Высказывайте за свои пожелания касательно меню (в смысли шо пожрать, а не в том) на вылазку. В смысли, кто чиво хочед натурально кушЫть.

Жын, понятно, душы ничаед в вареных карасях, а остальные?

Я - убийцо. А исчо у миня есть брат. Дажы два, на самом деле, ну то такэ.

Исторически сложилась така картино - кажный август мы ездием убевать птичег. Но паскольку бухла у нас большы, чем патронов и стрилять мы ваще ниумеим (сладно соврал, ога), па дароге на аходо мы завсегда пакупаим у тётог лесички (и дрова, но их жрать нилюбем). Абычно едем мы с братам, а патом ужжо понаехало всех астальных.

Ремарко. Выезжаем мы обычно в начале недели, а натурально открытие охоты - в субботу. То есть, несколько дней надо что-то жрать.

Приехавши на базу и намаланив лодки, мы оккупируем остров.

и начинаем натурально это дело отмечать. Утро проходит так:

Оправившись во всех смыслах этого слова, потянув литру утреннего пива, организм вопрошает: "А не пожрать ли нам, уважаемые?" И вот тогда на арену выходяд лесичго.

Аффтарское оцтупление. Лесички - это нашэ всё. Справедливо утверждаю - лучше лесичгов гребов (съедобных, а не тех) проста нисуществуид. Ани такие забавно рыжые, разлапистые, малинькие и упругие - ну прям иратицкая фантазийо.

Лесичег (я все еще про гребы) нада жареть. Сушыть их или варить бессмысленно. Не, ну смысл, он, канешна, есть всигда, но есть этот смысл никто нибудед. Абсурд, одним словам.

Процесс жаренья лесичег (гребов) занятен и потешен. Кстате, лесичек (гребы) нада жареть с луком, патамушта если жареть лесичег (гребы) бес лука - произойдет что-то невообразимое. Напремер, их можна будид не вкушать, а натурально скормить инодам, и то нифакт, шо ани поведуцца.

И от оно - ризультад:

Поштед в углу исключительно с целью контраста...

Дальшы лесички (гребы) жруццо. В процессе поидания лесичег летсо должно быть одухотворенным, взор глубокем и мечтательным (спонсар аффтара - индезит. Вашо мошынго не Индезит? Званите нам и мы зоставем ее индезить)

Еще можна таг:

А типерь аб грустнам - в этом годе мне нидовелос пажарить лесичег (гребов).

В далеком однатыщадевяцотдивяностатретьем году оболтус Вано исхитрился поступить в нархоз. Сдуру, естественно, и на дурняк. Золотые времена были, ога...

Ну щаз не за это. Новопреставившеиспеченному студенту жуть как захотелось данное событие натурально отметить, отметить по-взрослому, с водкой и прочими непотребствами. Разные тропические острова, Бейлис и юные мулатки коллегиально были отброшены по причине нехватки денег банальности и пошлости, коллективный разум предпочел плэнер и полатке. А так же шашлык и еду.

С шашлыком, точнее, заготовками к нему, вопрос не стоял ваще - купили себе мяса, лука и уксуса, малолетние извращенцы истинные ценители. С едой вопрос был решен также быстро - будем жрать вермишло. Хуле нам, всего неделя. Это же вкусно.

Откровенно гордясь собой, мы прикупили в ЦэГэ мяса, водки, вермишла (много) с уксусом и лука. И, свысока взирая на всех, отбыли.

Всё началось хорошо - пошел дождь. Хороший такой, августовский (я уже, кажыццо, песал, что не люблю август - ну то такэ). Полатке мы, истессна, поставили - мокнуть всем организмом гораздо менее приятно, нежели мокнуть по частям. Костер развели, как же без него. Кастрик такой душевный получился, под стать нам - нихрена не хотел гореть, фыркал и плевался угольками. А хуле что Вы хотели - будете ли Вы сами под дождем натурально гореть от страсти?

