Борис Неменский // Это мы, господи!

// - А поводом для рождения полотна стал давний эпизод, когда в январе сорок третьего по военным дорогам пробирался к Великим Лукам, где шли бои. (Нам, фронтовым художникам, дана была свобода индивидуального передвижения.) В пути оголодал и сел на пенек пожевать сухарь. Мела поземка. И вдруг я заметил, как подо мной зашевелилась рыжая трава. Откуда такая мягкая и податливая трава зимой? Оказалось, что сижу я на убитом немце. И припорошенная белым трава - его рыжие волосы. Перевернул еще не вмерзший в снег труп и увидел совсем мальчишеское лицо, чем-то даже похожее на мое. Меня просто пронзило током. Мне двадцать. Ему, наверное, столько же. Фашист? Виновник выжженных сел, разрушенных городов? Вопрос этот глубоко засел внутри, мучил всю войну и в мирное время не отпускал, бередил душу, ждал ответа... Хотя «боль души» и есть моя профессия.

А зритель картину принял. Он, зритель, почувствовал и молнию тел этих мальчишек, разметавших в ярости боя руки по весенней земле, и вечное торжество жизни... Мою боль он почувствовал - значит, все эти годы искал не зря. // .  (с)

Константин Симонов в предисловии к одному из альбомов мастера писал: «О чем хотел сказать нам художник этой своей картиной? О подвиге юноши, защищавшего и защитившего на этой бесчеловечной войне свою советскую землю? Да, об этом. Но не только об этом. А, по-моему, еще и о том, что, не подвергая сомнению красоту человеческого подвига на войне, нельзя забывать, что сама по себе война — далеко не лучший способ разрешения споров между людьми…
Так вот — смотрю на картину… и думаю о том, что именно личный опыт войны потребовал от Неменского создания этой картины, далекой от пацифизма, но властно напоминающей нам о том, что новой войны не должно, не имеет права быть. Я разделяю это чувство, я люблю эту картину, отвечающую не только моим воспоминаниям, но и моим мыслям о будущем».

В 1986 году картина экспонировалась на персональной выставке художника в Москве.
Потом полотно надолго «прописалось» в мастерской художника, ему не находилось места ни в одной постоянной музейной экспозиции. В 1985 году картина чуть не погибла из-за хлынувшей из лопнувшей трубы горячей воды.
И тогда Неменский дал согласие передать полотно в Германию, в музей современного искусства города Ахен. Знаменитый германский коллекционер П. Людвиг, искренне увлеченный русским искусством, убедил художника, что там ее увидят намного больше зрителей.
Через месяц после отправки картины в Германию, Борис Неменский решает воссоздать полотно, назвав его «Это мы, Господи». В этом последнем варианте автор свел к минимуму приметы конкретной войны, что заставило заявленную проблему зазвучать с новой силой, вне времени и пространства. (с)