Глава 6

 

Войдя в гостиничный номер, Кейн швырнул сумку на кровать и запер за собой дверь. Весь гнев и разочарование после крушения надежд и, чего скрывать, даже презрение, уже перегорели за время поездки. В душе его царила только серая тоска от осознания собственного бессилия.

На обратном пути Мердок не стал более разговорчивым, а дружелюбие, если повысилось, то измерить разницу можно было бы только микрометром. Чернокожий коротышка, видимо, с самого начала не испытывал личной симпатии к Кейну. В этом его трудно было винить. Опрометчивое согласие Донау сотрудничать неминуемо навлечет на привыкших уже к спокойной жизни спецназовцев массу неприятностей.

Еще раз прокрутив все это в уме, Кейн подошел к кровати и расстегнул сумку. Уже вечерело, и за окном сгущались сумерки. Для какихто конкретных дел времени сегодня не оставалось, и Кейн решил заняться разработкой нового плана. Если, конечно, чтото вообще можно сделать.

Не успев додумать эту мысль до конца, Кейн почувствовал, как болезненно сжалось сердце – среди его вещей, разложенных на кровати, не оказалось пузырька с лекарством. «Проклятье!» – выругался он, судорожно ощупывая карман куртки. Без антигистамина в ближайшее время ему грозила смерть от отека легких.

И тут он вспомнил, что упаковку сумки заканчивали спецназовцы.

Неужели они специально это подстроили? «Интересно, – подумал Кейн, – придут ли эти старые кретины ко мне на похороны?»

Перебирая все, какие знал, ругательства, он бросился к видеофону и набрал номер справочного бюро. Ему повезло – одним из тридцати неправительственных абонентов видеосвязи оказался Мердок. Спецназовец включил изображение только после шестого сигнала зуммера.

– Да, – сказал он. – Риенци? В чем дело?

В нескольких словах Кейн обрисовал ситуацию, не упомянув при этом, по чьей вине пропал пузырек.

– Никак не могу отыскать номер поместья. Должен же там быть хотя бы телефон. Подскажи, как с ними можно связаться?

– Ну… если только поехать. Или пешком. – Мердок недовольно шмыгнул носом. – Подходи через полчаса к восточным воротам. Отвезу тебя.

– Нет, не стоит, – поспешил отказаться Кейн, немного успокоившись. – Послушайте, а нельзя ли достать такое лекарство гденибудь в городе? Я заплачу.

– Не суетись. Мне нетрудно туда съездить. Давай – восточные ворота, через тридцать минут.

Экран погас. Кейн схватил плащ и выбежал из номера.

 

Поездка в горы оказалась вялотекущим кошмаром. За это время Мердок не произнес ни слова, хотя по лицу его было видно, что единственное определение, которое он сейчас может выдать, это – «Болван». Поэтому Кейн сидел тихо и немного оживился, только когда они подъехали к поместью.

Через шторы на окнах пробивался яркий свет и в комнатах слышались громкие голоса. Было похоже, что веселье в самом разгаре. Мердок осторожно взялся за ручку двери и приложил указательный палец к губам, призывая соблюдать тишину. Кейн понимающе закивал головой, и они вошли в полное голосов помещение.

Однако комната была пуста.

Вытаращив глаза, Кейн вопросительно посмотрел на Мердока. Тот хитро улыбнулся и указал рукой в сторону стола. На цыпочках приблизившись к длинному деревянному столу, Кейн внимательно осмотрел поверхность и, присев на корточки, заглянул под стол. На нижней его поверхности были привинчены пять аудиоплейеров, включенных на полную мощность. Кейн выпрямился. Мердок находился у двери, ведущей в другую комнату и поманил его за собой. Вскоре они уже шли по бесконечному лабиринту комнат, коридоров и лестниц, ведущих глубоко вниз. Кейну показалось, что в итоге они спустились метров на пятьдесят под землю.

Они стояли в длинном, освещенном двумя тусклыми лампочками коридоре, в конце которого находилась двухстворчатая дверь.

– Добро пожаловать, – неожиданно раздался позади них громкий голос. Кейн моментально повернулся и принял оборонительную стойку. В ответ послышался резкий смешок.

– Хорошая реакция, – похвалил незнакомец, и его высокая, одетая во все черное фигура появилась в конце коридора.

Откинув капюшон, Скайлер ухмыльнулся и подмигнул Мердоку.

– Пошли, – сказал Мердок, указывая на дверь.

Они вошли в просторную, ярко освещенную комнату, и Кейн застыл в изумлении. В комнате находилось не меньше сотни спецназовцев в полной боевой экипировке. Ктото собирал снаряжение, другие возились с какимто оружием и приборами. Двое спецназовцев носили ящики к тележкам монорельсовой дороги, начинавшейся в дальнем углу комнаты.

Мердок кудато исчез. Кейн, все еще не веря глазам, наблюдал за происходящим, когда услышал, как ктото заговорил с ним:

– Извини, парень, пришлось стащить твой пузырек, чтобы был повод вернуть тебя обратно. У колли везде глаза и уши.

Кейн не сразу узнал говорившего.

– Лейт?! – недоверчиво спросил он.

– Прошу любить и жаловать, – криво усмехнулся тот.

Перемены в облике старого солдата просто ошеломляли! Исчезли очки, борода была аккуратно подстрижена. И седина! Она отсутствовала, будто ее смыли, как краску. Перед ним стоял крепкий мужчина без единой морщинки на лице. Теперь Кейну казалось, что он видит саму сущность спецназовца. Будто главный смысл, сам дух «Черного спецназа» наконецто вырвался наружу и предстал во всей своей неповторимости.

– С момента нашей последней встречи вы помолодели лет на пятнадцать, – сказал Кейн.

Видя замешательство молодого человека, Лейт поотечески улыбнулся и похлопал его по плечу.

– Идунин в малых дозах позволяет совершать чудеса перевоплощения.

– Так у вас есть идунин? Я надеялся, что вы его имеете, но не был уверен.

– Изза моей дряхлости и явного маразма?

Кейн кивнул.

– Ничего, бывает.

– Не могу поверить, что вам так долго удавалось всех дурачить.

– Да уж, тридцать лет. Но ближе к делу. Переодевайся. У нас есть лишний бронекостюм, как раз твоего размера.

Вдоль одной из стен располагались индивидуальные шкафчики.

– А где мы находимся? – спросил Кейн, чуть не задев стоявший на полу нейтрализатор.

– Старая станция железной дороги под «Хампером», – ответил Лейт. – Ею не пользуются с самой войны. Лет пять назад, когда колли устали ходить за нами по пятам, мы начали перетаскивать сюда снаряжение, спрятанное в тайниках. Дорога отсюда идет прямо до Капстона. Мы ее проверили, немного подремонтировали и установили две вагонетки с электродвигателями.

Лейт открыл один из шкафчиков и вытащил из него черный, похожий на водолазный костюм.

Кейн быстро начал снимать одежду.

– Искренне надеюсь, – с иронией сказал он, – что эта спецовка соответствует тому, что я о ней слышал.

– Можешь быть уверен, – успокоил Лейт, когда Кейн натягивал на себя мягкую эластичную ткань. – Костюм выдерживает выстрел в упор из любого огнестрельного оружия. При любом ударе ткань моментально уплотняется в месте прикосновения. Конечно, если пройтись по нему лучом бластера, тут уж без вариантов. Но любое другое оружие способно лишь поцарапать ткань при первом выстреле.

– Значит, второй выстрел в это же место пробьет его? И не только его.

– Среднестатистический стрелок, как правило, не успевает сделать два выстрела в одно и то же место, – спокойно ответил Лейт. – И еще запомни – это не универсальный бронежилет, и в рукопашном бою все зависит от тебя самого. Ткань реагирует только на молниеносное движение, а удары руками и ногами слишком медленные, чтобы заставить ткань уплотниться.

– Вот даже как! – продолжал иронизировать Кейн. – Спасибо за предупреждение.

Лейт уловил иронию.

– Тебе еще повезло, парень, что костюмчик пришелся впору. Некоторые отправляются сегодня в бой только в накидке из этой ткани, да еще в простом бронежилете.

– А где их костюмы?

– Не успели сшить, – сострил Лейт. – Если бы ты обратил внимание на возраст, то понял бы, что не все здесь из «Черного Спецназа». Многих мы набрали несколько лет назад, во время занятий рукопашным боем. Причем под самым носом у Гарвея. С тех пор они постоянно с нами тренируются.

– Так почему же вы до сих пор не предприняли никаких действий?

Глаза Лейта сверкнули, и Кейну показалось, что он спросил чтото не то. Но спецназовец ничем не выдал гнева.

– Ты не понял. Мы не сдались. Мы лишь сменили тактику. Те, кто смог, – он тяжело вздохнул. – Расскажука я тебе одну историю.

Лейт скрестил руки на груди и, прищурясь, взглянул на Кейна.

– Около семи веков назад на Земле, в древней Японии, жил некий уездный правитель по имени Кира. Вышло так, что однажды он высмеял и опозорил своего заклятого врага. Его недруг, Асано, не выдержав позора, согласно древней традиции, сделал себе харакири. Сорок семь воиновсамураев после самоубийства своего хозяина должны были последовать его примеру. Однако, посоветовавшись, они побросали на землю оружие и разошлись в разные стороны, тем самым навсегда лишив себя права быть воинами. Они потеряли своих жен, семьи, друзей, и все относились к ним с презрением. Естественно, Кира решил, что теперь они для него совершенно безвредны. И вот однажды, по прошествии многих лет, прекрасным зимним утром все сорок семь бывших самураев появились во дворе Киры. Они расправились со стражниками, схватили хозяина и убили его. Только после этого они все вместе исполнили древний обычай.

Он умолк. Не зная, что сказать, Кейн молча переваривал услышанное и машинально проверял на прочность ткань своего нового костюма. Если не считать необычной ткани, костюм представлял из себя стандартную униформу коммандос.

– Ну, и как ты себя чувствуешь в новом одеянии? – спросил Лейт.

Кейн сделал несколько широких шагов, помахал руками и произвел серию имитационных ударов.

Броня оказалась на удивление гибкой и растягивалась как резина.

– Класс! – сообщил от Лейту.

– Хорошо. Возьми перчатки, капюшон и очки. А еще плащ и брюки из своей одежды. Скоро выступаем.

– А оружие?

– Тебе пока не положено, – сказал Лейт, взмахом руки давая понять, что возражения неуместны. – Знаю, знаю, ты хорошо дерешься и умеешь пользоваться любым оружием. Но для нас ты пока еще дилетант, который с оружием только натворит безобразий, нежели принесет пользу.

Кейн чуть не задохнулся от гнева.

– Послушайте, вы! – чуть ли не крикнул он.

– Нет, это ты послушай. И посмотри.

Лейт отступил на несколько шагов и выхватил из ножен на бедре две отшлифованные до блеска палочки, сантиметров тридцать длиной и соединенные между собой короткой цепью. Взяв одну из них в руку, он завертел ими вокруг себя по системе «большого круга». Движения его становились все быстрее и вскоре стали совершенно неуловимыми для глаза. Со стороны могло показаться, что Лейт всего лишь быстро и коротко дергает плечами, издавая при этом слабый свист.

Кейн считал, что тоже неплохо владеет нунчаками, но такую скорость ему доводилось видеть впервые. Чувствуя, что был излишне самоуверен, и все же стараясь хоть както отыграться, он сказал:

– О'кей, вы меня убедили относительно того, что касается ближнего боя. Но мы же не будем только молотить кулаками. Для дальнего боя необходимо оружие, а я до сих пор считался неплохим стрелком. Лейт, остановив вращение, ловко подбросил нунчаки и, подхватив их на лету, сунул обратно в ножны.

– Йенси! – крикнул он через комнату. – Найдика мне мишень.

Услышав его, высокий блондин окинул взглядом предметы вокруг себя и, оторвав кусок пластика от ящика, бросил его на пол.

Внимательно наблюдая за Лейтом, Кейн лишь краем глаза успел заметить короткое резкое движение и почти в ту же секунду услышал отрывистое «крак!» в углу, где лежал кусок пластика. Как подбитая летучая мышь, пластик взвился в воздух и ударился о стену. Йенси поднял импровизированную мишень и по пологой дуге запустил ее в сторону Лейта.

– Мы редко пользуемся пистолетами и другим подобным оружием, – сказал Лейт, извлекая из пластмассы черную метательную звезду. – Их слишком легко засечь.

– Ладно, убедили, – удрученно ответил Кейн.

