Убить Президента (рассказ)

Электричка остановилась. Душ двадцать, с поклажей и кравчучками потянулись в тыл вокзальчико. К бетонной площадкице, как раз, сон в руку, подъехали с разворотом две автивки. Люд споро выстроился в нестрогую очередь. Половину забрали враз. Новых "жигулей" пока не предвиделось.

Бекир, юноша лет 18 , прихлёбывал пиво из канистры и, снисходительно  будто сытый ротвейлер, усмехался. Григорий , мужчина лет в расцвете, Эмго Буратаевич- в отцвете, обое имели много позАду. Но ничего, ещё не вечер...

....что не мешало им втроём мирно беседовать. Гриша сжимал правой длинный изящный металлический параллелепипед с несколькими зеленовато-стеклянными ампулами полуутопленными в плоскостях оного прибора. За стёклышками, в неведомой жидкости живенько так перекатывались воздушныя пузырьки.Левой Григорий сжимал ручку пластикового ультрамаринового колеру чемодана .У Эмго был такой же, но габаритами поболее, в правой. "С инстрУментом".

- В 17 лет я женился. В начала свадьбы невесте отрубили..............

...Две старушки,  пока бодрые ,одна- солидной корпуленции, что-то мямлили. Та, что постройнее, тихохонько покусывало , тайком улыбаясь, треугольный приятно пахнущий пирожок с вишнёвым повидлом из пятикопеечного "салафанового" пакетика.

Эмма удалилась в сортир: "Галина Фёдоровна, когда подъедет- окликните?" Шестидесятилетняя старушка доброжелательно кивнула в ответ.

Эмма устремилась влево по бетонной некрутой полосе шириною всего-то  полметра. По сторонам чёрно-зелёные лужи роились гнусом.

Огромнейший, похожий на недостроенный склад, туалет типа эм-жо-очко встретил одинокую женщину нестерпимым запахом мочи и спермы- то пахла отсыревшая известь. Хотелось выть при виде сиротливо выгорающий в лучах закатно-холодного ноябрьского солнышка неровных , чем-то испачканных, шматков районки. Сразу после того, как Эммануэль спустила трусы , из сумочки вскурлыкнул Шопен. Пришлось, присев, едва сдерживаясь, доставать раскладушку. "Эльвира, селям. Значит так: собирай бабушки, сколь сможешь, и завтра -со мной в Акмесджит (Симферополь- прим.авт.). Договорилась....полстола арендую. Пока без оформления. С налоговой договорюся, не впервые. Пока.... хи-хи...некогда, потом. Перезвоню"

Горячая струя хлестнула вдоль и вдаль взбив неплодородную ,с изморозью, пыль.

-......невесте отрубили голову. Сделали это мои дружки. Я их не выдал.

Круглый лик пожилого штукатура("только из уважения к тебе, Братанович, из уважения и жалости: последний год........) налился кровушкой. В мочку уха впилсо,  круто ввысь отставив задницу, здоровенная комарихо. Очи бывшего оленевода, зека и мента широко-тревожно ,байкально-синие , к ним бы немецкий профиль да блондинистую шевелюру, глазищи, ещё недавно безнадёжно зауженные, вдруг распахнулись, и там, в голубых устьях....там.....

- Мне дали чирик. Всё взял на себя. Вышел через шесть, с направлением: без экзаменов- в школу милиции. Участковым отробил...(тяжкий вздох) ..в родном аиле....

- Невесту за что порешили, садюги? - ротвейлер завинтил канистру, смачно утерев чёрную, курчавую, с отливом, ваххабитскую бородку каёмчатым убрусцем. 

- Мы добрые, Бекир. Но бывают дни...

- Солнышки, добряки, а!?

Эмма, встав, глянула в проём недостроенной ("шифер украли?") крыши. Мелькнула мысль: верёвку через балку-и....Древяха может не выдержать. Хорошо если кто-либо нечаянно подпилил ёе, нарочно, чтоб точно треснула... Или нет. Жизнь на колёсах, ночёвки в съёмной комнате, взятки начальничкам, нет. Так жить нельзя. А как? Ладони сами сложились лодкой. Молитва, страстная молитва....Эмма , спохватившись, вытерла руки и всё остальное разовой влажной салфеткой. Чужие, малопонятные и такие родные слова. Амбра и мускус. Выход есть. Он в наших руках. Он близок.

Серый "джангюль" принял на борт четверых. Эммануэль расположилась радом с водилой. Сзади устроились две бабушки, худышка- посредине, а бурят, упрятавший инструмент в багажник ,- за торговкой.

Командир, потный , будто диабетик, свежевыбритый украинец лет сорока пяти с редкими ,прилипшими к мясистой голове, волосцами и повадками недобитого подкулачника(только что отвалил десятку ментам?) злорадно обмолвился в сторону:

- КучмА едить по Армянской трассе. Положать нас в глыну, ой полОжать, жопой чую.

