Очарованные тенью. Память мёртвой воды.

    Злой небритый покемон воображает меня дикорастущим растением – ушастой грушей. Трясёт. Неплохой удушающий захват… для лоха. Сила есть – ума не надо. Урюк. И вообще, чо так нервничать, не так много я вам должен. Дурацкая некультурная манера, один держит – другой кричит в лицо. Невежливо. Непонятно кто сейчас ударит головой и раздолбает твой ломаный-переломаный нос. Хотя какая разница, всё равно не попадут, бестолочи – лоб подставлю и отделаюсь очередным шрамом, а они, если повезёт, зубы себе выбьют.

    На душе так пакостно-тоскливо, что жалеется о том далёком дне, когда ты не взял себе в старой могиле Тёмную Силу, а поднял Друга. Нестерпимо хочется, что бы Друг явился  именно сейчас, во плоти, ведь он был Воином и порвал бы всех, как Тузик грелку. Он такой реальный, когда приходит вместе со сладковатым дымом травы и горьким запахом ядовитых грибов.

    Во рту появился острый привкус горького металла, тело само, странным полузмеиным движением, которое я никогда не отрабатывал, сбило захват. Попутно легко ломаю большой палец любителю захватов - никогда не умел таких фокусов. Похоже я, сам того не понимая, Позвал и Он пришёл. Спасибо, Друг, целую ручки, теперь низкий старт и удирать. Нас не догоня-я-ят (!) Но мой Дружбелло-о, кажется, там у себя в загробной Валгалле, обожрался тухлых мухоморов, отобрал у меня моё драгоценное любимое толстое тело и рычит на стаю, как будто я маленькая злая собачка. Большие собаки шарахаются. Можно подумать, я такой страшный. Мдя, ща порычим ещё и репутация придурошного дурачка мне обеспечена.

    По скверику красиво, нога в ногу, бегут две огромные сторожевые башни – Марик и Танк. Марик обнимает меня (официально я считаюсь беззащитным ранимым хрупким романтическим юношей – обжора, поэт и пиздабол), вместе с интересом смотрим как Танк укладывает плохих ребят на землю почти не испорченными. Танк в атаке – зрелище не для слабонервных. Танчик шустро сдирает куртки с павших тел (6 шт, завтра мы их продадим, совсем недорого, нуждающимся гражданам), я проверяю карманы (о! на пиво и шмаль уже хватает), Марик сосредоточенно и увлечённо ломает какой-то железякой злым хулиганам руки — большой ребёнок. Останавливается, думает о чём-то приятном, улыбается и начинает крошить им пальцы.

    Металлический привкус медленно тает… Веки чешутся и зудят, немного дрожат руки. Друг сейчас уйдёт, но ещё шутит моим голосом: «Пацаны, а хотите мы им глаза грязным шилом выколем?». Марик и Танк хорошо знают, что на самом деле это не я сказал - я слишком нежный, почти растение.

     Над подъездом луна усмехается разбитым стеклом пенсне – звёзды падают сегодня размеренно, не скорбя. Но ОН не будет павшей звездой. Тянем через свисток сладковатый дым. Мацанка злая, вставляет, как хороший план. Смотрим на луну и ждём, пока она съёжится. Скоро-скоро потухнет разноцветная слизь вечерних квартир и в ослепший город – лабиринты кирпича и бетона, бархатной тенью осеннего листа, скользнёт мой Друг – непонятен и прост. Настала пора познакомить его с ребятами. Волнуемся, нам есть о чём поговорить… и о чём помолчать.