Шошлыг. С шошлыгом оказалось сложнее. Ну некомильфо шлыки под дождем мочить. Собрались мы вчетвером, обкашляли этот вопрос в полатке, водки выпили, конечно. А из кострюле так и пахнед, так и пахнед. Ну, закусили мяском свежепроуксусенным - а шо, жрать больше нехчего.

Подпитанный водовкой коллективный разум, воплотившись в трудолюбивые руки, нарубил колышков, на которых, расставив их округ кастрика в позе опьяневшего параллелограмма, мы натянули натурально одеяло. Это шоп на шлыки капли не падали, дождевые и мокрые. Могу похвастаться - я один из немногих, кто жарил шашлыки под одеялом, ога.

Ну пожарили мы их, спалили, ясень хрень, половину, а вторая половина с кровью получилась, аки бифштекс по-аглицки. В процессе приготовления, правда, исключительно дабы не заработать двустороннюю пневмонию, шастали мы в полатко за лекарством, закусывая, опять же, из кастрюли теми же полуфабрикатами.

Хрена се преамбулу соченил - амбула коротше будет, так шо не отвлекайтесь.

На следующее утро, как всем уже понятно, шлыки закончились. Только производные от них были забавно растыканы по побережью - ну то такэ, природа, мать. Перемаявшись абстинентным синдромом, молодые растущие организмы опять захотели жрать. А шо у нас? У нас есмь вермишло. И тушенка. Мы - цари!

Получился великолепный ужин - вермишло с тушенкой. Хлебушек опять же, водочка. Хорошо!

Следующее утро. Жрать. Вермишло. Хорошо.

Обед. Супчег из вермишла с тушенокй. Здорово лег, вкус-сна!

Ужин. Вер-миш-ло. С тушенкой! Кайф!

На третьи сутки возникло состояние дежа-вю.

Завтрог: вермишло.

Обед: суп. Из чего? Из рябчиков. Хрена - из вермишла!

Ужин. Судачки а-натюрэль, греческий солад и отбивная под брусничным соусом? Хрена - вермишло с тушенкой.

И так пришел крайний вечер пребывания на плэнере. При слове "вермишель" мы готовы были натурально перегрызть кому-нибудь глотку и испить свежей, горячей крови, зажевав ее трахеей. Сумрачно сидя окрест очага, мы подозрительно взирали друг на друга.

Отступление. Типо авторская сноска. Воровать - нехорошо! Конец авторской сноски.

Я пошел в огород. Огород - это там, где растет еда. Вместо еды в огороде росла вермишель, тьху, картошка. Свежая, молодая, желтоватенькая такая, с тонкой кожицей - кар-тош-ка! Выдрав несколько кустов, я вернулся в лагерь с триумфом. Картошка, не чищенная, просто помытая, тут же была отварена с вездесущей тушенкой.

Мы её ели руками, потому что никто не мог дойти до палатки за ложками. Горячую, обжигающую язык и нёба, картошку.

Это было всего 15 лет назад... Мы разошлись в пространстве и времени. Нас уже на одного меньше... Но я помню...

Была совсем недавно вылазка на природу. Ну, дорогие товарищи, я существо исключительно автомобильное и всем видам передвижения предпочитаю передвижение на водительском сидении, с включенным климатом и ненавязчиво мурлыкающей музыкой.

Но тут Остапа понесло(с). Провокативные заявления некоторых всколыхнули в моей испитой душе что-то сродни ностальгии и… В общем, я повелся.

Задача заключалась в чем: доехать до пункта А на апсчественном транспорте, оттель ноженьками докочумать до пункта «Бэ», где разместиться лагерем. Из означенного пункта «Бэ» после ночевки следовало сгонять в пункты «Вэ», «Гэ» и «эН», опосля чего возвратиться, переночевать и двинуть взад в пункт «А».