– Не переживай, – Лейт посмотрел Кейну прямо в глаза. – Вот что я хочу тебе еще сказать: у меня все еще нет полной уверенности в том, что ты и есть тот, за кого себя выдаешь. И если все это – хорошо спланированная игра, клянусь, ты дорого заплатишь. И никакие твои друзья не смогут мен остановить. Понимаешь?

Кейн выдержал пронизывающий взгляд спецназовца.

– Понимаю. Но если чтото и случится, то не по моей вине. Можете поверить.

Лейт еще несколько секунд молча смотрел на Кейна.

– Все, – сказал он. – Как бы там ни было, пора выступать.

 

К тому времени, когда они покидали поместье, легкие облака рассеялись, открывая великолепную панораму звездного неба. Но Кейн едва обратил внимание на эту первозданную красоту. Мысли его занимало совсем другое.

Когда спецназовцы забрались в машину, фургон оказался переполненным.

Кроме Кейна и Лейта там находились Мердок, Хокинг и еще несколько спецназовцев. Седой вояка по имени Тарди Спадафора уверенно вел машину по знакомому уже маршруту. Приближаясь к Хабу, они свернули в сторону и остановились около окружающей его стены. Спецназовцы бесшумно покинули фургон, оставив Кейна со Спадафорой.

Проехав еще немного, тот заглушил мотор метрах в двадцати от ярко освещенных восточных ворот. Стиснув зубы, Кейн взял тяжелый саквояж, стоявший возле сиденья, выбрался из фургона и зашагал к воротам, стараясь сохранить как можно более безмятежный вид. Надетые поверх бронекостюма плащ и брюки вполне маскировали его экипировку, за исключением ботинок. Но, как оказалось, эта деталь костюма вполне соответствует местной моде.

Кейну показалось, что прошла целая вечность, пока он преодолел расстояние до ворот. Еще столько же понадобилось охраннику, чтобы изучить удостоверение и, вернув его владельцу, открыть ворота. Наконец он вошел в Хаб.

С внутренней стороны у ворот обычно дежурили автокэбы и, сев в один из них, Кейн задал направление согласно полученной инструкции. Через несколько минут он отпустил автокэб, оказавшись в тупиковом переулке, примыкающем к стене.

Все ближайшие здания окутывала непроглядная тьма, лишь возле одного из подъездов горел одинокий фонарь. Кейн направился к нему.

– Какието проблемы? – неожиданно услышал он из темноты и так резко повернул голову, что шейные позвонки чуть не хрустнули.

В метре от него, пригнувшись к земле, стоял Лейт, а чуть дальше – Мердок и Хокинг.

– Пока никаких, – сказал Кейн. – Я оставил верхнюю одежду под сиденьем, правильно?

– Правильно. Дай мне вот это, – он указал на саквояж. – Вызови автокэб.

Кейн отдал саквояж и нажал кнопку на портативном передатчике, предназначенном специально для вызова транспорта. Уже через несколько секунд он увидел свет фар приближающегося автомобиля.

– А что в саквояже? – поинтересовался Кейн.

– Это для Скайлера. Шурикены, ножи и прочие их «игрушки». Мы не могли переправить его через стену. Слишком много железа, а по поверхности стены проходит индукционное поле, так что нас сразу бы засекли.

Кейн с удивлением посмотрел на внушительный серый барьер.

– Вы что, перелезли через стену?! Я думал, на ней столько всего наставлено, что и муха не пролетит.

– Так оно и есть. Но стену строили, в основном, военнопленные и коекто из нас в их числе. Поэтому некоторые участки стены «состарились» быстрее остальных, а вместе с ними вышли из строя и датчики.

– Почему же рекриляне до сих пор этого не заметили?

– Вопервых, за стеной следят не рекриляне. Вовторых, датчики включаются только на «раздражитель», а остальное время остаются отключенными. Если же он не исправен, то вообще не включается, и на пульт управления опять же не поступает никаких сигналов. Усек?

Автокэб подъехал, и четверо мужчин сели в машину.

– Куда? – спросил Кейн, разворачивая карту.

– Сто метров за зданием архива, – ответил Лейт. – Хочу взглянуть на место предстоящих событий.

Кейн дотронулся до нужной точки на карте, и автомобиль бесшумно покатил по улице.

 

Воздух в клубе «Апекс» был густым и влажным от пивных испарений, сигаретного дыма и запаха тушеного мяса. За столиком, у самой сцены, в одиночестве сидел Сэм Дарбин. Оглядывая добрую сотню молодых людей, собравшихся сегодня в клубе, он пытался оценить их настроение. «Сердитые», – решил Сэм. Слухи о разработке новой правительственной системы занятости населения были официально опровергнуты менее часа назад. Для многих это был шанс получить работу, и утрата этой, едва забрезжившей, надежды никому не добавляла присутствия духа. В особенности, молодежи.

Ответственный за освещение прибавил скорости «вертушкам» и по залу бешено заметались снопы разноцветных огней. Толпа постепенно за водилась, и Дарбин уже точно знал, что будет дальше. Стандартная схема не менялась уже много лет: сейчас все накачаются до визга, попляшут, потолкаются, потом наверняка комунибудь побьют физиономию, добавят еще пивка и расползутся по домам. Впрочем, драки были здесь нечастым явлением. А музыка и пиво позволяли хоть на время отрешиться от проблем.

Однако сегодня вечером все должно быть подругому.

Выскочив на сцену, гитарист местной рокгруппы взял первый визжащий аккорд и повсюду загремела музыка, вполне соответствующая настроению толпы. Потягивая тепловатое пиво, Дарбин взглянул на часы. «Так, – подумал он, – время терпит. Пусть сыграют еще тричетыре песенки, а потом за дело».

 

Даже в такой поздний час некоторые окна в здании архива были ярко освещены. Прижавшись к стене дома на противоположной стороне улицы, Кейн рассматривал четырехэтажное кирпичное строение и пытался угадать, сколько служащих еще не покинули здание. По дороге сюда Лейт редположил, что архив может охраняться с помощью индукционного поля, а значит войти туда с оружием будет невозможно. Трое спецназовцев имели при себе нунчаки, а Хокинг еще пращу, с камнями вместо боеприпасов. И это все. Любой охранник с бластером в руках мог запросто уничтожить всех четверых. Подумав об этом, Кейн даже вспотел, уж слишком нереальным казалось ему задуманное.

Спецназовцы о чемто шепотом посовещались, и Лейт указал рукой на дальний угол здания.

– Там удобнее всего: в стороне и нет света. Двигаться по одному, – он ткнул пальцем в Кейна. – Ты третий. Если у стены почувствуешь звон в ушах, – не обращай внимания.

Не дожидаясь ответа, Лейт быстро посмотрел по сторонам и, пригнувшись, побежал через

улицу. Хокинг почти сразу же последовал за ним и наступила очередь Кейна. Тоже пригнувшись, он помчался, стараясь бежать как можно быстрее, но и не нарушать тишины. Однако времени у него ушло вдвое больше, чем у остальных. Когда он добежал до цели, Лейт уже карабкался по стене, цепляясь перчаткой с крючьями за кирпичи. Через несколько секунд появился Мердок. К этому времени Лейт уже пытался осторожно открыть ближайшее окно на втором этаже. Но шпингалет оказался неожиданно прочным, и чтобы не наделать шума, он, как паук, передвинулся по стене к следующему окну. На этот раз окно через несколько секунд открылось, и Лейт исчез внутри здания. Вскоре он опять показался в проеме окна и махнул остальным рукой. Хокинг легонько хлопнул Кейна по плечу и прислонился к стене, сцепив руки замком. Став одной ногой ему на руки, Кейн резко оттолкнулся от земли, а Хокинг, в свою очередь, с невероятной силой подбросил его вверх. Пролетев какоето расстояние, Кейн мертвой хваткой вцепился в подоконник. Перехватив за запястья, Лейт втащил его в комнату. Перевалившись через подоконник, он вскочил на ноги и повернулся к окну, чтобы подать руку следующему. Однако Мердок уже прочно держался за край окна, и буквально по его спине вверх карабкался Скайлер. Они влезли внутрь без посторонней помощи, и Мердок закрыл за собой окно.

Прислушиваясь, Лейт стоял уже возле выхода и, когда остальные подошли к нему, тихонько приоткрыл дверь. Посмотрев по сторонам и стараясь ступать как можно тише, он вышел в коридор.

– Этажом выше? – прошептал он.

– Да, – Кейн указал в конец коридора. – Там лестница.

Поднявшись еще на этаж, они остановились у дверей, отделяющих коридор от лестничной площадки. Лейт взглянул в замочную скважину и медленно выпрямился.

– Что, стража? – еле слышно спросил Кейн.

– Да. Какойто рек в коридоре.

У Кейна сжалось сердце.

– Что может делать здесь инопланетянин, да еще в такое время?

– Вот именно. Чтото он припозднился, – со странным спокойствием в голосе прошептал Мердок.

– Думаю, ничего серьезного, – предположил Лейт. – Вооружен как обычно и довольно мирно беседует с ночным дежурным.

– Неужели они всетаки чегото ожидают? Или может быть просто внеплановый обход «владений»?

– Скорее всего, второе.

– Ну и что мы будем делать? – занервничал Кейн. – Если даже он вооружен «как обычно», то у него есть меч, пусть даже и короткий, а самое главное – бластер! Вдруг ему взбредет в голову пойти в нашу сторону?

– Расслабься, – посоветовал Хокинг. – Зачем ему идти по лестнице, когда есть лифт. Время у нас еще есть, так что просто подождем, пока он отсюда смотается.

– Если прежде не решим его немного поторопить, – добавил Лейт. Кейн вздрогнул. Любой землянин цепенел бы от страха при мысли о схватке даже с безоружным рекрилянином. Он с недоумением и гневом посмотрел на Лейта, решив, что тот просто над ним издевается.

В это время гдето загудел лифт. Лейт приоткрыл дверь и вошел в коридор.

В отличие от предыдущего этажа, здесь было только две двери, и за стеклянной створкой одной из них горел свет. Лейт показал на нее пальцем и вопросительно поднял брови.

– Главный компьютер, – прошептал Кейн. – Согласно схеме, ленты с записями находятся по другую сторону коридора.

Лейт поманил за собой Хокинга и, осторожно посмотрев сквозь матовое стекло в компьютерный зал, двинулся дальше по коридору. Хокинг пригнулся, осматривая замок в двери, ведущей в другое помещение. Через несколько мгновений они оба вернулись.

– Заперта, – сообщил Хокинг.

– Эта тоже. – Лейт указал на компьютерный зал. – И внутри четыре оператора.

– Ну что, атакуем? – предложил Мердок.

Лейт покачал головой.

– Быстро не получится, они слишком далеко. Однако потолки там выше, чем в коридоре, и я заметил два широких вентиляционных отверстия. А как раз возле них натянут подвесной кабель.

– Понял, – небрежно бросил Мердок и без дальнейших комментариев направился вверх по лестнице.

– Куда это он? – спросил Кейн.

– Навести порядок в компьютерном зале, – с наигранным равнодушием произнес Лейт.

– Один?

Лейт посмотрел на него, как на нерадивого ученика, который уже утомил своей непонятливостью.

– Знай же: Мердок – самый лучший рукопашный боец из всех, которые когдалибо жили в нашем мире. К тому же, зачем нам всем там толкаться?

– Пора, – констатировал Хокинг через несколько минут.

Еще раз осмотрев коридор, они направились к компьютерному залу.

Осторожно заглянув в дверь, Лейт поманил Кейна.

– Смотри!

Помещение было, действительно, огромным. Почти всю центральную часть занимал «компьютерколонна», изобретенный людьми незадолго до войны. Возле него располагался внушительный пульт управления, а вдоль стен выстроилась различная вспомогательная аппаратура.

Все четверо операторов сидели за пультом и прямо над ними, уцепившись за кабель, медленно двигался Мердок.

Кейн облизал пересохшие губы. Каким бы профессионалом ни был Мердок в прошлом, сейчас, по мнению Кейна, шансы его равнялись нулю. Стоит только одному из них поднять голову… Даже если он застигнет их врасплох, четверо против одного все же многовато. «Эх, сейчас бы хоть какоенибудь оружие!» – у Кейна даже зачесались руки. Он, затаив дыхание, наблюдал за тем, как Мердок занимает позицию над пультом, и вдруг тишину нарушил звук открывающихся дверей лифта.

Кейн быстро обернулся, и в ту же секунду раздался резкий щелчок.

Заметить он успел лишь то, как округлились глаза охранника, и он, как подкошенный, рухнул на пороге лифта. Снова зарядив пращу, Хокинг плавно двинулся по коридору и вскоре уже вытаскивал безжизненное тело в коридор.

