Ветер, пурпур верхушек качнул,-- есть Божий дух: миная, дари`т-- (деревня, черна, пред лесом стои`т)-- троицу теней на пашню метнул. Скупо темнеет, удел мал знающим дело-- тихий дол. "Честному-- садик, дом и стол, День свершить коль пожелал,"-- молвит глухо поющий орган. Мария в синем на троне дитя колышет. Ночь --не пустяк, звёдно чиста она. перевод с немецкого Терджимана Кырымлы  Immer dunkler Der Wind, der purpurne Wipfel bewegt, Ist Gottes Odem, der kommt und geht. Das schwarze Dorf vorm Wald aufsteht; Drei Schatten sind ueber den Acker gelegt. Krglich daemmert unten und still Den Bescheidenen das Tal. Gruesst ein Ernstes in Garten und Saal, Das den Tag beenden will, Fromm und dunkel ein Orgelklang. Marie thront dort im blauen Gewand Und wiegt ihr Kindlein in der Hand. Die Nacht ist sternenklar und lang. Georg Trakl

Стихая, гонга златобуры звоны... Влюблённый пробудился в чёрной спальне: ланитам-- пламя, что в окне-- мерцанье. В реке ветрила с мачтами зазорны. Монах, и баба на сносях-- с разгону. Гитары ноют, красный китель манит. Каштаны сдохли в золота сияньи. Собор под стать унылому загону. Из бледных личин зырит дух лихого. Мрачнеет плац под барабанный топот. Под вечер островам закапал шёпот. Полёты птиц-- для прокажённым, могут истолковать их, поживут немного. Сестра и брат дрожат в аллее жёлтой. перевод с немецкого Терджимана Кырымлы  Traum des Boesen Verhallend eines Gongs braungoldne Klaenge -  Ein Liebender erwacht in schwarzen Zimmern Die Wang' an Flammen, die im Fenster flimmern. Am Strome blitzen Segel, Masten, Straenge. Ein Mnch, ein schwangres Weib dort im Gedraenge.  Guitarren klimpern, rote Kittel schimmern. Kastanien schwuel in goldnem Glanz verkuemmern;  Schwarz ragt der Kirchen trauriges Gepraenge. Aus bleichen Masken schaut der Geist des Boesen.  Ein Platz verdaemmert grauenvoll und duester;  Am Abend regt auf Inseln sich Gefluester. Des Vogelfluges wirre Zeichen lesen Aussaetzige, die zur Nacht vielleicht verwesen.  Im Park erblicken zitternd sich Geschwister. Georg Trakl

Карлу Хауэру Мущинки, тётки, мрачные собратья, кладут цветы, что сини и красны, на склепы, что сияют нежной ратью. Марионетки, смерти суть нужны. О, сколь в них страха, внешнего, смиренья, торчат что тени за черны`м кустом. В осеннем ветре-- нерождённых пенье, и светляки расползались притом. Влюблённых стон средь ветвия таится, а там гниёт беременная мать. Живым недолго хороводом виться-- его под вечер ветру разметать. Их жизнь-- моток страданий тёмных, помилуй ,Боже, жён мученья гниль, их ад неутолимых стонов. Во звёздном зале бродим мы одни. перевод с немецкого Терджимана Кырымлы 

Allerseelen An Karl Hauer Die Maennlein, Weiblein, traurige Gesellen, Sie streuen heute Blumen blau und rot Auf ihre Gruefte, die sich zag erhellen. Sie tun wie arme Puppen vor dem Tod. O! wie sie hier voll Angst und Demut scheinen, Wie Schatten hinter schwarzen Bueschen stehn. Im Herbstwind klagt der Ungebornen Weinen, Auch sieht man Lichter in der Irre gehn. Das Seufzen Liebender haucht in Gezweigen Und dort verwest die Mutter mit dem Kind. Unwirklich scheinet der Lebendigen Reigen Und wunderlich zerstreut im Abendwind. Ihr Leben ist so wirr, voll trber Plagen. Erbarm' dich Gott der Frauen Hoell' und Qual, Und dieser hoffnungslosen Todesklagen. Einsame wandeln still im Sternensaal. Georg Trakl

Цветочной лавке-- колокольни тень на по`мин,  с ним-- зла`то. Лоб горяч, в молчаньи да в покое. Ручей вали`тся в темноту,-- каштан укроет. Ты чувствуешь-- "добро!", в болезненной истоме. Свободен рынок от плодов и меток. Солидна роскошь почерневших врат в молчаньи. В саду-- простор игры благой звучанью, там други после пира вместе напоследок. Сказанье о волхва`х душа приемлет ладно. Валки` к обеду скошены, в них шелест ветра. Житьё-жистянка в хатах молчаливо терпит. Коровий кроткий сон в хлеву согрела лампа. На воздусях пьяны, почти сомкнулись веки-- едва подымутся, когда звезда поманит. Эндимион из древней тьмы дубовой глянет-- и над водой клонясь печальной, меркнет. перевод с немецкого Терджимана Кырымлы  Abendmuse Ans Blumenfester wieder kehrt des Kirchturms Schatten Und Goldnes. Die heisse Stirn verglueht in Ruh und Schweigen. Ein Brunnen faellt im Dunkel von Kastanienzweigen; Da fuehlst du: es ist gut! in schmerzlichem Ermatten. Der Markt ist leer von Sommerfruechten und Gewinden. Eintraechtig stimmt der Tore schwaerzliches Gepraenge. In einem Garten toenen sanften Spieles Klaenge, Wo Freunde nach dem Mahle sich zusammenfinden. Des weissen Magiers Maerchen lauscht die Seele gerne. Rund saust das Korn, das Maeher nachmittags geschnitten. Geduldig schweigt das harte Leben in den Hutten; Der Kuehle linden Schlaf bescheint die Stallaterne. Von Lueften trunken sinken balde ein die Lider Und oeffnen leise sich zu fremden Sternenzeichen. Endymion taucht aus dem Dunkel alter Eichen Und beugt sich ueber trauervolle Wasser nieder. Georg Trakl