Оборву свою привычку растекаться мыслею по древу и возвернусь к сабжу. Отвлекусь на преамбулу – весь первый день лил мерзкий и пакостный дождь, Мои хваленые ботинки промокли от голенищ до последнего кантика на подошве. В рюкзаке в качестве сменной обуви остались то ли полутуфли, то ли полукеды.

Естественно, на следующий день, талантливо симулируя слабоумие и изображая из себя крайне полезную зверушку, я предложил сотоварищам покараулить лагерь и натурально сгоношить к их возвращению чего-то на предмет пожрать. Ну ясен пень, любезнейшие, ощущать у себя в ботинках вотчину Дуремара (разве что не квакает никто) мне было лениво.

И остались мы с Шельмачькой в лагере. Хоботились как могли, солнышко вылезло, опять же. Решили мы вещи наши насквозь промокшие высушить подле огня. Вспомнив за ботиночки, вывернул я из наизнанку, стельки рядом положил, дабы качественно просохли. Носочки шерстяные развесил недалече, под дымком. И просохло всё единомоментно, и отодвинул я свои ботиночки от животворящего пламени, дабы сготовить еду оголодавшим путешественникам. Накрыл ботиночки стельками, а сверху сухие шерстяные носочки определил, предвкушая завтрашний выход в сухой обуви.

И пришли ходоки. И стали мы есть суп и шашлыки, и вискарем с коньяком злоупотреблять. И добрался я до нужного состояния, песен опять же попел, и спать уполз в наш турдомик.

Первый раз очи продрал я еще в темноте. Благодать – снаружи дождь натурально барабанит, а в палатке хорошо – тепло, сухо и комфортно. С такими мыслями я снова заснул. Проснулся опять – уже сереет, дождь барабанит, а в палатке всё так же, сухо и тепло. Возрадовавшись, я опять погрузился в царствие Морфея.

Настало злобное время суток – утро. Умом (и мочевым пузырем) понимая, что уже пора наружу, на свет Божий, организм всё сопротивлялся и считал, что рановато-с, поспать бы еще. А снаружи ТеКомуНеСпится радостно обещали сюрприз.

Пора. Пора вставать. Выпроставшись из спальника и почесав Шельмачьку за ухом, я всунул конечности в бруки и приоткрыл полог палатки.

Тут прошу всех умолкнуть. Трагедии Эсхила по степени драматичности меркнут. Шекспир с Булгаковым нервно курят в углу, я же ощущаю всю свою экзистенциальную несостоятельность.

Моему взору предстают мои тщательно высушенные ботиночки, на которых возлежат стельки и шерстяные носки. Они молча стоят в трех метрах от палатки и с укоризной взирают на меня сквозь струи дождя. Они мокры, как жабы. Внутри ботинок плещется озеро Байкал, а носками, если их выжать, можно оросить пустыню Кызылкум.

Ибо нефиг!

(с) 15.11.2008

Нарыл в компьютере. Слог, конечно, хромает, но покорнейше прошу сделать скидку на мою тогдашнюю:) молодость.

Опус написан под действием винных паров и изначально должен был существовать в виде рецепта по приготовлению дичи. Что получилось – все суть плод воспаленного воображения. Категорически не рекомендуется к прочтению воинствующим феминисткам и лицам, в образе жизни коих доминируют моральные устои.

Во время написания опуса не пострадал никто, кроме электроплиты, залитой кипящим маслом, и автора, вынужденного приводить ее в первоначальный вид.

Ну, и на всякий случай – естественно, все события, лица, ингредиенты, места действия и всевозможные прочие факторы спотворэни до нэстямы с целью избегания всяческих преследований, а также в целях, известных сугубо автору.