Когда двери лифта закрылись, Кейн снова заглянул в компьютерный зал, опасаясь, что шум встревожил операторов, и… не поверил своим глазам!

Трое из них, непонятно, мертвые или без сознания, лежали, растянувшись на полу, а четвертый сидел, уткнувшись лицом в панель пульта. Мердок, с видом совершенно непричастного ни к чему человека, бежал к двери со связкой ключей. Он отпер изнутри дверь, отдал ключи Лейту и помог Хокингу затащить обезвреженного охранника в компьютерный зал.

– Кейн! – позвал Лейт. – Пойдем, заберешь свою ленту.

Совершенно сбитый с толку, Кейн вышел в коридор. Четверо человек, как по мановению волшебной палочки, свалились замертво, хотя снаружи совершенно не было слышно, чтобы ктото когото бил. К тому же Мердок даже не вытаскивал из ножен нунчаки.

Подобрав нужный ключ, Лейт открыл дверь, и они вошли в комнату. В несколько рядов в помещении стояли высоченные шкафы, до самого потолка забитые тысячами коробок с кассетами.

– Многовато, – проворчал Лейт.

– Все по этому сектору, с самого начала существования ДИЗ, – объяснил Кейн, изучая указатели на шкафах. – То, что мне нужно, должно быть, если не ошибаюсь, гдето в той стороне. Пройдитеська чуть дальше и возьмите коробки три, наугад.

Несколько минут спустя они уже покидали хранилище с шестью коробками кассет.

Мердок охранял вход в компьютерный зал, и Хокинг, усевшись за пульт, уверенно манипулировал клавишами.

– Приходилось работать с такими компьютерами? – спросил он Кейна.

– С такими нет, но вообщето в электронике я неплохо разбираюсь.

– Вот и отлично. Присаживайся, а я заряжу ленты.

Через минуты три Кейн уже разобрался с клавиатурой, подготовил компьютер к считыванию информации со всех шести лент и вставил чистую кассету. И вот на экране дисплея появились… одиннадцать красных рыбок. Это означало не что иное, как включение кодированной записи. «Наконецто».

Дрожащими руками Кейн вытащил заветную кассету со свежей записью и перемотал остальные в исходную позицию.

– Готово!

Хокинг взглянул на Лейта.

– Вернем на место кассеты?

– Не стоит, лучше поскорее отсюда сматываться. Мердок, у тебя с собой передатчик для вызова автокэба? О'кей, а то дважды одним и тем же сегодня пользоваться нежелательно. Выходим через главную дверь, там, возможно, нет индукционного поля.

Быстро миновав коридор, они сели в лифт. С чувством выполненного долга Кейн прижимал к себе коробку с пленкой. Взглянув на Лейта, он вдруг уловил какуюто странность. Выражение его лица выдавало усиленную работу мысли, будто старый спецназовец только сейчас начинает настраиваться на какоето серьезное и важное дело, а вся эта суматоха была только прелюдией. Но от вопросов Кейн решил пока воздержаться. Все равно, чтобы Лейт ни задумал, скоро это станет ему известно, и не нужно торопить события.

 

Саквояж оказался именно там, где Лейт обещал его оставить. Припав к земле и пристально наблюдая за улицей, Скайлер торопливо, на ощупь, извлекал из него содержимое. Вскоре послышался слабый звук приближающегося автомобиля. Это вселяло надежду – значит миссия Брауна и Питмана удалась.

Скайлер щелкнул застежкой саквояжа, и в этот момент машина вырулила изза угла и остановилась. Он вскочил внутрь и, развернувшись, автомобиль помчался в обратном направлении.

– Чтонибудь случилось? – спросил Скайлер, раздавая ножи, метательные звезды и портативные передатчикитинглеры.

– Все нормально, – ответил Вуди Питман, сидевший за рулем.

– Правда, Браун возился полминуты, пока не открыл ее.

Скайлер ничего не ответил. Его не особенно прельщала идея брать с собой на штурм цитадели коллиновичков. Но раз это пришлось сделать, он выбрал самых лучших. Среди остальных эти двое лучше всего подходили для такой работенки. Особенно Питман. В свои двадцать два года, из которых пять лет были посвящены тайному занятию боевой подготовкой, он уже не терял головы в самых экстремальных ситуациях. И хотя способность к трезвому расчету все еще сочеталась в нем с некоторой долей юношеской порывистости, Скайлер вполне мог гордиться своим воспитанником. Стэф Браун обладал похожими качествами, но был на три года моложе. Скайлер в очередной раз пожалел, что после поражения в войне они потеряли доступ к препарату «Шаг Смерти». Без него никогда нельзя было развить такую молниеносную реакцию, которая требовалась настоящему спецназовцу. И все же… Скайлер мельком взглянул на Питмана. С «Шагом Смерти» или без него, в любом случае этот парень станет прекрасным бойцом.

Окна первого этажа в здании Департамента Планетарной Службы

Безопасности были ярко освещены. Это означало, что на вахту заступила ночная смена защитников власти Рекрила. До сих пор отсюда исходила самая большая опасность для любого спецназовца, но зато теперь они могли и должны были в полной мере применить здесь все свое оружие. Входы и выходы круглые сутки охранялись вооруженными до зубов солдатами, поэтому здесь не было необходимости устанавливать индукционное поле. Именно по этой причине Скайлер считал часть операции, возложенную на Лейта, более рискованной, и мысленно желал ему удачи.

Питман остановил машину напротив здания департамента, и они со Скайлером вышли на улицу, Браун сел за руль и поехал дальше. Тем временем Питман подбежал к ближайшему дому и исчез в темном дверном проеме.

Скайлер, оценив обстановку, расстегнул ножны на поясе и предплечьях, проверил свои ножи, затем уверенно направился через улицу. Снаружи, возле широких стеклянных дверей, никого не было видно, и Скайлер осторожно заглянул внутрь. Небольшое фойе с зеркалами вдоль стен переходило в более обширное помещение, возле входа в которое, частично загораживая дорогу, стояла конторка. Человек в серозеленой форме сидел за столом в вальяжной позе и поигрывал складным ножом. Рядом с ним, прислонившись к стене, стояли двое вооруженных солдат и непринужденно болтали.

Скайлер прикинул, что сидящему за столом хватит секунды, чтобы рвануться к краю и включить сигнал тревоги. Поэтому его нужно нейтрализовать первым. Взяв нунчаки в левую руку и с ножом в правой, он пинком распахнул двери и в два прыжка очутился прямо перед конторкой.

Услышав звук открываемой двери, охранники повернулись в сторону входа и застыли в изумлении, будто замороженные. Уловив заминку, Скайлер решил проявить милосердие.

– Тихо! – сказал он как можно более грозно. – Не двигаться! Однако в ту же секунду оцепенение спало. Охранник за столом бросился к кнопке тревоги, но получив рукояткой ножа между глаз, вместе со стулом рухнул на спину. Непривыкшие к таким ситуациям охранники реагировали слишком медленно. Один из них попятился, лихорадочно расстегивая кобуру, другой попытался чтото крикнуть, но в этот момент в воздухе засвистели нунчаки, и на них обрушился град ударов.

Пытавшийся достать оружие был сбит сразу и больше не двигался. Второму охраннику удалось удержаться на ногах и, оглушенный, он, цепляясь за стену, все еще старался сохранить равновесие. Но апперкот Скайлера не позволил ему до конца прийти в себя.

Оказавшись в полной тишине, Скайлер прислушался, сложил свое оружие и осмотрел павших стражей. Эти двое, если и очухаются, то не раньше чем через час. А первый, видимо, уже никогда. Скайлер с сожалением взглянул на мертвеца. Под ложечкой у него неожиданно заныло. За долгие годы относительно мирной жизни он совсем отвык от убийства. Почти со злостью он вложил нож в ножны и взял со стола план расположения кабинетов. «Камера содержания заложников» находилась налево по коридору, за двойными дверями.

С нунчаками на изготовку он пересек контрольнопропускную зону. Метрах в двадцати впереди из открытой двери доносились оживленные голоса.

«Несомненно, камера содержания», – подумал Скайлер. Только «заложники» могли издавать столько шума. Крадучись, он двинулся вперед, попутно размышляя, какой странный иронический оборот принял этот стратегический ход Рекрила. Вскоре после покорения Плинри, в целях обеспечения лояльности со стороны населения, рекриляне потребовали, чтобы часть гражданских лидеров постоянно находилась под стражей. Они установили график «отсидки» и по очереди сажали туда всех подряд. Раньше это еще имело смысл, и попасть в камеру было делом опасным. Но за прошедшие годы все изменилось, и теперь побыть «заложником» считалось признаком высокого общественного положения и даже успеха. Камеру оснастили всеми удобствами и даже предметами роскоши, поэтому многие считали пребывание там дополнительным четырехдневным отпуском с сохранением заработной платы. Во многом десяток мужчин и женщин, находившихся в «камере», были столь же виновны в сотрудничестве с врагом, как и стандартизированные колли, поэтому Скайлер вовсе не горел желанием их освобождать. И все же они являлись заложниками.

Случись что, и их фривольный клуб быстро превратится в настоящую тюрьму с совсем другими удобствами.

Скайлер подошел к двери и бесшумно шагнул за порог. Возле внутренней решетчатой двери, за которой находились заложники, стояли двое солдат. Еще не заметив присутствия постороннего, один из них, прислонившись плечом к решетке и посвистывая, вертел на пальце связку ключей. Второй, помоложе, добросовестно стоял на посту. Скайлер бросился на них. Получив ребром ладони по шее, молодой солдат также добросовестно свалился на пол. Старший схватился за стоявший в углу карабин, но за плохое несение службы был наказан мощнейшим пинком в солнечное сплетение.

К тому времени, когда Скайлер поднял взгляд от лежащих на полу солдат, в камере воцарилась мертвая тишина. С выражением страха и изумления на лицах, позабыв о картах и напитках, заложники смотрели сквозь решетку на незнакомца.

– Леди и джентльмены, – начал Скайлер.

И вдруг на правом запястье заработал тинглер. Тоненькая игла слегка покалывала кожу, передавая информацию с помощью особого кода спецназовцев.

«Рек приближается к центральному входу. Собирается атаковать. Прошу помощи».

Еще не дослушав, вернее «недочувствовав» послание до конца, Скайлер уже мчался по коридору, хотя знал, что не успеет в фойе раньше рекрилянина. Глухой стук входной двери подтвердил его опасения. Пробежав коридор, он увидел, что бой идет уже в полном разгаре.

Рек, похожий сзади на огромного, стоящего на задних лапах добермана, обтянутого коричневой морщинистой резиной, яростно нападал на Буди Питмана, размахивая своим коротким мечом. Парень отчаянно отбивался от ударов уже изрядно порубленными нунчаками. Он явно проигрывал и скоро оказался бы прижатым к стене. Скайлер выхватил изза пояса нож, прикидывая, как бы не промахнуться и не ранить парня. Рек прыгал как обезьяна, и он старался прицелиться как можно тщательнее. В этот момент Питман споткнулся и упал навзничь. С ликующим визгом рекрилянин занес над ним свой меч. Но в ту же секунду нож Скайлера по самую рукоять вонзился в спину инопланетянина.

Рек взвизгнул и дернулся, как от удара током. Меч выпал у него из рук и звякнул о кафельный пол. Рекрилянин медленно поворачивался. Он попытался шагнуть к Скайлеру, но еще два ножа, один за другим, пробили жесткую складчатую кожу. Только после этого, с некоторой грацией в движениях, рек рухнул лицом вниз на кафель.

Скайлер подбежал к поднимающемуся Питману.

– Ты как, в порядке? – гаркнул он прямо в ухо парню.

Только теперь он заметил несколько порезов на лице Питмана и забрызганные кровью перчатки и рукава.

– Да, вроде. Там, у стола, его бластер.

– Ну что ж, на первый раз твоя атака не совсем удалась, но ты его всетаки обезоружил. Подбери его пушку, я вернусь через минуту.

Скайлер извлек из тела инопланетянина свои ножи и побежал назад в камеру заложников. Они попрежнему сидели на месте, но уже оправились от потрясения. Когда он открыл решетку и вошел в комнату, высокий грузный мужчина негодующе заговорил:

– Послушайте! Вы отдаете себе отчет в том, что делаете?

– Освобождаю вас, – сухо ответил Скайлер. – Мы собираемся атаковать рекрилян.

После этих слов лицо у толстяка сделалось белее мела.

– Вы что, с ума сошли? – он весь затрясся от злости. – Вы же всех нас погубите! Идиоты! Неужели вы еще не поняли, что с Рекрилом невозможно бороться!