Оминая ямины, экипаж преодолел щебенистый аппендикс и, вырулив на трассу республиканского значения, асфальтовую, обречённо устремился "поперед батьки в пекло".

- За что? Невесту.

Эмго сурово молчал глядя вдаль поверх горизонта утыканного жалкими остатками акаций. 

- Пойду посру. Кликнешь.

Юноша двинулся, с трудом балансируя на скользкой глине , брезгливо оминая комариные родильни. Туда, за угол аккуратно подстриженной живой изгороди. Присев, Бекир Нариманович Абдуллаев, ранее не судимый, холост, достал из-за пазухи аккуратный пистолет, проверил предохранитель и, легонько дунув в дуло, заховал обратно. Оглянувшись по сторонам, молодой строитель широкого профиля, расстегнул ремень....подтеревшись, ополоснулся пивом "Крымским". Пора. Всему есть предел. Но только- строго по приказу.Строго.

На полпути их тормознули и положили, вежливо, в грязь, чистую, семь лет уж непаханную. Жирный, а ещё и в бронежилете, приземистый кыянин, смущённо улыбаясь, наказал проезжающим отогнать "джангюль" за бугор в лесополку, а самим улечься поудобнее так "чтоб вас оттуда не видали".....

"Кто может отворить двери лица его ? круг зубов его -ужас(.......)От чихания его показывается свет..................."

Эрго не досталось подстилки, он бухнулся на кустистый , пожухлый бурьян, ближе всех к проезжей. Пронёсся эскорт мотоциклистов. Пара шикарнейших автивок с тонированными стёклами.

Бурьян на обочинах зараннее скосил комбайн. Коровьи лепёшки убрал скрепер. Менты в бронежилетах торчали по обеим через полста метров.

Эрго внезапно рывком поднялся и,  неразборчиво да и  не к месту выкрикнув какую-то фразу из призабытой эстрадной песенки, умело петляя дёрнул через шоссе в ту, погуще этой , лесопосадку и далее, в густо заросшее лопухами , ещё зелёным пыреем, осотом и щерицей  полюшко.

Эмма закусила ,чтоб не завизжать , закусила стиранную подстилку и зажмурилась. Бабки ничего не поняли, а потому и перепугались не очень, а ,может, злорадствовали:вот, мол, подстрелят мужичину, а мы на похоронах поскырныкаем. Водила азартно зачастил "оп" да "ай-яй!"  Двое ментов могли бы догнать "перебежчика", но тот помчался вдаль от охраняемого маршрутах, а, может быть, сало "элитного батальона"  помешало "прояву иныцыятывы" 

"...глаза у него ,как ресницы зари. Из пасти его выходят пламенники , выскакивают огненные искры. Из ноздрей его выходит дым как из кипящего горшка или котла. Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя (......). Он кипятит пучину, как котёл, и море претворяет в кипящую мазь , оставляет за собою светящуюся стезю..."

С горем пополам приехали. Наступила ночь. С минарета отпели ятсы. Буратаевич с семьёй давно принял ислам. Водила выгрузил инструмент, озабоченно жестикулируя , негромко, чтоб не распугать собак, рассказал жене строителя...."Он часто ... странности показывал... рассказывал даже". Решено было подождать до утра.

В начале пятого Эмго прихромал домой и сразу уснул на крыльце. Жена обнаружила завернутую в куртку грубо вылепленную из сырой глины с примесью какого-то клея голову.

Милиция не стала разбираться. Штукатура принудительно отправили на психиатрическое освидетельствание, чтоб через две недели выписать без диагноза. Голову жена , крымская татарка из коренных, опрометчиво выбросила в отхожее место. На шее Эммы , торговки галантерей  за ночь вспух шрам , в охват, как от удара камчой. Через две недели рассосался и переболел, ровно через две.

На станции выходят пассажиры-лимтчики. Барышни в вечерне-рабочих туалетах, это продавцы-консультанты. Начинающие, без видов на городскую квартиру, менеджеры. Больше всех приторговывающих пенсионеров, строителей, грузчиков, разнорабочих. Ветер теребит шевелюры, разматывает кольца табачного дымка. Почти все пьяны.

Отсюда рукой подать до запущенного поля ставшего пастбищем, где чудаковатый бурят откопал голову.

Похожий на ротвейлера молодой татарин рассказывает осторожно "отцеживая базар", что Эмго, оказывается, отсидел все шесть лет с шведским журналистом , осуждённым в год московской олимпиады за изготовление детской порнографии. Тот поведал невестоубийце,что вот-вот состоится пришествие "Робота в мясе", Терминатора, которому суждено будет погубить людской лад или погибнуть в схватке с героем. Эмго решил, что герой- это он, добился невозможного как-то: досрочного освобождения и направления на учёбу. Терминатор....Я не о Луценко. Кучму свергли все мы, тоже герои.

"Вдруг в небе что-то загремело, завизжало- и появился в саду трёхголовый мангус-людоед(......) А у богатыря- ни лука, ни меча...."