Проснувшись далеко не ранним субботним утром и еле продрав глаза после священной пятницы, традиционно употребив утренний чай, я, как это ни необычно для такого состояния, задумался… Впереди было два дня блаженного ничегонеделанья, однако каких-либо вариантов этого ничегонеделанья пока что не существовало. С этим надо было как-то бороться, и, не исключено, с привлечением подручных средств научно-технического прогресса. Поддавшись первому побуждению и выудив откуда-то из пыльных недр подкроватья телефон, я стал рыться в телефонной книжке, периодически набирая номера былых подружек, дабы изыскать ту, которая способна скрасить мое одиночество на сей денек. Однако случился качественный облом – кто разбрелся по своим личным делам, кто, как оказалось, по югам кости греет, кто в обиде, кто поза зоною досяжности…

Перспектива стала мрачнеть. Машина в ремонте, следовательно, поездка куда-либо отпадает, проверенные варианты самым нахальным образом сачканули, до вечера и сопутствующего ему аморального блуда еще далеко – хоть стой, хоть падай… Да еще и из зеркала такая рожа уставилась – святых выноси.

Лениво влезши в джинсы и рубашку, выбредаю на свет божий. Люди ходят, трезвые – аж не верится. Дети мяч гоняют, пенсионеры собачек выгуливают, девонька в коротенькой юбочке, с развевающимися волосами и искоркой в глазах, целеустремленно спешит навстречу своему мимолетному счастью, естественно, напрочь не обращая внимания на небритого субъекта. Жизнь идет своим чередом и не делает поправок на состояние здоровья и души отдельных ее составляющих.

Зайдя по ходу маршрута в две парикмахерские, я начал было сомневаться в том, что нонешние цирюльники жаждут привести мою бестолковку в подобающий вид. Я закурил в тени развесистого дуба и обозначил себе конечную остановку, после которой поиски виртуоза ножниц и машинки можно смело заканчивать, как бесполезные и вредные по своей сути. На счастье (аль на беду?), двери очередного салона приветственно распахнулись, и откуда-то из глубины помещения на меня добродушно дохнул кондиционер. Приветливый администратор женского полу проводила меня в зал, где очаровательная девушка, вооружившись своими карательными инструментами, начала борьбу с моей непокорной шевелюрой, тщательно пытавшейся изобразить из себя гриву льва в период полового созревания. Прибалдев в кресле, я, тем не менее, все размышлял о тщете всего сущего и о дальнейших своих телодвижениях. Мерные пассы шаманствующей парикмахерши незаметно повергли меня в состояние блаженства,  тонкие пальцы скользили по голове, отделяя прядь от пряди, упругие бедра периодически входили в прямой контакт… (йопта, я ж не Эммануэль пишу). В общем, нега была безжалостно прервана фразой «Так достаточно? С Вас двадцать гривен»…

Ощутив на собственной шкуре всю меркантильность современной молодежи и окончательно утратив дневную веру в человечество, мой уставший организм внезапно обнаружил собственное присутствие среди вялых хрущевок, ввергающих в тоску одним фактом своего унылого существования. Если бы не душевные скверики, невесть каким образом ухитрившиеся втиснуться среди этих каменных порождений человеконенавистнического разума, и лучи солнца, исхитряющиеся пробиваться сквозь кроны деревьев, картина была бы абсолютно мрачной и удручающей, в стиле Стивена Кинга, причем его самых ужасающе-тоскливых творений.

Слегка подраскинув мозгами, поборовшись с природной ленью и ощутив свое полное и безоговорочное поражение в этой борьбе, я наметил себе путь через супермаркет домой, ибо все остальные варианты сводились к необходимости передвижения своим ходом по жаре, что совсем не соответствовало моей сегодняшней эстетической концепции. На маршруте следования, как это ни странно, не произошло абсолютно никаких происшествий, за исключением того, что я вспомнил о дичи, настрелянной неделю назад, и с тех пор томящейся в морозилке. Половина моей натуры добросовестным образом взвыла и стала упираться всеми возможными конечностями, дабы не допустить каких-либо телодвижений, окромя трудолюбивого возлежания на диване, на крайний случай сопряженного с просмотром фильмов и т.п. Другая же, наиболее гнусная, половина стала грызть изнутри эдаким въедливым червячком и проверять мое цельное «на слабо». В такой нелегкой борьбе и прошел весь путь до магазина. Даже внутри маркета ощущались отголоски этого глобального сражения между ленью и неизвестным чувством, подлежащим немедленному занесению в Книгу небытия. К окончанию третьего раунда судьи засчитали Лени технический нокаут, в результате чего я вышел из магазина с кульком всяческой дряни, которую разбавили две пачки сигарет и бутылочка красненького полусладкого.