Скайлер проигнорировал эту гневную тираду.

– Быстро! Поднимайтесь и на выход.

– Убирайся! – изпод стола появилась рука толстяка, сжимающая бластер одного из охранников.

Отпрыгнув в сторону раньше, чем его успели поймать на мушку, Скайлер метнул нож.

Бластер отлетел далеко в сторону, а неудавшийся убийца, попоросячьи визжа, скорчился на полу, прижав к груди сломанное рукояткой ножа запястье.

– Я сказал пошли, черт бы вас побрал! – повторил Скайлер.

Заложники в ужасе вскочили с мест и, толкая друг друга, бросились к выходу. Будто пастух, наконец, собравший разбежавшееся стадо, Скайлер подгонял их к пропускному пункту. Питман стоял там, опираясь рукой о стол, и наблюдал за главным входом.

– Браун только что подогнал сюда фургон, – сообщил он.

– Хорошо. Я их выведу, а сами мы поедем в другой машине. Надеюсь, она все еще на месте.

– Но мы не можем выбраться из Хаба! – срывающимся голосом попыталась возразить одна из заложниц, ошалело взирая на мертвого река. – Охрана у ворот…

– Скоро отправится к дьяволу, – успокоил ее Скайлер. – Все! Поехали.

Браун, очевидно умудрился угнать фургон прямо со стоянки Службы Безопасности. Машина была без всяких опознавательных знаков и имела изолированный от кабины салон. Это явно указывало на то, что она предназначена для перевозки заключенных.

Скайлер заставил заложников забраться в фургон, и они с Питманом побежали к оставленной на улице машине. Браун повел фургон в сторону северных ворот Хаба.

Подойдя к машине, Питман попытался снова сесть за руль, но спецназовец остановил его:

– Пересядь, теперь я поведу.

– Я сам справлюсь, сэр, со мной все в порядке.

– Не стоит. Лучше перевяжи чемнибудь свои руки. Давайдавай, уступи мне место.

Парень повиновался, и вскоре они уже ехали в южном направлении. Время от времени поглядывая на Питмана, Скайлер заметил, как дрожат у того руки, и от волнения он даже не может как следует наложить повязку.

«Как бы ни были реалистичны учебные маневры, настоящий бой – это совсем другая жизнь», – подумал Скайлер.

– Ты сегодня славно поработал, – произнес он вслух, чтобы ободрить своего ученика.

– Спасибо, сэр. Жаль только ни разу не попал нунчаками этому реку по башке. Наверное, приятное ощущение.

– Забудь об этом. Ты не представляешь, насколько молниеносна их реакция и как быстро они могут двигаться, – он на секунду умолк. – Кстати, что это за дурацкий финт ты хотел выкинуть, когда упал на спину? Ведь ты не споткнулся, а сознательно грохнулся на пол.

Питман пожал плечами.

– Я заметил, что вы приготовили нож и решил, что мне лучше прилечь, чтобы рек перестал бегать и постоял спокойно.

– Так ли? Может, ты просто побоялся, что я попаду в тебя, а не в него?

– Я думал, что вы сами боялись меня задеть.

– Ценю твою сообразительность. Но впредь никогда не делай подобных вещей. Ныряй под руку, уходи в стороны, если можешь – прыгай через этого сукиного сына, но никогда, слышишь, никогда не ложись перед реком на спину. Понял?

– Да, сэр.

Скайлер похлопал его по плечу.

– В конце концов, – сказал он более мягким тоном, – я не хотел бы терять тебя в такое тяжелое время. Тем более потратив на твою подготовку столько сил и времени.

Скайлер почувствовал, что Питман немного успокоился.

– Постараюсь не растратить зря ваши капиталовложения, – даже пошутил он.

Скайлер в душе снова порадовался за своего ученика.

 

Настойчивый телефонный звонок вынудил Гарвея пробудиться от глубокого сна. Не включая изображения, он взял трубку.

– Гарвей, – зевая произнес он.

– Префект, извините, что беспокою вас, – быстро заговорил дежурный офицер. – Здесь сержант Грацман, наблюдавший за Риенци. Кажется, происходит чтото непонятное, и вам лучше быть в курсе.

– Продолжай.

– Сэр, Риенци забыл свои пилюли в поместье и ему пришлось за ними вернуться. Я получил донесение от восточных ворот о его отъезде и прибытии. Так вот – он вернулся оттуда с какимто саквояжем.

Услышав такую новость, Гарвей окончательно проснулся и сел на кровати.

– Что?! Саквояж? Его уже обыскали?

– Нет, сэр. И еще: Риенци вернулся через восточные ворота почти пятьдесят минут назад, но сообщение о его прибытии из отеля еще не поступило. Через передатчик, установленный в его одежде, не слышно ничего, кроме звуков работающего мотора и уличных шумов.

– Запроси главную диспетчерскую станцию и потребуй данные о всех вызовах автокэбов за последний час.

– Слушаюсь, сэр.

Гарвей сидел на кровати, прижав трубку к уху, и нервно барабанил пальцами по коленке. Было слышно, как Грацман пытается связаться с диспетчерской.

– Странно, – снова заговорил он через несколько секунд. – Никто не отвечает.

В душе Гарвея словно чтото оборвалось. Перестав барабанить пальцами, он вдруг почувствовал, что разумом его постепенно овладевает непонятный, выплывший откудато из глубин, непривычный страх.

– Немедленно поезжай и выясни, что там происходит. Возьми с собой несколько человек.

– Сэр, возможно это просто…

– Выполняйте! Перезвоните мне, я скоро выезжаю.

Он вскочил с постели, благодаря Бога, что его супруга Маргарита все еще не проснулась. Одежда его, как всегда, аккуратно висела рядом на стуле, и он уже завязывал шнурки на ботинках, когда вновь зазвонил телефон. Грацман коротко передал новое сообщение.

– Готовность «Бета», – приказал префект. – Усильте наряды у ворот, нужно наглухо запечатать Хаб. И еще, – в памяти его всплывали вчерашние опасения, – отправьте людей к зданию архива. Немедленно!

Сержант подтвердил получение приказа и положил трубку. Гарвей плотно затянул ремень с кобурой. «Час пробил», – подумал он, проверяя уровень энергии бластера. Уверенный, что вотвот грянет взрыв, которого он опасался столько лет, префект бросил прощальный взгляд на спящую жену и вышел из комнаты.

Глава 7

 

Вой рокгруппы в клубе «Апекс» достиг своей кульминации. Музыка, алкоголь и все убыстряющееся мельтешение огней превратили заведение в бурлящий котел. Наконец прогремели последние аккорды, и очередная песня, с лязгом и завыванием, оборвалась.

«Пора», – подумал Дарбин.

Необходимый стимулятор был уже наготове. Сидя за столом возле другого конца сцены, на него, вопросительно подняв брови, смотрел Денис Хендриксен. Дарбин медленно кивнул головой. Заговорщицки улыбаясь, Хендриксен встал изза стола, забрался на сцену и подошел к микрофону. Дарбин тоже поднялся со своего места, отошел от стола и приготовился быстро действовать, если случится чтонибудь непредвиденное.

– Друзья! – разнесся по залу многократно усиленный голос.

Некоторые подростки повернулись, чтобы посмотреть на сцену.

– А что это мы тут сидим? – продолжал Хендриксен. – Как долго мы еще будем позволять этим вонючим колли издеваться над нами?! Не хватит ли терпеть все это?!

Все больше голов поворачивалось в его сторону, и шум в зале начал понемногу стихать. Дождавшись тишины, Хендриксен принял монументальную позу и со знанием дела начал открыто поливать правительство грязью. Зал постепенно заводился.

Дарбин прекрасно понимал, что дело было не в самих словах, а в том, как Хендриксен все это говорил. Он обладал врожденным даром красноречия и был непревзойденным оратором. Когда он начинал о чемто рассуждать, уже через несколько секунд всем начинало казаться, что перед ними непререкаемый авторитет. К природным данным Хендриксена прибавлялись еще три года тайных занятий психологией и социологией, так что к настоящему времени он умел мастерски манипулировать людскими эмоциями. Хендриксен закончил свою речь, и толпа взревела. Это была уже не пьяная разноголосица, а вопль ярости и жажды насилия. В одном углу начали скандировать: «Сжечь их! Сжечь их!» Все больший и больший поток подхватывал этот призыв, и вскоре здание затряслось от топота сотен ног.

Сидевший за столиком впереди Дарбина темноволосый юноша украдкой сунул руку во внутренний карман пиджака. Дарбин осторожно подошел к нему сзади и, когда тот вытащил чтото из кармана, нанес ему короткий точный удар чуть ниже затылка. Парень стукнулся лбом о стол и обмяк. Оброненный им предмет оказался миниатюрным радиопередатчиком. Дарбин давно уже подозревал, что с этим парнем будут проблемы, уж очень он себя настороженно вел.

Внезапно, без какойлибо видимой причины, толпа пришла в движение и бурным потоком устремилась к одному из боковых выходов.

Вскочив на стол, Дарбин успел заметить, что шествие возглавляет Хендриксен. Когда он спрыгнул на пол, людской поток увлек его за собой.

Впрочем, Дарбин не имел возражений. Он только пожалел, что слишком много внимания отдал агенту колли и недослушал до конца шедевральный монолог Хендриксена.

Выплеснувшись на улицу, толпа потекла к северным воротам Хаба. Дарбин бежал вперед, протискиваясь сквозь нестройные ряды в самую гущу, где в случае необходимости он мог бы сыграть роль близкого «соратника вождя».

– Стоять! – прогремел впереди голос из мегафона. – Приказываю разойтись!

В этот момент Хендриксен обернулся и чтото прорычал. Не разобрав слов, Дарбин побежал еще быстрее. Со стороны ворот метнулся тепловой луч, полоснув по рядам. Мощность, видимо, была установлена низкая, только чтобы слегка обжечь, не причиняя особого вреда. На секунду толпа пришла в замешательство. К воплям ярости присоединились крики боли, но Хендриксен даже не замедлил шаг. Он чтото крикнул своим высоким чистым голосом, и толпа снова ринулась вперед. Ворота открылись, пропуская внутрь охранников, на ходу выхватывавших бластеры. «Теперь они будут стрелять на поражение, – подумал Дарбин. – И бронекостюм Хендриксену уже не поможет».

Но выстрелов не последовало. Оба охранника, вскинув руки и запрокинув головы, упали на землю. Охранник, открывавший ворота, несколько секунд пытался понять, что происходит, но тоже был сражен одним из укрывшихся гдето снайперов О'Хары. Ворота так и остались открытыми.

Ведомая Хендриксеном толпа с победными криками устремилась в Хаб.

Несколько парней остановились подобрать оружие и тут же пустили его в дело: подъехавшая машина Службы Безопасности была сплошь изрешечена и едва не взорвалась. В качестве очередного трофея мятежникам досталось несколько карабинов и бластеров. Ошалевшие от успеха парни принялись беспорядочно палить по ближайшим зданиям, посыпались стекла, коегде вспыхнул пожар, но Хендриксен опять чтото прокричал, и толпа двинулась к правительственному центру Хаба.

Дарбин, неотрывно следивший, чтобы наряды Службы Безопасности не зашли с тыла, увидел три приближающиеся машины. Он хотел предупредить Хендриксена, но это оказались всего лишь автокэб, частный автомобиль и фургон без опознавательных знаков. «Итак, первая фаза завершена», – подумал Дарбин. Теперь наступало время второй фазы под кодовым названием

«Наживка». Команда О'Хары должна была навлечь на свои головы наихудшее из того, что могли сотворить колли. Слегка вздрогнув от этой мысли, Дарбин, поглядывая на тылы, снова углубился в гущу толпы.

 

Гарвей получил извещение о случившемся еще на пути в департамент.

– Сколько их прорвалось, сержант? – спросил он.

– По меньшей мере сотни две, – ответил Грацман. Чувствовалось, что он сильно напуган. – Даже не знаю, как им это удалось. Солдаты, охранявшие вход, ни с того ни с сего свалились замертво. Ворота остались открытыми, но датчики не засекли ничего похожего на оружие.

– Праща… – пробормотал Гарвей.

– Сэр?

– Снайперское оружие спецназовцев, – сказал Гарвей громче. – Боевая тревога! Код Мсемь. Немедленно обеспечить всех снаряжением и обмундированием, предназначенным для разгона мятежа.

– Есть, сэр!

На экране видеофона Гарвея загорелись красные буквы: «Код Мсемь».

– Готово, сэр, – доложил Грацман.

Гарвей нажал клавишу, и буквы с его экрана исчезли, появившись на сотнях других мониторов правительственной связи.

