Завтра была война?

"У нас есть основания говорить, что Россия хочет напасть на Украину в ближайшие недели, в ближайшие дни. Они нападут на Киев… Но Россия может избрать дипломатию: еще не поздно провести деэскалацию и вернуться за стол переговоров", — сказал Байден роковые, убийственные слова о возможном начале открытой стадии Четвертой мировой войны. И это было логичным апофеозом той информационной кампании, которую последние недели и месяцы вели американские и британские СМИ и политики. Мол, мы верим, что Россия может, хочет и готовится напасть на Украину: вот карты вероятных боевых действий, вот фотографии перемещения войск, вот переговоры, вот реальные планы кремлевского "бункера"…

Подобная информационная прозрачность, когда завтрашний сценарий немедленно становится вчерашним — оглашается любая известная, даже самая фантастическая, развединформация, стала уникальной инновацией гибридной войны и, несомненно, отсрочила, изменила или уменьшила гипотетические кремлевские планы по вторжению в Украину.

Да, 16 февраля ничего не произошло. Следующая реперная дата, о которой много говорилось как о времени возможного вторжения, — 20 февраля, закрытие Зимних Олимпийских игр. Есть еще несколько символических дней: 20 февраля — восьмая годовщина начала "крымской" операции; 23 февраля, 8 марта, 18 марта, 1 мая, 9 мая, 22 июня…

"А Россия на войну не явилась! Ха-ха-ха", — звучит в российском интернете.

"16 февраля. В Киеве пасмурно, ветер слегка северо-восточный, вероятность вторжения Путина 10–35%, ощущается как 95–146%. Гы-гы-гы".

"А когда война? 16 февраля? Плохо! Получается, у Валиевой 15-го числа короткая программа, 16-го — война, 17-го — произвольная программа. Может, перенести войну? Давайте отменять не будем, но перенесем лет на 700. Дождемся, пока на нас нападут марсиане, и тогда объединимся с марсианами и нападем на страны НАТО", — в резонанс с пропагандистами острит известный телекомик.

"Как вы пережили вторжение России на Украину 16 февраля?" — ехидно спрашивает у Путина на пресс-конференции талантливый паркетный журналист-царедворец.

"А не могли бы американские телеканалы огласить полный график российских вторжений на весь 2022 год, чтобы можно было планировать отпуск?" — задается вопросом женщина-легенда российской дипломатии. Вот ведь как смешно! А еще смешнее — десятки военных карт со стрелками возможного российского вторжения. Ну а эвакуация посольств некоторых западных стран из Киева во Львов — вообще обсмеяться!

Российский сегмент интернета переполнен шутками, приколами, демотиваторами, фотожабами, видео, "мемасиками" о несостоявшемся (пока) вторжении российских вооруженных сил на территорию Украины, российские телеведущие захлебываются от смеха — вот ведь какие забавные люди эти украинцы! Придумали себе такую глупость — что мы на них нападем! Мы же их любим! И вообще: мы — один народ. Ну кроме тех, которые бендеровцы-фашисты-нацисты.

В украинском сегменте интернета почему-то не так смешно…

"Да чего же вы нас боитесь, глупые! Мы с вами воевать не собираемся, хоть вы нас и предали — отказались от братства и общего прошлого! Мы вынуждены отбиваться от америкосов и натовцев!" — таков общий меседж простых россиян простым украинцам, рассыпающийся на миллионы фраз в мессенджерах и соцсетях.

Ситуация напряженного ожидания войны последних месяцев стала уникальным (увы — не первым) тестом, рентгеном, спектральным анализом, "моментом истины" — но не для украинского, а именно для российского общества. Украинское проявило стоическую солидарность, готовность бороться и умирать; массового бегства из страны не замечено — за исключением пары десятков депутатов Верховной Рады (кстати, пророссийских).

Ожидание войны стало рентгеном именно для российского общества: насколько оно живо или уже умерло? В какой мере обладает эмпатией, сочувствием, сопереживанием, солидарностью — по отношению к самому себе, и к другим тоже — например, к "братскому украинскому народу"? Насколько оно состоялось именно как "общество" (пусть даже как "негражданское" или как "глубинный народ")? Или это крепостное население, лишенное минимальной субъектности, достоинства, способности мыслить и различать Добро и Зло? Есть у него "хребет" или сломан?

Да, антивоенный протест в России имел место: несколько писем против войны с Украиной — от оппозиции и интеллигенции: от интеллигентной оппозиции и оппозиционной интеллигенции. Да, против войны высказалось несколько военных экспертов — отставных генералов и полковников: мол, военная операция в Украине станет не крымским "парадом" образца 2014 года, а потоком "груза 200" — как во время советско-афганской войны.

Массовых оппозиционных акций — даже по образцу и в масштабах 2014–2015 годов — не наблюдалось — то ли из-за вирусных ограничений, то ли из-за того, что среди оппозиции "иных (Немцов) уж нет, а те (Навальный и штабы, Каспаров, Ходорковский) — далече". То ли тема войны с Украиной почти никого в России не волнует! Ведь это всё происходит где-то там — вдали от "похорошевшей" Москвы и Санкт-Петербурга, в стороне от Новосибирска и Сочи, в тысячах километров от Владивостока и Хабаровска!

Российское общество продемонстрировало полную покорность Судьбе и верность политике власти: примут в Кремле решение воевать — значит, так надо. Примут решение только попугать и не воевать с Украиной — еще лучше. Некоторые считают причиной такой апатии россиян эффективность пропаганды, другие — тяжкую историческую наследственность — крепостное право, опыт советского тоталитаризма. Согласно декабрьскому 2021 года опросу "Левада-Центра*", более половины россиян не верят в возможность войны между Украиной и Россией (53% ответило "маловероятно" и "исключено"), при этом инициатором обострения 50% считает США и страны НАТО, 16% — Украину, 3% — "ЛДНР" и лишь 4% — саму Россию.

Но, наверное, православная церковь — она ведь точно против войны? Логично, чтобы в ситуации предчувствия войны священники молились бы о мире, епископы — организовывали крестные ходы, патриарх — клеймил бы позором тех, кто допускает самою мысль о военном походе на "мать городов" и "колыбель православной веры"! Для РПЦ, кстати, создалась уникальная ситуация — заявить о миролюбии, пацифизме, "едином народе" — особенно если вспомнить, как Московская патриархия боролась за Украину как свою "каноническую территорию" и против создания Православной церкви Украины! Вместо этого — молчание. И отдельные священники, называющие в проповедях захватническую войну "священной". Ну и единичные примеры протеста православных мирян против войны с Украиной.

Но самый важный вопрос остается без ответа: "casus belli" создается для реального вторжения в Украину или всё-таки для максимального, невиданного ранее нагнетания ужаса и страха, что позволит решить хотя бы часть требований из кремлевского ультиматума (гарантии невступления Украины и Грузии в НАТО, сокращение Альянса, превращение России в один из полюсов новой системы международной безопасности, создание механизмов управляемости Украиной из Кремля и т.д.).

В общем, смех по поводу российского невторжения 16 февраля быстро превратился в нервы и слезы. С перспективой дальнейшего превращения — в кровь и могилы.

Неужели чьи-то личные этнографические фантазии и исторические обиды могут стоить так дорого?

Источник