Крым, море, восход...

Камни холодные, мрачные без живительных вод,
Море слепая сила, когда в его глади смятение.
Пой, птица певчая, тихо пой, и солнце взойдёт,
Сметая уползающие прочь пугливые ночные тени…
В тихом лесу, далёко от моря качаются сосны,
Словно упругие мачты своими скрипя стволами…
Горы коварны, и под шагами их камни пугливы,
Крепкие ноги воздушной походкой к морю летят,
Тропка сбегает назад и теряется в разнотравье…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Пусть так… сзади синева, и осыпи шумят в оврагах…
Высоко на холмах, коснулось соцветий трав
Солнце первым лучом, и те ароматом на ветру
Клонятся… купаются в медовых росах по утру…
Расправляя свои к небу пряные листья-руки-травы.
Хорошо на шелковой траве сидеть и глядеть,
Наблюдая восход, вдыхая красоту одними глазами.
А ветер треплет волосы твои и мои, утром свежо,
И с ветерком зябь, прокатит по встревоженной коже…
Ты, как трепетная лань… но оставим это «пока»
И возможно уже на века, а сейчас судьба легка…
И твой беззаботный, счастливый и сладкий смех
Разносит и повторяет горное эхо и гасят ветра,
А за ними смыкают время в едином порыве века...
Ты всегда хранила в своей груди яркое,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Горячее пламя…
Холодный ветерок, колышет пух на груди,
Птицы головы в тепло перьев своих вжали…
И ждут… ни звука – тихо, и настороженно…
Светает, всё что было уже давно у нас позади,
Только волны гальку у брега с шумом гоняют.
Камни холодные, мрачные без живительных вод,
Море слепая сила, когда в его глади смятение.
Пой, птица певчая, тихо пой, и солнце взойдёт,
Сметая уползающие прочь пугливые ночные тени…

p.s. * — на иллюстрации работа (Жан Жиро) Мёбиуса.