Окунувшись в прохладу и темноту своей берлоги, я начал было сомневаться в целесообразности задуманного, однако какое-то внутреннее чувство толкало меня, ощутимо пиная то в левый, то в правый бок, а то и проходя костлявой дланью поперек, простите, жопы. Тяжко бороться с такими аргументами, поэтому я даже глазом не успел моргнуть, как тушки невинно убиенных птичек уже размораживались, а я с задумчивым видом дочищал вторую луковицу.

И тут снизошло ленивое вдохновение: «Господи, я же напрочь не знаю, что бы изготовить из дичины, а изображать банальный бульон нету «ні часу, ні натхнення». Кто-либо другой, восславивши Аллаха, уже давно бы взгромоздился с ногами на любимое кресло, но не так-то было. Мой двигатель прогресса – лень – валялся в своем углу ринга, жалобно пуская пузыри и бессмысленно вращая вытаращенными очами. Поняв, что уповать не на кого, я углубился в изучение найденных кулинарных книг, однако с самого начала стал спотыкаться об абсолютно непонятные слова типа «лук-шалот», «эстрагон», «арахисовое масло» и прочие извращения. Не оставалось ничего другого, как эти источники знаний засунуть в самый дальний угол книжного шкафа и забыть о них до той поры, пока не выпишу себе персонального повара откуда-нибудь с Пиренейского полуострова.

Последняя надежда – всезнающий Интернет в целом и Гугль – слуга его. И тут дикое разочарование – все ссылки по итогу приводили на одно и то же… Один и тот же рецепт представал передо мною на разных сайтах, взлетал в виде всплывающих страниц, таился за загадочными ссылками и талантливо мимикрировал под порносайты. Он отловил меня на кукинг.ру, напомнил о себе на кулинар.ру, забрел и по-приятельски помахал мне страничкой с хант.ру, озлобленно прорычал свои ингредиенты еще с пары сайтов и окончательно добил меня, вольготно расположившись на ам-бар.ру и показав паспорт с регистрацией на зоохолл.ру. Отчаявшись бороться с этой экспансией, я пошел по методу Литвина и взял данный проект за основу в надежде внести в него свои корректировки и прекратить наглое шествие «Дикой утки тушеной» по укрнету и рунету. Второй причиной, о которой можно было бы и умолчать, являлось отсутствие некоторых ингредиентов в холостяцком холодильнике и присутствие полного нежелания повторять поход по рынкам и магазинам.

Итак, вооружившись и подковавшись знаниями, полученными в ходе мониторинга печатной и прочей продукции, вырядившись в фартук и шорты, я приступил к священнодействию. Для начала я мелко нашинковал морковку и лук и свалил их в одну мисочку, после в блюдце отсыпал необходимое количество черного перца (горошка) и добыл пару листиков лаврового листа. После чего беспардонно разрезал поперек тушки лысух, пожалев тушку курочки. Влил в сковородку подсолнечное масло и приступил к первоначальному обжариванию трупиков.

На сковородку влазили две лысухи в растерзанном виде, посему процесс слегка затянулся. Обжаренных я складывал в миску и скорбел о количестве посуды, подлежащей помойке после моих кулинарных экспериментов. В процессе обжарки я очередной раз заглянул в холодильник и обнаружил в оном половинку сладкого перца, головку чеснока и завалявшийся помидор. Перец я нашинковал и добавил к морковке и луку, чеснок почистил и приготовил к экзекуции, а помидор натер на терке и задумчиво отставил.

