Забетонированный передатчик.

 Когда я только начинал писать психиатрические байки, у меня было опасение, что истории быстро закончатся. Зря боялся! Пациенты не перестают удивлять. Сижу теперь, как шулер на раздаче, с четырьмя запасными тузами в рукаве, а карта всё идёт и идёт. А ведь есть ещё истории, которые приключались у коллег из других городов. Эта произошла в одном южном городе, где я мечтаю когда-нибудь побывать. Юра u721 работает в этом славном городе на спецбригаде, и он рассказал её мне, а я просто не мог не поделиться с вами. С его разрешения. Если где совру, он поправит.

Сергей (назовём его так) болеет лет пять. Точнее, так считают доктора. А на самом деле у парня большие проблемы. Кому рассказать — не поверят. Собственно, он поначалу пытался: полиции, прокуратуре, психиатрам, к которым его неизменно слали (не со зла, а так, чисто успокоить истерзанную ужасами жизни нервную систему). Его начинали слушать, потом делали большие глаза, прятали лицо в ладони и утирали слезу (эк пронимало-то!), сдавленно хрипели «шоб моя тёща так жила!» - и в итоге он каждый раз оказывался в психбольнице.

Что за проблемы? Да продали его. С потрохами. Помните, Украина в НАТО вступала? Думаете, так всё просто, захотел — и попросился к большим мальчишкам в компанию? Нифига подобного. Те потребовали вступительный взнос. Ну, что им можно было предложить? Рецепт солёного сала отпадал: на такое страна пойти не могла. Вот и продали несколько человек. В том числе Сергея. Тайно, конечно, кто ж такое афиширует!

Покупатели взялись за Сергея не сразу. Сначала что-то невнятно шептали у него в голове, канал связи настраивали, а потом пошло-поехало. День и ночь ему передавали информацию в виде цифр и чисел, которые надо было проговаривать про себя: таков принцип ментальной ретрансляции. Главное, чтобы без ошибок, иначе на выходе при дешифровке получится белиберда. Выйти из игры оказалось невозможно: дали понять, что в разобранном виде он тоже очень даже может послужить заказчику.

Некоторая передышка наступала в больнице, но там просто давали таблетки-глушилки, и никто ровным счётом ничего не предпринимал, чтобы исправить ситуацию в корне. А может, и они тоже были в игре. Решение самоустраниться пришло не сразу. Но неделя без сна и почти без еды (попробуйте-ка одновременно жевать и проговаривать про себя все эти два ноль девять, шестнадцать миллионов сто тридцать две тысячи семьсот семь!) добьют кого угодно. Надо было сделать так, чтобы заказчику не досталось ничего. Даже тела.

Спецбригаду вызвала перепуганная мать: Сергей ухнул в ванну два мешка цемента, замесил раствор и запер за собою дверь. Приехав на место и совершив проникновение со взломом, те застали парня, тщетно пытающегося погрузиться в застывающую массу целиком: глаза и нос предательски оставались на поверхности. Раствор, правда, успел слегка прихватиться, так что пациент был надёжно зафиксирован.

- Может, так и повезём? - спросил доктор.

- А как спускать будем? - засомневался санитар.  

- До лестницы волоком, а там вниз, своим ходом.

- В салон не влезет, - авторитетно заявил вызванный на подмогу водитель.

- Придётся выколупывать, - вздохнул доктор. - Кувалда есть?

- Триста двадцать четыре! - подал голос Сергей. - Тьфу, то есть, я хотел сказать — раствор ещё не совсем застыл, не надо кувалду! Я всё осознал, я буду лечиться!

- А вас, гражданин памятник, никто не спрашивает, - строго сказал доктор. - Врач назначил кувалду, значит, будет кувалда. Нечего было тут жертву коза ностра изображать!

- Кувалды нет, - развёл руками вернувшийся через пять минут водитель. - Есть монтировка и сапёрная лопата.

- Согласен на лопату! - быстро сориентировался Сергей.  

Отковыряв пациента из ванной, бригада переложила его на носилки: ноги и руки больного успели основательно затечь, и передвигаться самостоятельно он не мог. Попытались сбить излишки раствора, но решили, что столь радикальной эпиляции страдалец может не перенести, плюнули, накрыли простыней и снесли в машину как есть.

- Чисто Аполлон, - резюмировал доктор приёмного покоя. - Бельведерский.  

- Доктор, а где тут у вас туалет? - жалобно спросил Сергей. - А то я в ванне не смог, а по дороге неудобно было попросить...

- Сейчас тебя санитар проводит. Ты только того. Не засиживайся долго.

- А что?

- А куда мы потом будем ставить статую мыслителя?

Превичная санитарная обработка очень напоминала работу опытного скульптора-реставратора. Потом больного одели и повели в отделение, а на сцену вышла сердитая санитарка.

- Всё возют и возют. Сорют и сорют. А ну, кыш отсюда! - замахнулась она веником на спецбригаду. - Как кататься, так вон сколько здоровых лбов, а как убирать за ними, так Евдокия Семёновна! (Максим Малявин. Россия)