Семейная история, часть 2

Солнце уже заканчивало свой ежедневный путь, когда Тимофей вместе с кобылой дошел до панского сада. Раненая нога животного была обмотана какой-то тряпкой, из-за чего движение лошади было сильно замедлено. Мальчишка,  постоянно забегая наперед, то и дело поправлял импровизированную повязку, чтобы не свалилась примочка. В подол рубахи, выбившейся из коротковатых штанов, накрепко был завязан подаренный Афанасием Никаноровичем пятак. Чуть поодаль виднелись поля, с которых уже возвращались жнецы. Кто-то из них затянул протяжную песню, которую слаженно подхватили несколько голосов. Трудовой день был окончен, люди спешили к своим очагам. Многим предстояли еще и домашние хлопоты, которых не могли выполнить оставшиеся дома дети или старики, но все же от идущих уже веяло усталостью, покоем и некой радостью. Радостью от того, что на сегодня окончен тяжкий труд, что вскоре каждый окажется в своем доме, где ждет простая, но сытная еда, что завтра – воскресенье, и можно будет сходить в церковь, а потом заглянуть в гости к родственникам или поехать в город на ярмарку.

­– Тимофію, а ти тут чого? – размышления парня прервал отцовский голос. – Куди це ти на ніч глядя ідеш? Це що, панова кобила?

Остап Безрук был еще крепкий мужчина лет сорока, довольно высокий, хотя уже немного сгорбленный от тяжелого труда и рабской доли. Цепкий взгляд из-под седеющих бровей моментально оценил представшую перед ним картину, не пропустив ни малейшей детали.

– Що з конякою? – опустив на землю косу, Остап принялся торопливо, но осторожно, разматывать тряпку на лошадиной ноге. Кони с детства были его страстью. Казалось, нет ничего, чего бы он не мог знать про этих прекрасных животных, но к сожалению, работать на панские конюшни его так и не взяли, а отправили как и всех – в поля. Своего коня в хозяйстве Остап не имел, потому единственной его радостью, а заодно и небольшим доходом было лечение казацких коней, коих, на счастье, было немного. Ни одно событие на свете не заставляло этого человека страдать сильнее, чем мучения животных, особенно тех, которым он не мог помочь.

(продолжение следует)