– Какие у нас еще потери?

– Четверо. Те, что были посланы к воротам на подмогу. Они наверное думали, что толпа еще снаружи, и успели только сообщить, что слышат крики, когда их накрыли.

– Почему?! – заорал Гарвей. – Ты держал ворота под контролем, почему ты их не

предупредил?!

– Сэр, я… – пролепетал Грацман. – Все произошло слишком быстро.

– Значит ты, бедолага, слишком потрясен, да? А четыре человека просто взяли и отправились на тот свет! – Гарвей уже еле сдерживал переполнявший его гнев.

Им начали овладевать самые мрачные предчувствия. «Итак, движущей силой всей этой заварухи является „Черный спецназ“, – рассуждал префект. – Служба Безопасности не сумела предотвратить атаку, потому что за тридцать лет ничего подобного не случалось. Теоретически, весь личный состав основательно подготовлен к такого рода ситуациям, но за тридцать лет безделья они просто заплыли жиром! Смогут ли они придти в себя и начать действовать теперь, в разгар схватки?» В этом Гарвей уже не был уверен.

Но одно Гарвей знал наверняка: если сейчас ограничиться лишь обороной Хаба – значит, сделать шаг к поражению. Необходимо срочно подавить бунт, прекратить распространение волнений на другие районы, пока «черные воротники» не придумали еще чегонибудь под прикрытием беспорядков.

– Сержант, что там с авиацией? – спросил он.

– Все восемь самолетовкорректировщиков подняты в воздух. Толпа разделилась на несколько групп, каждая из которых имеет по крайней мере одну захваченную единицу оружия. Наблюдаются сборища возле других ворот, но мы их пока сдерживаем.

Корректировщики не обладали средствами для проведения точечных прицельных атак с целью разгона демонстраций. Но для этих целей вполне можно использовать другие воздушные силы.

– Свяжитесь с космопортом, – распорядился Гарвей. – Мне немедленно нужны их патрульные катера.

– Все шесть? – засомневался Грацман. – Но ведь тогда порт останется без охраны.

– Неужели им недостаточно электроограждения? Кроме того, для очистки улиц с помощью катеров много времени не понадобится. В крайнем случае, если уже они так сильно напуганы, пусть попросят рекрилян поднять в воздух один из «Корсаров».

– Слушаюсь, сэр! – Грацман защелкал тумблерами. – На связи дежурный офицер порта. Третий канал, сэр.

 

Они шли над городом на бреющем полете – шесть обтекаемых кораблей, появившихся с севера. Тупоносые самолетыкорректировщики Службы Безопасности безропотно уступили им место. С одинокого, поросшего лесом холма, в двух километрах от города, Тревор Донау наблюдал за их полетом. Он пересчитал их и, казалось, остался доволен. Правда Донау рассчитывал, что Гарвей пустит в ход катера немного позже, но в целом все шло по плану.

Вместе с Террисом Шеном они заняли свои позиции около часа назад. Старый спецназовец, осторожно вытянув искалеченную ногу, сел за пульт наводчика двухзарядной ракетной установки. В какойто миг его охватила меланхолия, и он с сожалением подумал, что, видимо, это его последнее крупное дело. Пора было уступать комуто место лидера. Идунин мог обеспечить долгую жизнь, но для восстановления плоти требовались другие препараты и хирургическое вмешательство, а колли решительно отказывались провести операцию.

Раздумья его заняли всего несколько секунд, и, тряхнув головой, Донау отключил предохранитель и взялся за гашетки. Всем когдато приходится расплачиваться и если его счет оказался больше, чем у остальных – ничего не поделаешь, он командир и спрос с него другой. Лейт никогда не уклонялся от отведенной ему рискованной роли вечно дежурного контактора с ожидаемым посланцем. Он терпеливо ждал столько лет, играя свою роль и ежедневно рискуя навлечь на себя подозрения. Но вот его миссия завершилась и встреча, наконец, состоялась. Донау знал, что Лейт будет достойным преемником. Если только ему останется кем командовать после сегодняшней ночи.

Катера заняли позицию над Капстоном и, стабилизировав гравитацию, зависли над городом. Подождав пока они станут совершеннонеподвижными, Донау прицелился и аккуратно нажал на гашетку.

Яркая голубоватобелая вспышка, словно маленькое солнце, полыхнула над городом и, прежде чем камнем упасть на землю, катер взмыл вверх и перевернулся в воздухе. Второе судно, рванувшись в сторону, оказалось ровно на пути следующей ракеты, которая ему вовсе не предназначалась.

Участь катера была еще менее завидной. Видимо, до предела начиненный боеприпасами, он разлетелся на мельчайшие куски после взрыва, озарившего чуть ли не полнеба. Третий катер, отброшенный взрывной волной к земле, только еще выходил на прежнюю позицию, но был сбит ракетой, пущенной Шеном с югозапада. Все произошло настолько быстро, что только после падения третьего катера грохот от взрывов донесся до Тревора Донау. Но старому солдату эти звуки казались чарующей музыкой. Три попадания с первых же залпов – это совсем неплохо. Оставшиеся катера, словно осы, заметались над городом. Но Донау знал, что они, хотя и были построены рекрилянами, все же разрабатывались земными конструкторами и их детекторы в ближайшее время не обнаружат источник атаки. «Основная проблема при использовании чужих технологий, – иронично рассуждал Донау, – это то, что первоначальному владельцу всегда известны недостатки конечного продукта».

Два катера перешли на стандартную систему поиска, а третий набрал высоту для контроля всей зоны. Такой подход к проблеме явно не был творческим. Каждый из поисковых катеров неминуемо попадал под прямой огонь при обнаружении атакующего. Донау перезарядил установку, ожидая пока какойлибо из кораблей направится в его сторону. Но тут один из них неожиданно сменил курс и по крутой дуге направился влево от Донау.

Спецназовец понял – Шена засекли.

Последний, видимо, тоже сообразил, что к чему и, одну за другой, выпустил обе ракеты. Но не долетев до цели, они взорвались в воздухе, сраженные прерывистым лучом. Донау, разразившись проклятиями, развернул свою установку, быстро прицелился и нажал на гашетки. Это неминуемо должно выдать его позицию, но другого выбора не было. С пустыми стволами Шеен будет в течение долгих секунд беззащитной мишенью, пока не перезарядит оружие.

Ракета мотнулась к новой мишени, и надежда Донау на то, что экипаж судна состоит из необстрелянных в бою пилотов, оправдалась. Сконцентрировав внимание на позиции Шена, они абсолютно забыли о возможности атаки с тыла. В последний момент они все же засекли ракету, но было уже слишком поздно. Пытаясь спастись, пилот резко изменил курс, но наведенная на конкретную цель ракета настигла катер, прекратив его маневр.

Лицо Донау искривилось в презрительной усмешке. Пилот «Черного спецназа», видя неминуемую гибель, никогда бы не поступил таким образом, а использовал бы оставшиеся секунды для последнего залпа по врагу.

Неожиданно верхушка холма, на склоне которого находился Донау, озарилась ярким ревущим пламеней, и он едва успел закрыть глаза, чтобы не ослепнуть. Луч исчез так же быстро, как и появился, оставив после себя горящую растительность. Донау лежал на земле, чувствуя, что бронекостюм раскалился до невероятной степени, и кожа его вотвот покроется пузырями.

Ему крупно повезло. Катер обстрелял его на полном ходу, а не со стабильной позиции. В противном случае, он бы сейчас не увидел даже этих пурпурных кругов перед глазами. Понимая, что следующей атаки бронекостюм не выдержит, Донау взглянул на небо и повернулся к ракетной установке.

Зрелище оказалось неутешительным. Боеприпасы внешне не пострадали, но более тонкий металл самой установки в некоторых местах покорежился и даже оплавился.

Донау открыл крышку у основания орудия и принялся извлекать пусковой механизм. И вдруг ему снова пришлось распластаться на земле. Новый оглушительный взрыв потряс воздух, и Донау успел заметить, как изуродованный патрульный катер, бешено вращаясь, упал у подножья холма.

«Еще одно очко в пользу Шена», – отметил он про себя.

Но радость оказалась преждевременной. Последнее судно, будто свалившись с неба, открыло яростный огонь по позиции Шена, и через секунду на югозападе в небо взметнулся огненный куст. Это взорвались и разлетелись в разные стороны оставшиеся боеприпасы. Катер, торжествуя победу, продолжал полосовать по земле лучом.

Донау, наконец, вытащил пусковой механизм и, захватив одну из ракет, как мог быстрее заковылял вниз по склону, на ходу прилаживая к механизму запасной ствол.

Когда катер развернулся и направился в его сторону, Донау собрал импровизированный ракетомет и, лежа на спине, целился уже без всякой оптики. Надежды, что его не обнаружат, уже не было. Освещенный горящими вокруг деревьями, он представлял из себя идеальную мишень. Донау лежал неподвижно, изображая раненого и ждал, что катер подойдет поближе.

Судно приближалось со средней скоростью и, выждав момент, Донау яростно сдавил гашетку. Ракета рванулась вверх, обдав пламенем его левую руку и бок. Корчась в едком дыму и хватая ртом воздух, он почувствовал, как силы покидают его. Прежде чем окончательно потерять сознание, Донау все же успел заметить, как вспыхнула голубым пламенем хвостовая часть катера.

Катер взорвался и рухнул недалеко от холма. Но Донау был уже мертв.

 

Джеймс Ноук лежал, распластавшись в холодной липкой грязи, в нескольких метрах от внешнего заграждения космопорта. Не обращая внимания на пронизывающий северный ветер, он сконцентрировал все свое внимание на группе строений по ту сторону взлетного поля. Он уже в течение часа находился в таком положении и каждую секунду напряженно ожидал признаков того, что его товарищей всетаки засекли. Но спецназовцы, передвигаясь попластунски, умышленно ползли как можно медленнее, чтобы датчики, реагирующие на движение, не сработали. Теперь между ними и виднеющимися в темноте «Корсарами» оставалось только электрозаграждение со специфической системой защиты.

В отличие от стены вокруг Хаба, этот «забор» строили рекриляне. Кроме детекторов движения, вмонтированных в сверхпрочную металлическую сетку, здесь имелись датчики, реагирующие на металл и изменение уровня радиации.

Кроме того, угловые вышки были оснащены автоматическими самонаводящимися лучеметами системы ПВО. В качестве дополнительной противопехотной защиты вдоль заграждения протянулись линии игольчатых мин, срабатывающих от прикосновения или сигнала датчиков. Во многом благодаря этому никто и никогда еще не пытался даже приблизиться к такому забору. Правда, теперь в любую минуту могло произойти историческое событие, в корне меняющее затянувшуюся стабильность.

Четверть часа назад патрульные катера покинули порт и направились в сторону Капстона для разгона обнаглевшей толпы. Сейчас они, наверное, кружат над городом.

Внезапно в окнах казармы вспыхнул свет. Ноук понял, что время пришло, и протянул руку к приземистому устройству, похожему на миномет, которое он полчаса назад прочно закрепил на грунте.

Никакая стандартная лестница, даже самой замысловатой конструкции, не помогла бы перебраться через заграждения рекрилян, поэтому Ноук аккуратно повернул рычажок на своем устройстве. Зашипел сжатый воздух, и из ствола «миномета» начал медленно появляться похожий на плотный резиновый шланг кусок эластичного пористого полимера. Медленно поднимаясь над забором, полимерная трубка на высоте двух метров перевалила через него и уперлась в землю. Ноук аккуратно передвинул рычажок в другое положение и по трубке, сочась из пор, быстро заструился желтоватый мономер. Атмосферный воздух действовал как катализатор, и, в результате реакции, над заграждением образовалась прочная пластмассовая дуга с бугристой поверхностью.

Цепляясь за выступы и стараясь не делать резких движений, Ноук начал карабкаться вверх по дуге. На другом конце трубки разлившийся по земле и затвердевший пластик образовал небольшую площадку, и когда спецназовец аккуратно ступил на нее, одна за другой взорвались три мины. Взрывы лишь слегка повредили пластмассу, которая в свою очередь приглушила грохот. В это время, слева от него, прогремели еще несколько таких же глухих взрывов. Ноук понял, что Хейвен и Квон со своими людьми тоже перебираются через заграждения.

Башенные лучеметы, видимо, не были настроены на автоматический огонь при вторжении по поверхности земли, поэтому Ноук благополучно миновал барьер. «Скоро колли горько пожалеют о таком упущении», – мелькнула у него злорадная мысль. Присев у основания дуги, спецназовец остался ждать, пока перелезет вся его команда. Двадцать молодых ребят действовали так же ловко и аккуратно, как и восемь следовавших за ними спецназовцев.

