Сказка о золотом петушке...

В распиздатом государстве,
В тридесятом, типа, царстве,
Жил-был царь один – Дадон,
Был, как водится – гондон!
Как, бывало, напиздится,
Так к соседям сразу биться
Он в трусах одних бежал,
Всех до колик заебал –
То дебош, то мордобой,
Но под старость на покой,
Было, царь Дадон собрался,
Но с покоем обломался –
Стали вороги не в меру
Досаждать пенсионеру,
Страх давнишний позабыли
На Дадона хуй забили –
То амбары обнесут,
То заборы обоссут,
И чтоб все свои владенья
Уберечь от разоренья,
Должен царь был содержать
Долбоёбов всяких, рать –
Дело в том, что воеводы
Были полные уроды,
И чем шире был лампас,
Тем скудней мозгов запас –
Просидят всю ночь в засаде,
А враги обходят сзади,
Собираются в атаку,
А их, глядь, ебут уж в сраку!
Царь в сердцах на них орал,
Им погоны отрывал,
Обещая всех сгноить –
Только дачи гондобить
Себе, суки, приловчились,
Воевать, блядь, разучились?!
Ну, держитесь, командиры,
Драить будете сортиры!!! –
Только криком не помочь,
А терпеть уже не в мочь,
Царь велел послать гонца,
Чтоб привёл он мудреца.

Жил у них там звездочёт,
Тоже, тот ещё урод,
С детства он придурком был,
И однажды отчудил –
Дать козе «на клык» пытался
И без хуя, блядь, остался!
А чтоб дальше как-то жить
Приловчился ворожить,
Слух пустив, что он колдун,
По созвездиям ведун.
Став безхуевым скопцом,
Он откушенным концом
В небо тыкал как указкой
И, запасшись звёзд подсказкой,
Выдавал всем предсказанья
Воспалённого сознанья!
Всё бы было ничего,
Да прижился у него
На подворье петушок,
Мудреца повергнув в шок –
Рыжий, будто золотой,
Но проблемы с головой –
Кур вообще не замечал,
Но зато, как лось, топтал
С каждым разом всё наглей
Всех овец, гусей, свиней!
Вскоре сам колдун въебался,
Чуть под ним не оказался –
Этот рыжий, блядь, дебил,
На скопца глаз положил!
Вот попали сразу, оба,
В один двор два долбоёба!
И спасая свой попец
Собирался уж скопец,
Петуха связав в мешке,
Утопить его в реке –
Только он его словил,
Как гонец к ним припылил.
И вот этот, блядь, мудрец
Заявился во дворец.

Царь Дадон его принял
И про беды рассказал,
Чтоб узнать, как дальше быть
И чем можно подсобить.
Звездочёт, лишь всё усвоив,
Рожу умную сосотроив,
Протянул царю мешок,
В нём сидел тот петушок,
Из мешка на волю рвался,
Оттоптать всех обещался.
Царь Дадон аж охуел –
Издеваться, блядь, посмел?!
Ты чего мне предлагаешь?
Ща башку ты потеряешь,
Палача сюда призвать!
Царь, хоть слово дай сказать! –
Пересрался звездочёт –
Мой петух тебя спасёт!
Золотую эту птицу
Посадите вы на спицу,
Будет он на ней сидеть
Во все стороны смотреть,
Как заметит вражью рать,
В тот же миг начнёт орать,
А куда он повернётся –
Знать оттуда враг и прётся!
Царь Дадон свой гнев унял,
Но, смотри! – скопцу сказал, –
Коль спиздил ты мне про птицу,
Жопой сядешь сам на спицу,
Если я услышал правду,
То проси себе награду
И за мной теперь должок! –
Ну-ка, где там петушок?
Петуха с мешка достали,
Крепко-накрепко держали –
Он как бешеный клевался
И по матушке ругался.
Тут ему пизды вломили
И на спицу посадили.

Вот петух сидит на спице
И на всех на свете злится –
Пидорасы, блядь, загнали,
Скотчем, суки, примотали,
Чтобы я не смог съебаться,
Ща, козлам, я дам просраться! –
Эй! Вы там, внизу, ку-ку!
То есть, блядь, куку-ре-ку!!!
Враг стоит уж у ворот,
Всех вас в жопу отъебёт!!! –
Шухер он внизу поднял,
И за ратью наблюдал,
Как они в полях метались,
И врага найти пытались.
Ни кого, блядь, не нашли,
Петуха вовсю кляли.
Только сели отдыхать,
Как петух кричит опять –
Вон он, там засел, вражина!
К бою, царская дружина! –
Вновь стремглав они летят
И так много дней подряд.
Загонял их, гад, петух,
То на север, то на юг!

Все поля перетоптали,
Все заборы поломали,
Во все стороны метались,
Но с врагом не повстречались!
А соседи охуели,
На манёвры их смотрели
Не решаясь нападать –
Где ж им было разобрать,
Куда этот, блядь, урод,
Снова ратников пошлёт?
Так петух и развлекался
И над ратью измывался!
Все мечтали его вздуть,
И к хуям башку свернуть,
Зато царь доволен был,
Ведь врагов и след простыл!

