Про генерацию смыслов. Ревность.

            Нам, людям, только дай повод и мы придумаем. Мы придумаем что угодно, начиная от "Войны и Мира" заканчивая бредом ревности. Хотя чего это я начал с "Войны и Мира" и противопоставил его, в конце, бреду ревности? Признаюсь, критерий выбора был сгенерирован мной, как и многое другое в моем сознании и жизни, под влиянием общепринятого мнения, которое мне транслировано обществом. Может в генерации бреда ревности было вложено больше сил души и мегаватт психической энергии, чем неким Толстым, графом, в кирпичи томов романа. Хороший роман, я его читал, мне было интересно, слов нет - литература, нет слов: Литература. Но она на бумаге, а бред ревнивца в реальности. Я охотно могу пережить и Литературу, читая романы сутки на пролет, хотя сейчас - хуй там, я уже много чего прочел, меня сейчас не заманишь на сюжет. А что до гладкости повествования, то гладко я и сам могу излагать, этим меня не проймешь. Короче, давайте остановимся на бреде ревности. На литературе остановятся интеллигентные и образованные критики, литературоведы, а на бреде ревности остановит свой взгляд психиатр или следователь, разве что. А я вот утверждаю, что по степени эмоциональной вовлеченности потребителей, бред имеет сто очков вперед перед литературой, и даже перед Литературой....

            Я знаком с обеими хуйнями. Литературой и бредом ревности. Но скажу как создатель-потребитель и того и другого литература не так интересна, как интересен бред ревности. Этот бред всегда обладает стопроцентной попадаемостью в свою целевую аудиторию. Этот бред создается самим реципиентом бреда, с учетом его индивидуальных особенностей психики. То есть это "литература", да нет, больше чем литература, это искусство создания новой реальности, абсолютно и индивидуально адаптированное под его потребителя. Поэтому литература, конечно, может пробудить некие порывы души у читателя, а бред ревности может очень даже легко своего потребителя подвести если не к убийству, то к депрессии или самоубийству. Я считаю, что как произведение человеческого воображения, бред ревности сильнее литературы для 9-го класса. И даже сильнее всей поэзии, и даже сильнее всей прозы. Для одного, для одного конкретного индивида, которого этот бред ревности обуял.

            Да, и кстати, я протестую против слова "бред". Это не больший бред, чем Франц Кафка, скажем честно, это меньший бред чем "кафка". Это реальность под новым преломлением. С реальными персонажами и развитием их черт и склонностей в определенном векторе. Это обыгрывание новой реальности, которое осуществляет мозг ревнивца или ревнивицы под воздействием собственных внутренних конфликтов и желания преодолеть их с помощью другого человека. Они по другому не могут, они могут только так. Вся их неуверенность в себе, вся их недолюбленность собой, проявляется в акте творения картин ревности. Я предлагаю их, картины ревности, "канонизировать", как поэзию боли и страдания, если их продуцент может изложить свои переживания и видения достаточно доступно. Ну вот Кармен литература, но я считаю, что тема ревности в ней не раскрыта, впрочем, как и тема сисек. Готов подать пример, раскрыв тему ревности и сисек одновременно. Итак читатель смотри, я оголяюсь...

            Одну из своих возлюбленных я ревновал глубоко, основательно, страстно и долго. Это было так долго, что не преврати я свою чувство в некий терпкий, горький, пряный нектар, эта возлюбленная с ее замашками могла бы разделить судьбу какой-нибудь Дездемоны. Чтобы не умереть от ее распространенности на других мужчин, я сцену реализации своей ревности представлял визуально в виде изысканного сексуального пиршества. Моя возлюбленная лежала на круглом столе с вращающейся крышкой. Она полностью обнажена, ее глаза плотно закрыты черной повязкой, она лежит на спине держа свои колени руками. Голова и таз ее свешиваются за пределы стола, таким образом, что ее можно одновременно выебать в обе щели. Я и другие мужчины втянутые волею ее тщеславия в борьбу за обладание этим призом, стоим вокруг этого стола. Мы стоим и крутим ее как рулетку. И двоим из нас выпадают по одному из отверстий моей избранницы, и ее ебут, а потом крутят рулетку дальше. И выигрыш выебать достается другой паре претендентов. Так я это себе представлял. Это было достаточно интересно и заманчиво для моей поэтической души, чтобы оттенить боль происходящего. В конце концов у этого стола остался лишь я один. Остальные представляли себе это не так весело, либо просто не склонны были к групповому сексу. Короче я выиграл, ну я думал, что это выигрыш.

            Ладно, оставим мои сожаления про поводу того, что страстно желаемый мною приз, мне не подошел в результате. Я могу рассказать про другую ревность. Эта ревность происходила из некой душевной червивости, которую я в себе культивировал из соображений снобизма и общей неудовлетворенностью жизнью. На этом этапе, уже с совершенно другой женщиной, дамой сердца, ээээ усладой перца, ну узлом моего невроза.. Короче, чтобы хоть как-то добавить остроты, боли, ненависти, да просто жизни в конце концов, в отношениях, я придумывал себе поводы желать тела и души моей прекрасной дамы. В своих ревнивых фантазиях я ее продавал. Я продавал ее в ночных клубах Киева, как сутенер. Продавал почти за бесценок, с одним лишь условием - чтобы я мог наблюдать как ее ебут. Я искренне надеялся, что с ней будут предельно грубы и презрительны. Именно такое переживание будило во мне некую заинтересованность в этой милой барышне.

            Что же еще мне виделось в припадках ревности? В основном групповой секс с моими избранницами. Это видимо навязчивая тенденция у меня. Всегда была некая сладкая горечь от этого события. Душевные сожаления, что моя избранница ебется, да что там ебется, все гораздо возвышенней - берет в рот, не только у меня, а еще и у кого-то другого. Причем делает это на моих глазах, делает это при моем участии, делает это при моем согласии. И я не могу этому воспрепятствовать. Я могу лишь в этом учавствовать, иначе "Зайца" вычеркнут. От этого мой секс с ней, с текущей ревнуемой избранницей, для меня приобретает трагические ноты. Это одновременно и удовольствие, и извращение, и боль. И поэтому, я ебу ее с особым остервенением, которое превращает мою трагичность в ожесточенные фрикции. И барышня, с одной стороны, чувствует пиздой интенсивность ебли, а с другой, душой, интенсивность моих драматических переживаний. И я доставляю ей удовольствие сразу в два места: и в пизду, и в душу....

            Паранойя однако. И женоненавистничество, наверное. Хотя конечно нет, но про глубинное я писать не хочу. Это не зрелищно, а я хотел лишь зрелищности в этом стриптизе души. Честном конечно, но все-таки литературном....