Вечор нетопыри`, слыхать, как раскричались. Два воронка гарцуют на лугу. Рыж клён шумит. Явился перехожему в пути трактирец. Красота вино младое да орехи. Красота: по пьяни заблудить в лесу вечернем. Сквозь чёрное ветвие-- гулом болезным вечерня. На лице проступает роса. перевод с немецкого Терджимана Кырымлы 

Zu Abend mein Herz Am Abend hoert man den Schrei der Fledermaeuse. Zwei Rappen springen auf der Wiese. Der rote Ahorn rauscht. Dem Wanderer erscheint die kleine Schenke am Weg. Herrlich schmecken junger Wein und Nuesse. Herrlich: betrunken zu taumeln in dmmernden Wald. Durch schwarzes Geaest toenen schmerzliche Glocken. Auf das Gesicht tropft Tau. Georg Trakl

В листве, краснеющей гитарно,  девичьих прядей рожь летает; где тын-- подсолнух процветает. Сквозь облак-- золото фиакром. В коричневом, где тень, старухи друг дружку групо обнимают. Закат сиротки отпевают. В чаду, он жёлт, жужжанье мухи. Пока у речки бродят прачки. Бельё висит, волнуясь с ветром. Малышка, нравится мне верно, опять пришла сквозь серость спячки. Вот пали воробьи оравой с небес на зелень под колоду. Во здравье чудится голодным дух хлеба с терпкою приправой. перевод с немецкого Терджимана Кырымлы  Im roten Laubwerk voll Guitarren... Im roten Laubwerk voll Guitarren Der Maedchen gelbe Haare wehen Am Zaun, wo Sonnenblumen stehen. Durch Wolken faehrt ein goldner Karren. In brauner Schatten Ruh verstummen Die Alten, die sich bloed umschlingen. Die Waisen suess zur Vesper singen. In gelben Duensten Fliegen summen. Am Bache waschen noch die Frauen. Die aufgehaengten Linnen wallen. Die Kleine, die mir lang gefallen, Kommt wieder durch das Abendgrauen. Vom lauen Himmel Spatzen stuerzen In grne Loecher voll Verwesung. Dem Hungrigen taeuscht vor Genesung Ein Duft von Brot und herben Wuerzen. Georg Trakl

Гнилью несёт по комнатёнке ветхой;
тени на жёлтых обоях; из тёмных зеркал пялится
рук наших печаль из слоновой кости.

Бурые перлы стекают меж умерших пальцев.
Во тиши
отворяюся маковые синь-очи ангела.

И вечер синий.
Година отмиранья нашего, тень Азраила,
он и садик бурый затмевает.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

 
Amen

Verwestes gleitend durch die morsche Stube;
Schatten an gelben Tapeten; in dunklen Spiegeln woelbt
Sich unserer Haende elfenbeinerne Traurigkeit.

Braune Perlen rinnen durch die erstorbenen Finger.
In der Stille
Tun sich eines Engels blaue Mohnaugen auf.

Blau ist auch der Abend;
Die Stunde unseres Absterbens, Azraels Schatten,
Der ein braunes Gaertchen verdunkelt.

Georg Trakl

О, Ангеле чёрный, что вышел из пущи древес незаметно...
Мы были забавой закатной
у края пруда голубого.
Мягко нам ходилось; у ока округлого в бурой осенней прохладе...
О, сладость пурпурная звёзд.

Тот же
спустился монашеской лествицей горнею долу,
с улыбкой светлой, по-детки безмятежной.
И умер;
и в саду остался серебряный смех Друга
приникнув к дресве, а то- к ветхим камням.

Душа пела смерть, живое тленье плоти
и был шорох лесной,
крик зверя в течке
простоянно доносился с прозрачных высей
голубой звонницы Заката.

Час вышел- и тот тени на пурпуре Солнца узрел,
трупные тени средь веток
Успенья, а дрозд на заборе угрюмом запел;
Дух скоротечно усопшего в тихом покое явился;

О ,кровь, что гортанью поющего льётся.
Голубой цветок. О, горючие слёзы,
пролитые в ночи.

Золочёные тучи и время. В покое, один
приглашаешь усопшего в гости
и ,беседуя мило, под вязами у пруда
опускаетесь тихо.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы