуть не коробило, что он
продает в рабство подданных России, которые официально, по закону,
считались «свободными сельскими обывателями». Чеченские полевые
командиры могли бы брать у «просветителя» Сперанского «уроки
мастерства»: они за всю жизнь, всем скопом, такой массы русских людей не
распродали. А ведь у Сперанского, помимо Евангелия, и томик Канта
вполне мог лежать под подушкой, с «категорическим императивом». «Две
вещи приводят меня в изумление: звездное небо над головой и нравственный
закон внутри нас. Пойду, продам еще тысчонку душ».
