Лестница Иакова.

Сквозь замерзшее стекло я наблюдал вечное движение. Время не спешило. Ровно шло своим чередом в виде одиноких прозябших прохожих, урчащих недовольно машин и погрустневших птиц. Время в такую пору никогда не спешит. Оно, словно на холостых оборотах, набирает силу для скачков в минуты ответственные, исполненные важности, впрочем как всегда - кажущейся. Ибо нет ничего нового под солнцем, а все ценности человечеством перепробованы и найдены несколько обветшалыми.

Одним словом, я смотрел в жизнь, читал ее скрытые символы и мечтал о спасении всего человечества, а не только себя, как отдельной боевой единицы нашей сумасбродной эпохи.

Напротив окна виднелся грязный мусорный бак, вечно переполненный смердящей дрянью, отходами жалкой городской самодеятельности. У бака копошился человек смиренной наружности. Это был бомж, каждый день обходивший свою обширную территорию в поисках удовлетворения нужности. Он всегда появлялся первым. Значит, был человеком не ленивым. Его собратья подтягивались гораздо позже, скопом. Галдя налетали стаей на бак, выворачивая все наизнанку, оставляя после себя поле побоища. После приходила недовольная дворничиха и делала зачистку. А этот - смиренный... этот- нет. Приходил тихо, с большой сумкой в руках и рюкзаком за спиной. Аккуратно делал свое дело, не спеша, с умением, а потом со странной блаженной улыбкой уходил. Выглядел как-то уж слишком добродушным, не от мира сего. Жертва обстоятельств и тупой неспособности наверху убить в своих мутных внутренностях стремление к обогащению только себя.

Правда всегда одна. Правда всегда входит в дверь. Правда не любит грязных окон. Она плюет на время. Ей надо только одного. Чтобы человек увидел лестницу Иакова. На этой лестнице - все. На ней каждый перепробует все. И блаженная улыбка бомжа на ней находится на много ступеней выше хитрых слов с рекламного щита ухоженного человека с выеденным сердцем.

Сумерки... Город устал. Я смотрю в темноту. Мне грустно. Я знаю, что железный век еще здесь. Слишком сильный огонь... слишком страстный... и надо еще очень много времени, чтобы убить зверя.