Часть 4. Саянские зарисовки. Китой.

            Ну вот, я и вернулся из Крыма. Люблю зимнюю Алушту. Чисто, малолюдно, не суетно, приветливо, тепло…Но возвращаться домой всегда нужно. Тем более – праздник на носу. А дома все так же пасмурно, серо, холодно…Да и
заботы всякие, суета. Да ну их... А я продолжу.……………………
          
 

            Ночь выдалась довольно холодная. Перемерзли мы не слабо. После этого похода мы с сыном довольно
тщательно пересмотрели свое снаряжение. Хоть и лето, а все-таки - Сибирь. Вернувшись с Китоя - «выбросили»
почти новые (очень похожие на настоящие), купленные накануне похода в киевских спорттоварах разрекламированные
рюкзаки по 80 литров и заказали в спецфирме, в Питере, другие, настоящие,  по 120 литров, которые на сегодня
выдержали уже по шесть серьезных путешествий. И, конечно, спальники поменяли . Мы перед походом купили
списанные НАТОвские спальники и коврики. Коврики – просто находка. Спать на них можно на кочках, камнях, снегу.
Они не горят, не рвутся, не уплотняются.  Спальники то же были очень интересной конструкции и неплохого качества,
но, видимо, предназначенные для теплых ночевок на океанском побережье. В дальнейшем мы к ним приспособились
все-таки, но больше в окрестностях Днепра, а в Саяны -  не брали.
            Наверное, ночью было ниже нуля, а как появилось солнышко – все ожило. Объявились шмели, какие-то
бабочки. Часам к девяти стало так жарко, что ходили уже в плавках. Начался «стапель».



            Для постройки «рамы» катамарана-четверки  нужно десять жердей, толщиной чуть тоньше запястья руки. Их
вырубают из сырых, растущих деревьев. Подходит не всякое дерево. Хороши - лиственница, кедр, похуже - ель.
Совсем плохо – береза. В горах, выше полутора тысяч метров, растет почти только лиственница. Дерево гибкое,
красивое, очень смолистое.  Заготовкой жердей – для «продолин» и «поперечин»  рамы обычно занимается кто-то
«сноровистый» и бывалый из экипажа. Дело ответственное. Сделаешь жерди  тоньше нужного – подведут – лопнут или
переломятся где-нибудь в пороге. Сделаешь с запасом излишним – толще и тяжелее – катамаран станет тяжелым.
Будет труднее управляться. А при обносах или проводке сил потратишь больше. Так что выбирать деревья для «рамы»
приходится тщательно.  Потом, всей командой их «ошкуривают» - снимают кору до древесины, зачищают сучки и
определенным образом подвязывают на раму гондолы катамарана. Гондола состоит из прочной оболочки – «шкуры» и
легкой надувной внутренней части – баллона, вставляемого в шкуру. Конструкция не хитрая, довольно технологичная и
ремонтопригодная. Везти с собой готовую раму громоздко и не удобно. А тут – срубил, сделал – поплыл. Жалко,
конечно молодые лиственницы, но это капля в море для тамошней тайги. Да и в паводок деревьев гибнет много
больше. Закончился поход – тут же «антистапель» - разобрал раму, высушил баллоны и в рюкзак их. А жерди с
удовольствием местное население в хозяйство разберет. Потому как обычно походы заканчиваются где-то около
населенных пунктов внизу на реке.




            Итак – стапель был в самом разгаре, когда выяснилось, что наш руководитель забыл дома, в Днепропетровске, баллоны для своего ката- «двойки». «Картина маслом»- как говорил зам. начальника Одесского угрозыска в
небезызвестном фильме. Баллон – особо ответственная деталь. Должен быть прочным, легким, удобным для быстрого
«поддувания», при необходимости. Его-то и в городе – найти, выбрать материал нужный, выкроить-склеить – проблема
не малая. Командор на глазах стал "каменным" и «серым». И все-таки, общими усилиями нашли выход. Командор
вернулся к дороге, дождался каким-то чудом попутной машины с рудников и уехал в самый большой бурятский
поселок на трассе - Монды. Там, каким-то чудом, купил полиэтиленовый рукав, нашел машину и вернулся в наш
лагерь. На все потратил меньше дня.
            Я же в этот «стапель»,  все утро занимался рыбалкой. Ребята поняли, что «дорвался».  И не потому, что «сачковал». В походе  хороший рыбак – человек не только штатный, но уважаемый и полезный команде. Да вообще, в серьезном походе и команды обычно – серьезные. Там не принято считать, кто - чего больше сделал, кто - меньше.
Каждый, когда нужно спешит подставить плечо и первым взять на себя бОльшую нагрузку.
            За что еще люблю я такие не простые походы, что люди там чаще всего – настоящие. «Гнильца» сразу
«вываливается» наружу и никуда ее не спрятать.  Первый же поход станет последним. Тебя больше никто и никуда не
пригласит. Правильно пел Высоцкий.  «Ты его не брани – гони..».
            Интересное это занятие – рыбалка в самых верховьях. И даже не столько тем, что можно поймать что-то
стОящее. Река тут красивая, чистая, быстрая. Еще маловодная, узкая и не глубокая. Растительность по берегам
интересная. Заросли ревня и  высокого, темно-

зеленого колючего, то ли кустарника, то ли кактуса. Высокие, до двух
метров, слабо ветвистые стебли, укрытые маленькими продолговатыми листочками. Снизу стебель древовидный,
покрытый как пальма каким-то волокнистым ворсом и утыканный огромными, с палец длиной, твердыми  и острыми
иголками. Как у огромного кактуса. Верх растения – посветлее и травянистый. Уже вечером бывалые ребята рассказали
мне, что это так называемый «верблюжий хвост» или «бурятский жень-шень».
            В таком изобилии, как в верховьях Китоя  я больше нигде и никогда не встречал это растение. Вечером же мы
заварили из зелененьких молодых верхушек этого «хвоста» замечательный чаек. Говорят – исключительно полезный
напиток. Да еще под огромным звездным небом, у костра в кругу друзей.



(продолжение следует).