А.Шницлер "Следующая", рассказ (отрывок 1)

Ужасная зима миновала. Когда он впервые снова отворил окно, первые запахи весны вторглись в его комнату, за ними донёсся смутный уличный гомон- и почувствовал населец, что жизнь его ещё не кончена. Отныне всегда, пополудни вернувшись из бюро, проводил вечера он у распахнутого окна. Он придвигал кресло к подоконнику, брал книгу в руки и силился читать, но книга почти сразу же оказывалась на коленях - и он смотрел вдаль. Его квартира находилась на последнем этаже: из окна видать было только бледное небо. В последние дни марта ветерок из городского парка нёс сюда аромат первоцветов.
В последний день октября минувшего года умерла его жена. С той поры он продолжал жить как оглушённый. То, что она умерла в молодости и его, ещё молодого, оставила одного на земле, не укладывалось в сознании вдовца.  В первые недели после похорон отец покойницы из пригорода ,где имел небольшое дело, изредка наезжал в гости к Густаву, но отношения, которые никогда не были прочны между последним и стариком, скоро совсем прекратились.
Его родители умерли рано. Те жили слишком далеко от столицы, в городке, который оставил он чтоб отучиться в венской гимназии. Вышло так, что почти всю юность провёл он среди чужих. После смерти отца, который  был нотариусом, пришлось семнадцатилетнему Густаву оставить гимназию, где учился он с прилежанием, но без дарования. Сирота поступил на железнодорожную службу, которая обеспечила ему приличный достаток и виды на дальнейшее, хотя и нескорое, продвижение. С той поры юность его утишилась. В бюро исполнял он долг свой, а потребности имел умеренные. Ежемесячно он раз посещал театр, а все субботние вечера проводил в дружеском кругу сослуживцев. На двадцате четвёртом году жизнь его утратила покой. Некая молодая дама, с которой сдружился он на юбилейных спевках, стала его любимой. Он степел некоторые муки ревности и сильно страдал когда та с супругом покинула Вену. Вскоре ,однако, Густав перёвёл дух и удовлетворился прежним покоем, а жизнь его вернулась на круги своя.
Четыре года спустя познакомился он с девицей, что заходила в гости к семье тогдашних его квартирохозяев. Густав сразу осознал, что лучшей спутницы жизни ему больше не сыскать. Он старательно расспросил её соседей дабы разузнать побольше о будущей супруге своей. Она год до того была влюблена, затем жених её умер и с той поры, казалось, тихая печаль покорила её без остатка. Новая знакомая была простой с виду девушкой из среднего мещанства, но, кроме прочего, с выдающимися музыкальными способностями. Поговаривали, что она способнее некоторых прославленных певиц. Самолюбию Густава льстило умение его  снова и снова исторгать улыбки девушки: он уже охотно припоминал первое любовное приключение юности гордясь не утраченной им способности впечатлять благородных дам. Он был весьма счастлив тем ,что Тереза, впервые заговорив с ним, улыбнулась: в тот вечер он даже захмелел от гордости, впрочем, сам не зная, отчего. Минуло несколько месяцев- и новая знакомая стала его женой. И ему тогда показалось, что жизнь его только начинается. Осознание того, что в его, Густава, обьятьях заключена молодая особа, которая никому кроме него не принадлежит, полнило молодого мужа блаженством. Поначалу он боялся опускать чистое создание в горнило собственных страстей, но поскольку та отдавалась взаимно с подобной безоглядностью, он в полной мере вкусил счастье супружества.
То обстоятельство, что брак долгие годы оставался бездетным, не омрачало супружеские отношения. Семейное гнездо оставалось средоточием согласия и радости. Густав удалился от прежних знакомых. Визитировали молодую пару немногие,а именно отец Терезы и одна из её подруг, перезревшая барышня, которую Густав в известной мере ценил лишь то, что она изредка подпевала жене.  Обычно же тереза пела соло, что было ему милее всего. Часто просил он на сон грядущий тихонько исполнить вещь Шуберта. Супруги сближались под пение- и сумрак спальни замирал в ожидании чуда.
Терезиного приданого хватило только на скромную обстановку простой квартиры: жить супруги вынуждены были на мужнино жалованье. Но домовитость молодой жены не давала нужде спуску: супругам даже удавалось каждое лето по три недели отпуска отдыхать в одном и том же лесном селе что в Нижней Австрии. Будущёё видилось им как безоблачное совместное житьё, уныние старости оставалось в пока недосягаемой дали, а о конце они и не задумывались вовсе. По истечении семи лет брака они оставались парой любящих.
В сентябре, вскоре по возвращении с отдыха в провинции, Тереза захрворала. Сразу же не оставившему и тени надежды врачу Густав не поверил. Смерть Терезы казалась ему напрочь невозможной. Та же, почти не жалуясь, быстро угасала. Он ничего не понимал. Только в последние дни октября стал осознавать он, что ему предстоит: Густав оставался дома и не отходил от кровати больной. Необычайный страх снизошёл на него. Он вызвал двоих известнейших профессоров: те ничем не смогли помочь, только подготовили его к худшему. Только в последнюю свою ночь почувствовала Тереза, что скоро преставится и простилась с мужем. Эта ночь минула, за ней почался долгий день. Дождило. Густав сидел у изголовья терезиной кровати и видел как жена умирает. Она скончалась в час когда ночь разразилась.
Затем пришла ужасная зима. С первым дуновеньем весны, теперь она казалась Густаву долгой, тяжёлой, невыносимой ночью. Да и собственные служебные обязанности исполнял вдовец как в полусне, от которого только вот начал понемногу отходить. И с каждым весенним днём стал Густав оживать. Боль, его лютёйшая врагиня, начала понемногу ослаблять свою мётвую хватку. Густав задышал попривольнее: он почувствовал, что ожил. Вечерами он гулял. Он одолевал долгие пути, призабытые им за долгие годы: сначала- улицами города, затем- как можно дальше за город , в луга, леса, на холмы. Ему нравилось шагать уставшим. Он боялся ночных возвращений домой. Ночью тискали его стены квартиры-темницы, а просыпаясь, Густав плакал не только от боли, но и от страха. Он возобновил сношения со своими старыми знакомыми: изредка являлся в гостиницу, где некоторые коллеги изредка вместе ужинали с последующей ночёвкой. Когда он рассказал им, как плохо спит, те посоветовали ему выпить вина немного больше обычного. Когда он последовал совету, то заметил за собой непривычую лёгкость и живо разделил общую беседу. После того вернулся домой Густав и представилось ему , уже одинокому, что друзья, известным образом "уценив" его, посмеялись было над вдовцом- и он несколько устыдился.

продолжение следует
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы