Уоллес Стивенс "Не представления, но сама реальность"

В самом начале конца зимы,
в марте, худой* крик извне
казался ему звуком в уме.

Он знал, что слыхал его,
птичий крик дня иль рассвета
в марте, когда не метель.

Солнце вставало в шесть,
как не бывало растрёпы над снегом...
Сталось бы это вовне.

То не дальнее чревовещание
сна увядшего папье-маше...
Солнце являлось извне.

Тот худой крик, он был
хористом с "до", запевалой.
То была часть колоссального солнца,

окружённого кругами хористов,
всё же далёкого. Она походила
на новое знание действительности.

перевод с английского Терджимана Кырымлы
* "a scrawny cry", крик "худощавый", чистый американизм,-- прим.перев.

Not Ideas About the Thing But the Thing Itself    

At the earliest ending of winter,
In March, a scrawny cry from outside
Seemed like a sound in his mind.

He knew that he heard it,
A bird's cry at daylight or before,
In the early March wind.

The sun was rising at six,
No longer a battered panache above snow . . .
It would have been outside.

It was not from the vast ventriloquism
Of sleep's faded papier mache . . .
The sun was coming from outside.

That scrawny cry—it was
A chorister whose c preceded the choir.
It was part of the colossal sun,

Surrounded by its choral rings,
Still far away. It was like
A new knowledge of reality.
 
Wallace Stevens