Год за годом пролетал,
Наконец петух устал
Днями целыми орать
И уёбанная рать
Передышку получила –
Всех достал петух-мудила!
Восцарилась тишина,
Но не долго, блядь, она
Рати радовала слух,
Как то утром вновь петух,
Только лишь едва проснулся,
На восток перевернулся,
Гребень красный колом встал
И он громко заорал –
Хватит, суки-падлы, спать,
Блядь, я вижу! Вижу - блядь!!! –
Ишь, очнулся наш урод,
Как-то странно он орёт –
Вдруг заметил воевода
И бегом к отцу народа.
Царь! – ему он говорит,
Там петух опять бузит,
Что-то, тварь, вопит про блядь,
Надо войско снаряжать!
Царь в окошко посмотрел,
Бить тревогу повелел,
И сбирать в поход войска.
Тут же старшего сынка
Командиром он назначил,
Сын с войсками ухуячил.

Вот проходит восемь дней,
А петух ещё сильней
День и ночь на спице бъётся,
Спица вся под ним аж гнётся,
Рвётся, сука, на восток!
Интересно, где ж сынок?
Что-то, блядь, вообще пропал,
Хоть бы весточку прислал –
Может всех там уебали,
Может в плен враги их взяли, –
Держит царь совет военный, –
Кипежь может охуенный
С перепугу чернь поднять,
Пиздюка хочу послать,
Надо ратников собрать!
Вскоре младшего сынка
Принесли из кабака,
На кобылу привязали
И на выручку послали.
Но петух не унимался,
Пуще прежнего он рвался,
Всё про блядь, мудак, орал,
Гад, пернатый, заебал!
Вновь минуло восемь дней,
А от войска нет вестей,
Что и думать царь не знает,
Третье войско собирает
И хуярит с ним к востоку,
Сам не зная, быть ли толку.

Восемь дней отпиздровали,
Как собаки все устали,
Вдруг в долине, между гор,
Обнаружил царь шатёр.
У шатра, ебать-копать! –
Вся исчезнувшая рать!
Всё оружье побросали
И концы свои достали,
Воевать никто не хочет,
На шатёр глядят и дрочат!

Государь в недоуменьи –
Ни хуя себе сраженье?! –
Царь к шатру подъехал ближе, –
Что-то я сынков не вижу,
Может быть в шатре бухают?
Может ратники, что знают?
Что вообще здесь за дрочня?
Просветит ли кто меня?! –
Тут к ним ратник подбегает,
Хуй из рук не выпуская,
Продолжая, блядь, дрочить,
Начинает говорить –
Государь! Беда, беда!
Посмотри скорей туда!
Видишь, мяса, вон куски,
Это, царь, твои сынки,
А вверху, промеж ветвей,
Яйца ваших сыновей! –
И Дадон запричитал –
Кто же их так растерзал?! –
Ратник в голос стал рыдать,
Всё Дадону объяснять –
Бабу, блядь, не поделили,
Себя сами замочили! –
Там, в шатре, сидит девица,
Шамаханская царица,
Братья с нею развлекались,
А потом переругались,
Но мириться не хотели
И решили на дуэли
Отношенья выяснять –
Их никто не смог разнять!
Мы видали идиотов,
Но что, блядь, с гранатомётов
Они вдруг решат стреляться,
Вряд ли кто мог догадаться!
Когда всё произошло
Их на клочья разнесло!
Царь завыл – ох, горе, блядь!!!
И как мне тогда понять,
Почему вы здесь стоите
Себе яйца теребите,
А девицу не убили?!
Вам тут что, глаза застили?!
Шамаханскую блядищу,
Я подвешу за пиздищу! –
Царь не в шутку взбеленился,
А шатёр вдруг приоткрылся
И выходит к ним царица,
Шамаханская блудница –
В её сиськах силикона,
Не одна, должно быть тонна,
Ярко красные губищи
И нахальные глазищи,
Необъятную жопень
Не обмацать и за день!
Блядь Дадону улыбнулась,
Речь его тот час запнулась,
И Дадон весь засмущался,
Треск какой-то вдруг раздался,
Пред глазами тень мелькнула,
Что-то в лоб как ебануло,
Аж Дадон с коня свалился
И мгновенно отключился.

Вот Дадон в себя пришёл,
Видит он огромный кол
Между ног его торчит,
У царя башка гудит.
Посмотрел на кол он тупо,
На конце кола – залупа!
Царь лежит и размышляет –
Кол с залупой не бывает!
Кто ж меня переебал? –
Это ж мой конец восстал!!! –
До него с трудом дошло.
Столько лет уже прошло,
Как Дадон про хуй забыл,
Лишь поссать он с ним ходил,
А сейчас его порты
Разорвались в лоскуты –
Так конец наружу рвался!
Царь тот час с земли поднялся,
Своим хуем красовался
И уже забыв сынков,
Хоть кого он был готов
Сей же миг топтать-ебать,
Тут его царица – хвать,
Крепко за хуй уцепила
И в шатёр свой затащила.

