Больничный (домовой)

Несмотря на некоторый осадок в душе, который оставляют проводимые судебно-психиатрические экспертизы, всё же есть в них и нечто неуловимо харизматичное. Опять же, один экспертный день на другой похожим не приходится, и если на прошлой неделе вера в разумное, доброе, вечное была здорово подорвана, то, как правило, на следующей имеет смысл ожидать, что уважаемое мироздание опомнится и исправится. Или хотя бы схохмит.

Так вышло и в этот раз. Не успели забыться перлы из только что прочитанных уголовных дел, вроде «из одежды на нём были очки с залысинами» и «они стояли, облокотившись попами на капот моей машины», а в кабинет уже входил раскрасневшийся мужичок с таким густым алкогольным амбрэ, что экспертная комиссия дружно пожалела об отсутствии солёных огурцов, сала и прочей закуски. Надо сказать, что приходил он на экспертизу уже во второй раз, просто на прошлой неделе тяжесть принятого на грудь была несовместима с членораздельным словоизлиянием — во всяком случае, попытка сказать «Гибралтар» его бы попросту убила.

Надо сказать, что на этот раз, памятуя наше устное внушение и бонус от следователя, он честно постарался. Во всяком случае, перемещался мужичок по прямой, был предельно вежлив и всем своим видом, вплоть до тремора рук и головы, пытался выказать всяческое «ку» специалистам.

Само дело было довольно заурядным: выпил, припомнил сожительнице её измены, та заявила, что он ей пока не муж, а при таком регулярном стремлении нефритового стержня достичь консистенции холодца и прилечь — вряд ли когда-нибудь таковым станет, потом слово за слово — и пара сломанных рёбер. К несчастью — у неё.

На вопрос, отчего он и на сей раз пришёл на бровях, Алексей (назовём его так) признался, что махнул сто пятьдесят для храбрости. И ещё с похмелья. Даже сложно сказать, для чего больше. И вообще, это он, можно сказать, как стёклышко. Ну, мутное малость — но уж какое есть. В среднем же за год трезвых дней насчитывается от силы тридцать-сорок, а для прочих ноль пять — ноль восемь — это норма. Водочки, да, он же не совсем синяк, чтобы на бормотуху переходить! Вот только последние годы здоровье подводит, эпилепсия началась. Доктора говорят — алкогольная. Даже инвалидность дали.

С этой эпилепсией приключилась занятная история, Алексей даже месяцев восемь трезвый ходил. Нет-нет, не из-за припадков. Что припадок: отключился, проспался, ссадины обработал — и как огурчик, можно наливать! А в тот раз припадки пошли серией, и Алексея на «скорой» привезли в отделение неврологии. Вот тут-то на третью ночь и началось самое страшное. Как раз ночь была бессонной — здесь не наливают, а без стопки уснуть затруднительно. Сморщенный старичок в драном белом халате самоорганизовался из кучи тряпья в углу, неслышно пересёк палату и присел на краешек кровати.

- Ты кто, дедуля?

- Больничный.

- А это как это?

- В домах бывают домовые, в овинах — овинники, в банях — банники. А я здесь, в больнице, поэтому — больничный.

- Слышь, больничный, у тебя выпить есть? - с надеждой спросил Алексей.

- Есть, как не быть, - дед извлёк из-за пазухи флакон из-под раствора для внутривенных вливаний, на котором красной пожарной краской было выведено «СПИРТ» - только я тебе не советую.

- Это почему же?

- Ну, ты же у нас тут на органы прибыл, а спирт может всё дело испортить. Небось печёнка-то уже и так того...

- КАК — НА ОРГАНЫ?!! - Алексея аж подбросило на койке.

- Тихо-тихо-тихо! Ишь, какой шебутной попался! Ты жизнь на что потратил? Правильно, на это (два удара ногтем о флакон). Пользы от тебя Родине никакой. Так что извиняй, ты людям пригодишься, но не в целом, а частями. КУДА???????

Алексей взял старт из положения лёжа, который сделал бы честь любому кенийскому бегуну. Ночной коридор огласил вопль «НЕ ДАМСЯ!!!!», отчего дежурная сестра было заподозрила, что в отделении вдруг выявился активный гомосексуалист, который вышел на охоту. Ещё некоторое время ушло на то, чтобы выяснить истинную причину такой ажитации, предпринять безуспешную попытку, уже в компании дежурного врача успокоить пациента (ага, сейчас, знаю я ваши приёмчики, руки держать на виду!!!) и, наконец, вызвать спецбригаду.

Прибывшие гвардейцы сразу расположили к себе и внушили доверие, а уж когда доктор заявил, что у Алексея приключилась самая обычная белочка, он аж запрыгал от облегчения — белочка, белочка, слава отечественной психиатрии! Только заберите меня отсюда, для полной уверенности, а то дед этот, больничный, будь он неладен!.. В наркологию? Да с радостью, там всё своё, родное!

Дежурный врач в приёмном покое наркодиспансера подтвердил, что их организация органами не занимается — уж очень проспиртованы, разве что попросят фуагру, или печёночный паштет на коньяке, но это штучный заказ, и на его памяти таковых не поступало. Шутки шутками, но Алексей после выписки долго ходил задумчивый и трезвый — так, на всякий случай.(Максим Иванович Малявин. Блог добрых психиатров. Россия).