– Все тут? – прошептал Ноук.

– Рекриляне! – сдавленно прошипел ктото.

Ноук уже и сам увидел фигуры рекрилян, выбегавших из казармы.

– Вот и отлично, – сказал он, хотя сам и не был полностью уверен в своих словах. – Вперед!

Они цепью двинулись в темноте. Восемь спецназовцев бросились на перехват к приближающимся рекрилянам, а молодые бойцы рассыпались среди стоящих поодаль «Корсаров». Снайперы Хейвена уже позаботились об аварийных прожекторах, и только сообразив, что освещение частично выведено из строя, рекриляне поняли, что подверглись настоящей атаке.

На залитом звездным светом участке, между казармой и взлетной полосой, завязался настоящий бой. Заняв позицию напротив «Корсаров» и воспользовавшись внезапностью, люди бесшумно косили инопланетян шурикенами и камнями, выпущенными пращей. Коегде вспыхивали лучи бластеров, но рекриляне явно опасались стрелять в сторону своих кораблей.

Наконец, уцелевшие рекриляне добежали до взлетной полосы и скрылись в тени, отбрасываемой скопищем «Корсаров». Ноук припал к земле у основания одного из кораблей. «Игра в прятки со смертельным исходом», – подумал он.

Инопланетяне попрежнему не решались применять бластеры, боясь в темноте задеть когото из своих. Они давно уже позаимствовали у землян технику рукопашного боя и теперь, затаившись, рассчитывали, видимо, на свою сверхчеловеческую реакцию и короткие мечи. Рекриляне имели численное преимущество, и «игра» начинала принимать рискованный оборот. "Почему они не поднимут в воздух ни одного «Корсара»? – удивлялся Ноук явному промаху рекрилян. Хотя он прекрасно понимал, что чем позже они это сделают, тем больше шансов на успех у людей.

Ноук нащупал на запястье тинглер и отстучал сообщение: «Рекриляне затаились. Поторопитесь с выполнением основной задачи». Ответом ему был шквал уколов иглой тинглера. От неожиданности он даже дернул рукой. Это Квон и Хейвен отдавали приказы своим подручным, чтобы те шли к нему на помощь. Ноук с надеждой подумал о том, что, если повезет, инопланетяне слишком поздно поймут, что окружены.

Неожиданно совсем рядом он услышал легкий шорох. Не раздумывая, спецназовец резко повернулся на бок и откатился в сторону. Однако, короткий меч, просвистев в воздухе, все же задел его левое предплечье.

Скорость лезвия была огромной, и бронекостюм среагировал на удар, защитив руку. Но ощущение было таким, будто в руку угодил увесистый булыжник, и Ноук даже удивился, что кости остались целы. Продолжая откатываться дальше, он выхватил нунчаки и принялся размахивать ими вслепую, чтобы удержать противника на расстоянии. Маневр этот оказался не совсем удачным, и рекрилянин продолжал нападать, стараясь попасть мечом в шею спецназовца.

Но он явно недооценивал реакцию Ноука. Увернувшись от лезвия, пролетевшего на волосок от его лица, тот вскочил на ноги и, отступив на шаг, вытащил из заплечных ножен длинный кинжал.

С огромной скоростью орудуя мечом, рекрилянин бросился на противника.

Вспотевший и уже изрядно помятый Ноук продолжал пятиться, отражая удары одновременно ножом и нунчаками. Его левая рука ужасно болела и в то же время напоминала о смертельной опасности точного попадания. Теоретически меч не смог бы пробить или разрезать броню, но удары были достаточно мощными, чтобы переломать все кости. А после этого рек мог без особого усилия просто придушить его.

Ноук оказался между двумя рядами «Корсаров». Освещение здесь было лучше, и в любую минуту он ожидал нападения еще когонибудь из притаившихся инопланетян. Яростно отбиваясь от наседавшего река, он собрал все свои силы и попытался контратаковать. Но рекрилянин оказался отменным бойцом, и Ноук начал медленно, но верно сдавать позиции.

И тогда, словно дар свыше, запястье ему кольнул отрывистый сигнал:

«Внимание, осталось две секунды». Сердце его бешено заколотилось. До боли сжав рукоятку ножа, он снова бросился на противника.

В этот момент раздался оглушительный грохот, и от основания каждого стоящего поблизости «Корсара» во все стороны взметнулись ревущие языки пламени.

На какоето мгновение ошарашенный рек потерял способность двигаться и чтолибо соображать. Моментально среагировав, Ноук перехватил нож за лезвие и бросил его в лицо инопланетянину. Рек быстро пригнулся, инстинктивно выбросив вперед руку с мечом. И тогда, собрав последние силы, спецназовец обрушил на него нунчаки. Он скорее почувствовал, чем услышал, как хрустнула сломанная кисть. Рекрилянин попятился, теряя равновесие, и, видя такую смену позиций, Ноук удвоил напор, с остервенением молотя противника по голове, плечам и всюду, куда мог дотянуться. Удары сыпались градом. Искалеченный инопланетянин, визжа и корчась, повалился на землю и вскоре затих. Но обезумевший от перенапряжения Ноук все еще продолжал избивать бездыханное уже тело, пока не почувствовал, что сам вотвот свалится. Упав от усталости на колени, он смотрел на поверженного врага.

Несколько мгновений назад смерть была невероятно близко, он уже почти ощущал ее холодное дыхание. И все же, в очередной раз, чаша сия его миновала. Осознав это, Ноук снова почувствовал уверенность в своих силах.

Давно уже ему не приходилось драться понастоящему. Но сегодня была не просто схватка с отменным бойцом, сегодня он в рукопашном бою одержал верх над рекрилянином. А такой победой мог похвалиться далеко не каждый.

Немного отдышавшись, Ноук заметил, как слева от него блеснул луч бластера. Еще до того как выхватить шурикен, он понял, что происходит.

Рекриляне, напуганные взрывами «Корсаров», вернулись на открытое пространство и, наконец, решились воспользоваться огневой мощью, дабы склонить чашу весов на свою сторону.

Опять сверкнул смертоносный луч, и в темноте ктото вскрикнул. Но нацелить оружие на новую жертву рек так и не успел, заполучив в шею блестящую черную звездочку. Впереди Ноук заметил вспышки еще нескольких бластеров. Он вложил нунчаки в ножны, вынул еще две звезды и, держась в тени, бесшумно двинулся в том направлении. "Огневая мощь – это еще не самое радикальное средство против «Черного спецназа», – подумал он.

Оказалось, что в живых осталось не так уж много рекрилян, и вскоре все было кончено.

 

Только через полчаса после того как в порту воцарилась тишина, Лейт позволил Хокингу проехать туда через главные ворота. Выглянув из окна автомобиля, Кейн заметил нескольких спецназовцев, свободно слоняющихся между «Корсарами». Людей в серозеленой форме Службы Безопасности и рекрилян нигде не было видно.

– Неужели они умудрились захватить весь космопорт? – недоверчиво спросил он.

– Скоро выясним, – Лейт повернулся к Хокингу: – Смотри, похоже это Квон.

Это действительно оказался уже знакомый Кейну плечистый спецназовец с трофейным бластером под мышкой. Автокэб остановился возле него.

– Докладывай, – приказал Лейт.

– Вышки и большая часть порта в наших руках. Несколько рекрилян укрылись в казарме и вылезать, похоже, не собираются. Мы их пока не трогаем, но Ноук прямо горит желанием всех там поджарить и даже спорит, что сможет обрушить им на голову все здание с помощью пяти ручных гранат.

– Я верю ему, – сказал Лейт. – Но с этим лучше повременить. В казарме может оказаться нечто такое, что пригодилось бы нам в неповрежденном виде.

Что там с «Корсарами?»

– Все, кроме одного, выведены из строя. По крайней мере, их гравитационные стабилизаторы. Согласно вашей инструкции, один мы оставили нетронутым. Правда, сейчас в него забрался Додс и чтото там делает.

– Потери?

– Здесь, в порту, девятнадцать: трое спецназовцев и шестнадцать стажеров. Дарбин сообщил, что по меньшей мере двое ребят убиты в Капстоне среди мятежников. Данные уточняются. И еще, – Квон секунду помедлил, – погибли Шен и Донау.

Лейт помрачнел и некоторое время молча о чемто думал.

– Да, – наконец сказал он. – Дорого же достается нам эта победа.

Впрочем, как всегда.

Все еще задумчиво он пригладил волосы и посмотрел на взлетное поле.

– Вон те товарняки видишь? Выглядят довольно миниатюрно. Ты не в курсе, какого они размера?

Квон прищурил и без того раскосые глаза.

– Точно не скажу, кажется, Фкласса. Надо узнать у Йенсена, он гдето здесь недалеко. Думаю, тинглер его достанет. Спросить?

– Сделай милость. Если они подойдут по размеру, вызывай транспорт и начинайте погрузку. Хочу до рассвета убраться отсюда. И дай мне свой длинноволновик, нужно связаться с башней на главном здании.

Квон отстегнул от пояса прибор в форме линзы и передал Лейту.

– С башней можно связаться и с помощью тинглера, – сказал он. – Это недалеко.

– Мне еще нужно переговорить с Додсом.

Лейт взял передатчик.

– Хокинг, помоги Йенсену выбрать товарняк. Мердок, собирай людей.

Знаешь, кто отправляется? Хорошо. Если встретишь Дейла Грина, пришли его ко мне. Он останется здесь за главного, пока нас не будет.

Квон отошел в сторону, а Хокинг и Мердок отправились выполнять распоряжения. Оставшись наедине с Лейтом, Кейн снова почувствовал себя несколько неуютно.

– А мы куда? – спросил он.

– За твоими кораблями. Забыл, что ли?

– Что, прямо сейчас?!

– Конечно, – Лейт испытующе посмотрел ему в глаза. – Не думаешь ли ты, что мы запросто позволим тебе сесть на пассажирский корабль и отправиться домой, будто ничего особенного не случилось? – он указал на портативный видеоплейер, лежащий у Кейна на коленях. – Как идет расшифровка?

– Медленно. Код очень запутанный.

– Неужели ты еще не выяснил хотя бы название звездной системы?

В глазах Лейта сверкнул какойто незнакомый огонек, и Кейну это не понравилось.

– А в чем дело? – осторожно спросил он.

– Дело в том, что еще до старта я должен знать, куда мы полетим.

– Но мы должны вначале вернуться на Землю и сформировать экипажи.

– Как раз на Земле нас и будут разыскивать в первую очередь. И встретят, поверь, не с цветами, – терпеливо объяснял Лейт. – Поэтому мы должны собрать экипажи гденибудь в другом месте. Понял? Так какая все же звездная система?

Кейн втянул голову в плечи и, будто собравшись с силами, произнес:

– Система М4. Сектор Ориона.

– Ммм, – Лейт закивал головой и нахмурился. – Система Аргента.

– Это плохо или хорошо?

– И того и другого понемногу. На процветающей планете, а Аргент, думаю, все еще таковым является, гораздо легче набрать экипаж. С другой стороны, сектор Ориона находится вблизи границы между ДИЗ и Кризелли, так что там должно быть полно рекрилян.

– Ого! Перспектива не оченьто радужная.

– Да, уж это будет совсем некстати, – согласился Лейт и, отвернувшись от Кейна, включил передатчик.

– Лейт вызывает Додса! Лейт вызывает Додса!

Ответ пришел не раньше, чем через минуту.

– Додс на связи.

– Ну что, ты готов? – спросил Лейт.

– Только что закончил. Координаты есть?

– Да. Номер тринадцать по нашему списку. Как понял?

– Один, три. Принято! Если согласуешь с вышкой, я уже могу стартовать.

– Удачи тебе! – Лейт отключил прием и нажал другую кнопку. – Лейт вызывает вышку, ктонибудь ответьте.

– Ноук на связи. Капрал, мы тут случайно подслушали твой последний разговор, и нам стало интересно, чем это там Додс занимается?

– Выполняет особое задание, – коротко бросил Лейт. – Отключить автоматику на вышках, пока он не покинет пределы атмосферы!

Наступила короткая пауза.

– Не припомню, чтобы Донау говорил чтонибудь об этом, – снова заговорил Ноук.

– Он и не знал. Беру под свою ответственность.

– Понял. Лучеметы ПВО заблокированы.

– Хорошо. Свяжись с Додсом и скажи ему пусть стартует, как только будет готов.

Отключив передатчик, Лейт повесил его на пояс и повернулся в сторону «Корсаров». Почти сразу же замелькали блики света, отраженные от корпусов кораблей, и на дальнем конце поля медленно начала подниматься темная глыба. В желтоватоголубом свете огня, вырвавшегося из дюз взлетающего корабля, поврежденные «Корсары» отбрасывали на землю пляшущие тени.