Обжарив тушки, в то же масло я засыпал морковно-луково-перечную смесь и терзал ее на сковородке до тех пор, пока лук не приобрел золотистый оттенок. Тут пришла череда поиска кастрюли, способной вместить в себя все то, что я намеревался в нее запихнуть. Кастрюля нашлась, я уложил в нее обжаренные тушки и залил сверху жареной смесью вместе с маслом. Подумав, я откупорил бутылочку красного полусладкого и щедрой рукой плеснул в кастрюлю стаканчик вина. Подумав еще, я добавил туда же два стакана выдохшегося шампанского, кое обнаружил все в тех же недрах холодильника. Оставшийся объем заполнил вскипяченной водой, ахнул в смесь лаврушку, перетертый помидор и черный перец, примерно посолил (1,5 ст.ложки), накрыл крышкой и пошел разбираться с оставшимся вином.

На моей электроплите стряпня готовилась примерно 45-50 минут на среднем «огне». После чего я отставил ее в сторону, вытянул мясо, а бульон пропустил через дуршлаг, безжалостно выбросив отслужившие свое луки-морковки-перцы. Влив на вымытую сковородку подсолнечного масла, я насыпал туда 3 столовых ложки муки и обжарил ее до коричневого цвета, после чего данную адскую смесь залил в процеженный бульон, все вместе довел до кипения, выдавил туда 4 дольки чеснока, закинул в него мясо, в очередной раз довел до кипения и решил, что на этом все.

Что получилось? Лично мне понравилось. Достаточно необычно, в меру вкусно, а главное – это соорудил я. Единственная просьба – женщин допускать к приготовлению дичи только на стадии нарезки овощей и мойки посуды, иначе эти богомерзкие создания испоганят все, что только возможно.

Если попробуете приготовить – отпишите впечатления.

ЗЫ. Тема удаффкома нираскрыта сугубо по личным причинам.

ЗЫЗЫ. Ингредиенты: 4 лысухи и 1 болотная курочка, подсолнечное масло, две средних размеров луковицы и две такие же морковки, половина найденного в холодильнике сладкого перца, один старый помидор, 20 горошин черного перца, парочку лавровых листов, 1 стакан красного полусладкого вина, 2 стакана белого полусладкого вина,  1.5 ст. ложки соли, 3 ст. ложки муки. Терпение и две бутылочки красненького внутрь для поддержания энтузиазма и сочинения отчета.

20.08.2005 г.

Вы "это" любите?

Картина маслом (полусинтетика): Карпаты. Полонина. Утро красит нежным цвето туманное, за пологом палатки видно примерно на два локтя, все остальное покрыто густым таким молочным туманом, в котором можно потерять и ежика, и лошадку, и медвежонка. Поскольку дело происходит в середине 80-х, то похмельного синдрома утром не ощущается, нет, но вместо него ощущается чувство голода, проще говоря - жрать хоцца. Дежурная смена готовит ту самую еду, а я, как сачок, вылажу из палатки под перезвон ложек по мискам.

Ремарка: мне всегда оставляли кашу без изюма - знали, что я его терпеть не могу.

И вот, волшебные пассы дежурного по кухне, с черпаком над котелком. О, да, это манная каша. Да, это вкусная манная каша. Но, цуко, про меня забыли (а нефик спать) и насыпали в котелок изюма. Отвратительно. Но как же это вкусно - выпрямившись во весь рост, где-то на полонине в горах, зачерпывать из миски манную кашу и, уткнувшись взглядом в туман, сосредоточенно пережевывать изюм.

Осмелюсь пригласить друзей и просто сочувствующих, всех тех, кто ночевку в палатке и гитару возле костра безоглядно предпочтет втыканию дома перед монитором, всех тех, кто разумеет смысл в печеной картошке и утреннем омлете, кому пофик отсутствие рядом кондиционера и крана с горячей водой - в сообщество Турдом.