Там царя она, в шатре,
На персидском, блядь, ковре
По турецки усадила,
Портвешка ему налила,
Стала танец исполнять,
Жопой толстою вилять,
Оголяя свой пупок –
Дело тонкое Восток!
Так проходит целый день,
Царь сидит себе, как пень,
В предвкушеньи наслажденья,
Весь аж взмок от возбужденья,
А девица в ус не дует,
Всё танцует и танцует.
Хуй Дадона весь опух –
Вот я, - думает, - лопух,
Эта блядь, Шахерезада,
Только крутит своим задом,
Хоть бы сделала минет,
В рот ебал я этикет! –
Портвешка ещё внедрил
И царице предложил –
А давай мы по иному,
Ну, по нашему, простому,
Будем дальше отдыхать –
Не хотела бы ты стать
Хоть на миг моей женою?
Мы б тогда вдвоём с тобою
Оттопырились потрясно! –
А девица – Я согласна! –
Тут Дадон ей в глаз въебал –
В позу, сучка!!! – заорал,
В челюсть с левой ей добавил
И с разлёта хуй свой вправил!
Только что-то не понял,
Целку что ль у ней порвал?
Царь! – девица простонала, –
Если только бы я знала,
Что ты будешь так вгонять,
Я б трусы успела снять!
Как у вас обычай крут,
Коли жён здесь так ебут! –
А Дадон её хуярил,
Во все дырки он ей вставил –
Царский хуй она сосала,
Аж залупа вылезала
У царицы через жопу –
Это, блядь, окно в Европу!!! –
Царь восторженно орал,
Уши чуть не оторвал
У измученной девицы.
Он собою мог гордиться –
Как её он отодрал,
Как ей сиськи подразмял!

Царь с неделю отрывался,
И уже не опасался,
Что вдруг хуй его опять,
Передумает вставать –
Он всегда торчал столбом
И маячил предо лбом,
Когда рядом с ним девица,
Но, сколь можно веселиться? –
Портвешок уже кончался,
В путь обратный царь собрался.
Да и рать дрочить устала,
Всю долину обкончала,
Царь теперь-то понимал,
Кто их так очаровал.

И пиздрует царь в столицу,
Молодую взяв царицу
Следом вся шагает рать
И таращится на блядь.
Скоро город показался,
Вдоль дороги люд собрался,
Все глядят на колесницу
Каждый дрочит на царицу –
Целый лес хуёв стоял.
А Дадон вдруг увидал –
Средь толпы стоит скопец,
За должком пришёл, мудрец!
В сарачинской шапке стрёмной
И с ухмылочкой нескромной
Он к Дадону подобрался,
Царь ему заулыбался –
Ну, надумал, что просить?
Дозволяю говорить! –
Тот макушку почесал,
На царицу указал –
Как бы царь тебе сказать,
Эту бабу я забрать
У тебя сейчас хочу! –
Ну, в натуре, я торчу!
Да ты, пидор, охуел?!
Ты чего просить посмел? –
Взвился царь на колеснице –
У меня мою девицу
Хочешь ты, еблан, забрать?!
Можешь хуй свой пососать –
Тебе ж это на легке,
Он же, блядь, в твоей руке! –
И над шуткой царь смеётся,
Но кудесник не сдаётся –
Царь, а как же твой должок? –
Вот теперь тебе ебок! –
Тут Дадон совсем озлился,
С колесницы наклонился
И под хохот приближённых,
Своим хуем обнажённым
Мудрецу по лбу въебал
И ему пиздец настал –
Ведь от царского щелчка
Его глупая башка
Разлетелась на куски –
Во все стороны мозги!

Вот уж в город царь въезжает,
Здесь он снова наблюдает
Возбуждённую толпищу,
Все девицу взглядом ищут.
Петуха совсем забыли,
А он там, на тонком шпиле,
С охуенной силой бьётся,
И всё больше спица гнётся –
Эта Цыпочка моя!
Я её приметил, я!!!
Буду сам её топтать,
А Дадона – на хуй, блядь! –
С высоты петух кричал,
Кверху царь башку поднял,
Петуха, – сказал он, – снять!
Поварам на суп отдать –
Всё, пернатый, ты достал! –
А тот спицу доломал
И верхом на этой спице
Вниз к Дадону он стремится,
Как небесный хуекрыл,
А Дадон ебло раскрыл,
Увернуться не успел,
Петушара налетел
На Дадона злобной птицей
И, отломанною спицей,
Ему в темя ебанул
И насквозь его проткнул!
Как букашка на булавке
В колеснице, прямо к лавке
Прихуячен царь Дадон,
Так и крякнул он, гондон!
А восточную девицу
Шамаханскую царицу,
Вдруг пробило на «ха-ха»
И, схвативши петуха,
С глаз долой она пропала,
Будто тут и не бывала!
Вот и сказочке пиздец,
Кто прочёл, тот огурец!