Развернувшись в восточном направлении судно мгновенно набрало бешеную скорость и скоро стало уже еле различимой точкой на бескрайнем звездном небе. Потом и она вдруг ярко вспыхнула и, прочертив белую полоску, совсем исчезла из виду.

Лейт прервал свои раздумья, вызванные, вероятно, созерцанием стартующего «Корсара», и взглянул на тинглер.

– Ктото приближается к порту, – через секунду сказал он Кейну. – С вышки сообщают, что это машина Службы Безопасности.

– Тебе лучше пойти с Мердоком на корабль, там ты будешь в большей безопасности.

– А вы?

– Поеду встречать гостей, – он прочитал тревогу в глазах Кейна и добавил: – Не волнуйся, это не атака. Но твоей персоной мы все же рисковать не можем. Ступай.

Кейн неохотно вылез из машины. Лейт развернул автомобиль и направился к воротам порта. Появившийся неподалеку Мердок махнул рукой, и Кейн побежал в его сторону.

 

Когда патрульная машина подкатила к космопорту, Лейт уже ждал у ворот. Водитель вышел на дорогу, показывая, что в руках у него ничего нет, и направился к нему.

Лейт узнал Гарвея.

– Я один и без оружие, – сказал тот. – Прибыл для ведения переговоров.

– Разве у нас есть общие темы для разговоров? – поинтересовался Лейт, тайком положив на место шурикен.

Гарвей наморщил лоб, пристально разглядывая спецназовца.

– Капрал Лейт, не так ли? – он горестно покачал головой. – Боже мой, сколько лет вы нас, оказывается, дурачили. Даже не могу поверить, что вам это удалось.

– Вы думаете, это было так легко? Ошибаетесь. Ведь вы даже мух подозреваете в неблагонадежности. Однако мы здесь не для обмена любезностями, так что, ближе к делу. Чего вы хотите?

Гарвей, сцепив за спиной руки, смотрел через ворота в сторону взлетной полосы.

– В принципе, я здесь лишь для того, чтобы дать вам один совет, – он взглянул на Лейта. – Устроенный вами бунт оказался неплохим отвлекающим маневром. Сработано четко. Однако, не кажется ли вам, что вы немного переусердствовали.

– Поясните.

– Я имею в виду то, что вы подвели население к очень опасной черте. Уже сейчас весь Капстон знает, что творится вокруг Хаба. И люди наверняка уже задумываются, что же будет, если безобразия, творимые кучей пьяных подростков, действительно перерастут во всеобщее восстание.

– Ну и что же такое нас в этом случае ожидает?

– Уничтожение Плинри. Полное.

Неожиданно Лейт почувствовал, как изменился тон Гарвея. Он уловил в голосе совершенно незнакомую жесткую интонацию.

– Вы должны отдавать себе отчет, – продолжал префект, – что рекрильский центр в Хабе захватить практически невозможно. Если повстанцам и удастся запереть их там, то это продлится лишь до появления ближайшего курьера с Рекрила. А максимум через неделю после этого сюда нагрянут «Корсары», – Гарвей указал рукой в сторону Капстона. – Вы же видите, мы еще толком не оправились после войны. И, как по вашему, сколько еще карательных акций мы выдержим?

– Немного, – признал Лейт. – И всетаки, что же вы от нас хотите?

– Остановите мятеж. Пусть не сразу, если вы не заинтересованы, чтобы он быстро прекратился. Мы можем сесть за стол переговоров. Но, учтите, список уступок, на которые я могу пойти, весьма не велик.

Лейт отвернулся и подбил камешек носком ботинка. Прошло не менее минуты прежде, чем он заговорил снова.

– Не нужно никаких переговоров, Гарвей. Мы не собираемся устранять беспорядки на Плинри. Во всяком случае, пока. Наши люди на время снова уйдут в подполье. И если вы не объявите розыск и не развяжете репрессий среди населения, мы больше не будем вас беспокоить.

Гарвей пристально смотрел на Лейта.

– Вы даете слово? – с нажимом спросил префект.

– Я отдаю приказы, – ответил Лейт. – Это единственное, за что я могу поручиться.

По лицу префекта скользнула усталая улыбка, больше похожая на гримасу вконец измученного человека.

– Хорошо, – сказал он. – Я распоряжусь, чтобы ваших людей не трогали. Если повезет, вернувшись, вы застанете этот мир еще обитаемым. Я на это надеюсь. – Он снова бросил взгляд в сторону взлетного поля. – Но, черт возьми, я отдал бы свой последний идунин, чтобы узнать, что же вы всетаки задумали!

– Узнаете. В свое время.

– Надеюсь, что так, – сухо сказал Гарвей.

Не попрощавшись, он зашагал к своей машине.

 

Стоя возле неуклюжего транспортного корабля, Кейн наблюдал, как машина Лейта снова въезжает в порт. Он видел, что беседа прошла очень мирно, будто встретились не заклятые враги, а два старых приятеля. В голове его вертелась масса вопросов, ответить на которые он не мог. О чем они говорили? Что еще происходит такое важное, о чем Кейну не следует знать? Почему Лейт так настоятельно отослал его, прикрывшись мерами безопасности?

Свое теперешнее положение он расценивал как довольно глупое и никак не мог отделаться от противоречивых мыслей. Возможно все его подозрения в высшей степени несправедливы, и эта встреча, действительно, честные открытые переговоры, хотя и на конфиденциальном уровне. И все же… Кейн посмотрел на свой видеоплейер и зачемто еще крепче сжал его в руке. С момента его прибытия на Плинри и встречи с Лейтом, спецназовцы ни разу не удосужились посвятить его в свои планы, а сейчас относились к нему не как к функционирующей боевой единице, а скорее как к ценному грузу: не бросать, не кантовать, вверх ногами не переворачивать и следить, чтоб не лез куда не следует. Однако, когда придет время, размышлял он, именно ему, Аллену Кейну, предстоит сыграть главную партию, ибо у него на руках главный козырь. И с этой картой он так просто не расстанется. Что бы там ни случилось.

Лейт уже подъехал и вылезал из машины. Кейн засунул плейер за пазуху и подошел к грузовому люку товарняка. «Интересно, – подумал он, – разрешат они мне хотя бы таскать ящики?»

Глава 8

 

Навигационный компьютер товарняка определил, что расстояние до Аргента составляет шесть парсеков. «Корсару», чтобы одолеть это расстояние, понадобилось бы всего три дня, а пассажирскому лайнеру, на котором Кейн прибыл на Плинри, – семь. Однако грузовой звездолет, предназначенный скорее для того, чтобы экономить горючее, а не летать в космос, добирался туда почти двенадцать суток.

Но время это не прошло зря. Пока девять из одиннадцати спецназовцев занимались оборудованием и снаряжением, сложенным в грузовом отсеке, Лейт поручил Скайлеру и Ноуку преподать Кейну в сжатой форме краткий курс обучения по системе «Черного спецназа». Учеба оказалась не из легких. Ему приходилось полностью выкладываться физически, а на занятиях по теории порой казалось, что вотвот закипят мозги – столько нужно было всего запомнить, и причем быстро. Тем не менее, он изучил многие секретные коды спецназа, передаваемые как посредством тинглера, так и с помощью жестов и мимики, частично освоил новую для него технику рукопашного боя и научился неплохо обращаться с нунчаками, шурикенами и пращей. Параллельно он старался как можно ближе сойтись со своими спутниками и иногда осторожно задавал давно интересующие его вопросы. Однако все ответы были примерно следующего содержания:

– …О да! Мы с Тарди познакомились еще до войны. – Он знал все винокуренные заводы в Капстоне. Мы воровали оттуда виски и делали из них горючее для наших тарантаек. Лейт? Нет, до амнистии я с ними не встречался.

– …Мне кажется, Лейт и Додс служили в соседних подразделениях, гдето в районе НьюКарачи. Я познакомился с ними уже в поместье.

– …Додс всегда был загадочной личностью. Никогда не совершал с нами рискованных вылазок. Когдато он надышался нервнопаралитического газа и с тех пор немного утратил боевой дух. Но все равно, парень он ловкий. С Лейтом они вроде бы приятели. Лейтато я давно знаю, вместе сидели на допросах у колли.

И так далее, и в таком же духе. В конце концов Кейн пришел к выводу, что никто толком не знает, чем, собственно, занимались Додс с Лейтом до и после войны.

В принципе, ничего удивительного в этом открытии не было.

Первоначально, как он помнил, на Плинри находилось три сотни спецназовцев, то есть двадцать пять стандартных команд по двенадцать человек в каждой. В живых остались всего тридцать один человек, и естественно, каждый второй мог быть единственным оставшимся из своего подразделения. Однако эти выводы ничуть не успокаивали Кейна, и он все чаще задавался вопросом: почему Лейт отказался обсуждать с ним особое задание Додса?

 

До Аргента оставалось еще три дня пути, когда Кейн закончил расшифровку записки и заложил в особый мыслительный файл восемь основных координат: шесть пространственных и две темпоральных. Можно было бы сказать, что он их просто запомнил. Но запоминание это было совершенно особого рода. Еще на Земле руководство Сопротивления постаралось сделать так, чтобы Кейн прошел усиленную психологическую подготовку. Поэтому теперь он прекрасно владел своей психикой на всех уровнях – от сознания до глубоких слоев подсознания. В течение шести часов, находясь в состоянии самогипноза, Кейн прятал модель, состоящую из восьми полученных им цифр, в самый дальний угол памяти, практически уже на уровень бессознательного. И теперь извлечь их оттуда можно было только с помощью особого символа воспоминания простейшего образа, который заставлял модель функционировать и делал ее осознанной. Однако символ этот был известен только единственному существу во всей вселенной – самому Кейну, и никакое психозондирование, никакие химические препараты не могли бы разгрести груду ментальных блоков, которые Кейн нагромоздил поверх этих цифр.

Вспомнить их мог только он сам, причем, находясь в здравом уме, и имея на то желание. Так что теперь ни Лейт, ни ктолибо другой не узнают координаты без его на то согласия.

 

Аргент представлял собой яркую точку прямо по курсу, когда товарняк вышел из подпространства. Челси Йенсен, пилотировавший корабль, установил компьютер в режим разработки Кривой сближения и набрал на клавиатуре схематическое изображение системы. Он подошел к дисплею и указал на экран.

– Вот эта – Аргент. Вторая планета системы, третий или четвертый мир земного типа в империи. Настоящая сокровищница минералов. До войны Аргент был баснословно, просто даже до неприличия, богат.

Кейн внимательно изучал схему, включавшую еще двенадцать планет и кольцо какойто дымки.

– А это что? – спросил он.

– Пояс астероидов. Называется «бриллиантовое кольцо». И название не случайное.

– А почему астероиды сбились в кучу на одном полюсе, а не распределились равномерно?

– Понятия не имею. Но при такой большой концентрации материала даже легче разрабатывать копи. Ставлю десять против одного, что твои «Супернова» гдето там.

– Может быть. К тому же оттуда, кажется, неплохо будет совершать диверсионные рейды.

Кейн уже рисовал в воображении картину, как из глубины космоса появляются истребители и обрушиваются на корабли рекрилян.

– Да нет, не очень. Сами по себе пояса астероидов не слишком плотные. Даже в Бриллиантовом много пустого пространства, и засечь корабль, движущийся с приличной скоростью, особого труда не составит. Лучше уж залечь гденибудь в болоте или в лесу на самом Аргенте.

Красочная картина в воображении Кейна померкла.

– Аа… – вздохнул он. – Значит вот какая у нас перспектива.

– И да, и нет, – услышал он позади себя голос Лейта, поднимающегося в рубку по спиральной лестнице. – В подобном месте мы затаимся на несколько дней, пока не свяжемся с какойнибудь местной подпольной организацией.

Кейн удивленно посмотрел на спецназовца.

– Так, значит, вы поддерживаете контакт с аргентским подпольем?

– О чем это ты? – усмехнулся Лейт. – На Плинри мы были полностью изолированы от внешнего мира. Ты же сам знаешь.

– Но вы же только что сказали…

И тут Кейна осенило. Он даже щелкнул пальцами.

– Ах, да. Додс. Он уже здесь, так?

– Кейн, тебе пойдет на пользу, если ты избавишься от пагубной склонности к поспешным выводам, – Лейт облокотился на спинку кресла Йенсена.

– Как дела, Челси?

– Подходим на автопилоте, – Йенсен считывал показания приборов. – Будем там через пятнадцать часов. Правда, обнаружат нас гораздо раньше.