Гимном сообщества, да простят меня Шельмочка, которая два месяца искала эту песню в тырнете, и господин Кортнев,  чей вклад гораздо менее значителен:), избрана композиция с чарующим названием "Снежинка"

Продравши утром очи в палатке и явившись свету Божьему в неприглядном виде, понятно, первое что приходит в голову (после, конечно, похода на медведя) - это кофе. Кофе, сваренный в котелке на костре или кофе, сваренный в кружке на кемпинговой плитке - пофик, лишь бы это был кофе, сваренный на свежем воздухе. (От автора: умоляю вас, господа, никогда не пробуйте закипятить воду в термокружке - это вам принесет только испорченную нервную систему, от чего может произойти несварение желудка, и отсутствие удовольствия от кофе "здесьисейчас")

Потом, обхватив ладонями кружку с кофе и вдохнув его аромат, следует обвести все вокруг взглядом с поволокою и блаженно прищуриться. Пить кофе следует не торопясь, ибо спешка - удел педикулезников и хворых кишечником. В процессе пития кофе обычно приходит в голову вторая мысль, которая пока еще до конца не оформилась, но, тем не менее, в ей отчетливо просматриваются буквы "П", "И", "В" и "О".

Наконец кофе выпит. Теперь следует сходить к водоему и погрузить в него уставший опосля вчерашнего организм, ибо вода - колыбель жизни. Условие крайне желательное, но индивидуальное - смотреть надо по себе и, если еще разбираетесь, - по времени года, ибо в ноябре, или, прости Господи, в феврале, устраивать помойку в открытых водоемах не кажному с руки.

Наконец оформилась и вторая мысль - пиво, причем она облачилась во вполне материальную оболочку и призывно поблескивает округлым брюшком из тени палатки (сумки-холодильника - для эстетов). Вовремя сковырнутая пробка с бутылки пива способна привнесть в жизнь гораздо больше гармонии, нежели сковырнутая с опозданием. Затем крайне, просто жизненно необходимо запрокинуть голову назад и сделать Первый Глоток. Первый Глоток - вы понимаете, о чем я. Это когда прохладное пиво сначала аккумулируется в ротовой полости, а потом стекает по воспаленному пищеводу в желудок, при этом привнося божественную прохладу внутрь организма. Да что мне вам рассказывать:)

А потом приходит время еды. Скажу вам со всей откровенностью, на которую я только способен - ничего нет лучше утром на природе, чем омлет. Сразу цынегам всяким скажу, что тут идется сугубо о услаждении нутра в кулинарном аспекте, все иные пока в стороне.

Омлет - это наше всё (с). Это священнодействие, это ритуал, которому завидуют все до исключения масонские ложи. Обращу ваше внимание, милостивые государи и государыни, что тот, кто не вкушал на природе омлет - считайте зазря родился, и дальше. Есть утром на природе морковку по-корейски или, Боже милосердный, остывшие шашлыки из ошейка с застывшими потеками жира - это удел недобитых большевиками буржуев (с).

Омлет должен быть непременно с яйцами. Если в омлете нет куриных яиц - это, простите, все что угодно, только не омлет. Еще в омлете, скажу вам открыто, всеобязательно должны присутствовать помидоры и сладкий перец. А каждый уважающий себя омлет должен во весь голос, не стесняясь, потребовать притрусить себя сверху мелко нарезанным укропом, иначе может случиться какое-то непотребство. И еще во взбитые яйцы (да, их надо взбивать, обязательно и всенепременно) надобно насыпать мелко нарезанной колбаски.

Жарить омлет можно во всем, что угодно, лишь бы это что-то было а) металлическим и б) пригодным для приготовления пищи. Сковородка, кастрюля, котелок, да хоть кружка - к вашему удовольствию, пожалуйста:) Только в кружке получится как-то маловато, по моему скромному мнению.

Приготовленный омлет надо съесть сожрать тут же, не медля и не мешкая. Если же под него раздать присутствующим по тридцать - пятьдесят грамм вискаря, уверяю, хуже не получится:)