– Ну и ладно. Иди отдохни и заканчивай остальные дела. Скажи Спадафоре, чтоб он тебя заменил. В твоем распоряжении девять часов.

– О'кей, – бросив последний взгляд на приборы, Йенсен вышел из рубки.

– А ты, – обратился Лейт к Кейну, – ступайка в грузовой отсек, помоги ребятам подготовить спусковые модули.

– А нельзя ли мне поприсутствовать, пока вы будете связываться с планетой?

Лейт пожал плечами.

– Оставайся, если хочешь. Только не забудь одеть бронекостюм, а то потом времени не останется.

 

За тридцать минут до подхода к основным транспортным орбитам Аргента, с планеты пришел запрос: «Неопознанный грузовой корабль на векторе двавосемьноль, плюс четырешесть, вас вызывает Служба Космического Контроля Аргента. Идентифицируйте себя».

Йенсен показал пальцем на небольшой микрофон, соединенный с пультом управления. Взяв его в руку, Лейт посмотрел на Кейна и щелкнул переключателем.

– На связи торговый звездолет класса «Донован». Спецгруз с Магны Грации. Прошу выхода на орбиту в стороне от основных трасс.

– Ваш посадочный код?

– У меня его нет. Как я уже сказал, груз особого назначения. Имею только контактный код для представителя Префектуры Службы Безопасности.

– Принято, – отозвался диспетчер, и Кейн уловил, как изменился его тон.

Прошла почти минута, и из динамика послышался другой голос.

– Канцелярия Префектуры Службы Безопасности Аргента, на связи лейтенант Перон. Что

у вас за особый груз?

– Особый, и не совсем мирный, – ответил Лейт. – Код гаммадвенадцать вам о чемнибудь говорит?

– Кто вам дал его?

– Офицер СБ с Грации. Он называл себя «Гидра». По идее он должен быть уже у вас. Поищите его, он все подтвердит.

Последовала пауза.

– У нас нет агента с таким кодовым именем, – сказал лейтенант с недоверием в голосе. – Вы уверены, что это был действительно агент СБ?

– Абсолютно. Но я же вам сказал, что это агент с Магмы Грации. Он заверил меня, что прилетит раньше и оформит всю документацию, чтобы я мог побыстрее избавиться от этого хлама.

– Одну минуту.

Лейт отключил микрофон.

– Йенсен, свяжись с грузовым отсеком, пусть все садятся в модули, а то я не знаю сколько времени мне еще удастся морочить голову этим серозеленым.

Йенсен включил связь и тихо заговорил по интеркому.

Взглянув в иллюминатор, Кейн увидел край белоголубого диска Аргента, до которого оставалось меньше десяти тысяч километров. Огромный, совершенно незнакомый мир, и Кейну предстояло войти в него. Однако, несмотря на то, что с ним находилось одиннадцать спецназовцев, Кейн сейчас был уверен в себе еще меньше, чем перед высадкой на Плинри.

На пульте управления снова ожил динамик.

– Говорит полковник Экинс, заместитель префекта Службы Безопасности Аргента. Какую еще информацию вы можете представить об этом «Гидре»?

– Могу описать его внешность, – и Лейт в течение трех с лишним минут тщательно обрисовывал агента Службы Безопасности.

Неожиданно Кейн очень ясно узнал в этом описании префекта Гарвея и подумал, что с чувством юмора у Лейта, кажется, все в порядке.

– Но если он еще не прибыл, – продолжал тот, – я даже не знаю, что и думать.

– Возможно он работает в аппарате военной комендатуры Рекрила, – предположил Экинс. – Сейчас мы пошлем туда запрос. А вам пока предоставляем глубокую полярную орбиту. Курсовые данные скоро будут введены в ваш компьютер.

Почти сразу прозвучал сигнал, подтверждающий прием данных.

– Благодарю вас, – сказал Лейт, – только проследите, пожалуйста, чтобы на нашу орбиту никто не выходил. Эти штуки чертовски взрывоопасны и нас разнесет в клочья при малейшей вибрации.

– Хорошо, – Экинс несколько секунд помедлил. – Конец связи.

Лейт отключил микрофон и вернул его в гнездо на пульте.

– Выходим на орбиту, – сообщил Йенсен. – Когда думаешь высаживаться?

Лейт знакомым движением погладил кольцо с драконьей головой.

– Торопиться не будем. Получше рассмотрим территорию и выберем место посадки.

– Согласен, – Йенсен щелкнул несколькими тумблерами, и перед ним загорелись четыре экрана.

Прежде чем подойти к экранам, Лейт взглянул на Кейна.

– Иди в грузовой отсек и займи место в модуле. Нечего тебе терять здесь время и в последний момент нестись туда сломя голову.

Кейн нехотя поднялся с кресла.

– О'кей, – он направился к выходу, но потом обернулся. – Удачи тебе, Йенсен.

Посадочные модули имели форму усеченного конуса, три метра в высоту и два в диаметре у основания. Они выстроились у грузового люка – два пассажирских, на четыре человека каждый, и три грузовых, в которых было еще по одному месту для сопровождающих. Йенсен должен был последним покинуть корабль, воспользовавшись одноместным аварийным модулем. Он находился в резервном шлюзе возле рубки.

Все уже заняли свои места, и из открытых люков слышалось шуршание страховочных ремней и щелканье застежек.

Подойдя к одному из модулей, Кейн заглянул внутрь.

– Осталось гденибудь для меня местечко?

– Неужели ты думаешь, что мы тебя так просто тут оставим, – услышал он голос Скайлера. – Заползай.

Переступив через тепловой экран, Кейн протиснулся в узкий люк и, стараясь ничего не задеть, нащупал свободное место. Усевшись между Вейлом и Ноуком, он перекинул через себя ремни и пристегнулся. Теперь оставалось только ждать.

Пока делать было нечего, Кейн прислушивался к разговору спецназовцев и всматривался в их лица, очередной раз отмечая поражавшее его внутреннее сходство этих людей. Несмотря на внешние различия, их чтото намертво сплачивало, превращая в единую нерушимую, хотя и весьма разношерстную, структуру. Кейн никак не мог точно распознать этот консолидирующий фактор.

«Наверное, сила, – решил он. – Вернее, ощущение силы в единстве». В то же время он отмечал казавшуюся излишней самоуверенность и даже браваду в их поведении, и это както не совсем вязалось с образом легендарных воинов.

Они сидели пристегнувшись уже почти час, как вдруг модуль резко дернулся. Видимо Йенсен провел слишком быстрый маневр и искусственная сила тяжести не смогла в полной мере компенсировать рывок. Разговоры немедленно прекратились, и Кейн услышал, как жалобно взвыли двигатели.

– Ну вот, начинается! – торжествующим тоном объявил Ноук, сидевший возле люка.

Похоже он был очень возбужден, но Кейну показалось, что это не имело отношение к самому процессу десантирования. Он уже давно заметил, что между Йенсеном и Ноуком существовала какаято особая дружба. А сейчас Йенсен рисковал больше всех, оставаясь последним на борту.

– Задраивать отсек? – спросил Ноук.

– Погоди, – сказал Скайлер. – Лейт еще не пришел.

Через несколько секунд Лейт вбежал в отсек.

– Всем пристегнуться! – скомандовал он, прыгая в свой модуль. – Через минуту Йенсен нас отсюда вышвырнет. Когда покинете модули, курс держать строго на запад.

Ноук задраил люк, и они оказались в темноте. Кейн представил, как патрульные корабли приближаются сейчас к ним, а Йенсен продолжает тянуть время, уверяя, что на судне авария.

И тут раздался глухой взрыв, и модуль накренился. От резкого рывка у Кейна чуть не хрустнул позвоночник. Еще через мгновение они уже бешено кувыркались в вихревых потоках, вызванных движением корабля.

К счастью, через несколько секунд движение модуля выровнялось, и Кейн услышал, как конус со свистом рассекает пространство.

Минуты тянулись как часы. Тяжесть неуклонно увеличивалась по мере замедления движения модуля, и Кейну даже показалось, что пол под ними нагревается. Воздух тоже становился теплее, а усиливающийся свист заглушал все другие звуки. Вцепившись в пристегнутые ремни, Кейн попытался немного расслабиться.

– Приготовиться к выбросу парашюта! – Скайлеру приходилось кричать изо всех сил, чтобы его хоть немного расслышали. – Три! Два! Один…

Первый рывок тормозного купала оказался довольно легким, но когда раскрылся основной парашют, Кейну показалось, что его расплющило как глину. Почти сразу же рев снаружи будто выключился, превратившись в легкий шелест и одновременно вернулась нормальная сила тяжести. Подвигав еще дрожащими ногами, Кейн осторожно вздохнул, стараясь расправить легкие.

– Ничего себе, поездочка, – проворчал он.

– Что, понравилось? – саркастически поинтересовался Скайлер.

Ни в голосе его, ни в выражении лица, едва различимого при тусклом свете приборов, не чувствовалось никакого напряжения.

– Может продадим эту штуку в какойнибудь парк аттракционов? – пошутил он. – О'кей, мы в пяти километрах от поверхности. Выбрасываемся в полутора тысячах метрах. Осталось сорок секунд. Все готовы?

Все подтвердили готовность, и в модуле воцарилась тишина.

– Пять секунд. Закрепляйтесь!

Кейн еще раз ощупал ремни, и в этот момент пол с резким щелчком треснул на четыре части, и по трещинам стены начали раскрываться как лепестки перевернутого цветка. Кейн, попрежнему намертво прикрепленный к куску стены, почувствовал, что переворачивается в воздухе и понял, что модуль окончательно развалился на четыре части. Раздалось шипение сжатого воздуха, и секция стены перестала вращаться и приняла горизонтальное положение. Теперь Кейн, будто на дельтаплане, быстро скользил по воздуху, обдуваемый холодным ночным ветром.

– Кейн! – услышал он в наушниках голос Скайлера. – Ты, кажется, летишь не в ту сторону. Развернись на двадцать градусов влево!

Пластиковый рычаг управления находился чуть впереди, и Кейн с волнением вцепился в него обеими руками. На Земле ему несколько раз приходилось иметь дело с гравитационными поясами, но с глайдером они не шли ни в какое сравнение. Он осторожно потянул рычат на себя. Глайдер резко дернулся влево, и Кейн мельком увидел другие черные крылья, несущиеся по небу.

– Полегче, полегче! – опять включился Скайлер. – Рулевой механизм здесь очень чувствителен.

– Даже сверхчувствителен, – огрызнулся перепуганный Кейн.

Он медленно выровнял рычаг, и на этот раз поворот получился более плавным.

– Хорошо. Продвинь еще немного и ты ляжешь на курс.

Кейн выполнил команду и попытался оглядеться.

– Я вижу рядом только два глайдера, – сказал он. – А где остальные?

– Я немного выше тебя и чутьчуть отстаю, – сказал Скайлер.

Остальные модули разметало при выбросе, поэтому ты их пока не увидишь.

Обычно один из модулей сбрасывают первым, и он служит ориентиром и корректировщиком.

– Эй, Скайлер! – вмешался новый голос. – Это Квон. Включи ультрафиолетовый маяк, я тебя не вижу. О'кей, вырубай. Твои все рядом?

– Все, – ответил Скайлер.

– Хорошо. Сместитесь чуть южнее, вы в полукилометре от О'Хары.

Хейвен! – позвал Квон, но ответа не последовало. – Эй, Хейвен, слышишь меня? Включи маяк.

– Не включается! – отозвался Хейвен. – Кажется, не работает. Но впереди я вижу Скайлера, так что не волнуйся.

– Внимание! – раздался голос Лейта. – Наша цель – лесистая местность в четырех километрах от города, расположенного в тридцати километрах прямо по курсу. Когда приблизимся, прекратить все радиопереговоры.

Два глайдера впереди Кейна повернули градусов на пятнадцать, и он осторожно повторил их маневр.

– Уже неплохо, – прокомментировал Скайлер. – Еще приноровишься, управлять им нетрудно.

– Я уже вижу. Скайлер, а что нам надо в этом городе?

– Свяжемся с местным подпольем.

– И как же мы это сделаем? Просто подойдем к первому встречному и спросим: где это тут у вас подполье?

Спецназовца позабавил такой вариант, и он даже засмеялся.

– Да, нет. Проще, наверное, будет сразу пойти и сдаться властям.

– Лучше не придумаешь, – проворчал Кейн.

Радио умолкло, и он сосредоточился на управлении глайдером. Вскоре он уже не думал о проблемах, а наслаждался полетом, представляя себя летучей мышью или сказочным ночным духом, летящим над землей.