Из жизни живых-6

Сильви жила в Париже. Сильви была настоящей француженкой, соблазнительно стройной, прелестно бледнокожей и всегда вкусно пахнущей. Уже в 29 лет Сильви рассталась с тремя французскими мужьями и одним бельгийским.

Её первый  муж - предупредительно обходительный, нежный и ласковый, оказался убеждённым педерастом. Она узнала об этом только на своей свадьбе в её родном городке Экс-ан-Прованс. Ей тогда было всего 19 лет и она имела  всего лишь один нелепый сексуальный опыт с  менеджером по продажам чего-то сухого в пакетиках. После первого мужа Сильви стала ненавидеть безукоризненный мужской педикюр и нитку для чистки зубов фирмы «Колгейт».

Второй муж Сильви вызывал у неё предоргазменное состояние при одном только своём появлении. Он был байкером и любил хэви метал больше, чем свой Харлей Дэвидсон. После их близости у Сильви долго пахло бензином даже во время месячных. Ему было 46 лет и он разбился насмерть через два месяца. Перед тем как разбиться насмерть, он подал заявление на регистрацию брака с Сильви в муниципалитет 14-го округа Парижа. Третий муж Сильви оказался легкоранимым поэтом-символистом. Он умел красиво любить, но у него не стоял. После того, как его увезла скорая помощь с острым отравлением таблетками димедрола, Сильви собрала свои вещи и ушла от него. Четвёртый муж Сильви сразу увёз её в Брюссель. Они жили счастливо три дня. В постели он был неутомим, красив, и  по-мужски груб. На четвёртый день пришла полиция и арестовала его за грабёж ювелирной лавки на площади Бастилии. У Сильви взяли подписку о невыезде на один месяц. Я знал о мужьях Сильви так много потому, что она сбежала из Парижа в Киев, в надежде улучшить свою жизнь, и преподавала мне французский язык два раза в неделю. Как-то Сильви попросила меня зайти к ней и прибить полочку для книг в её съёмной квартире на Малой Житомирской. Я пришёл и надёжно прибил её над кроватью Сильви. Когда я пошёл в ванную умыться, Сильви сказала, что хочет.  Я даже не успел умыться.  Воздушный язык любви запарил над нами, когда Сильви, прекрасно пахнущая французским по-французски вскрикивала подо мной: «Атансьон, оуи, вази, вази, оуи, анкор, анкор…» Получилось как-то очень быстро. Видимо, я слишком быстро ошалел от французской романтики. Я по-прежнему лежал на прекрасной  Сильви.  Она восхитительно по-французски стала шептать:   - Мне никогда ещё не было так хорошо. Ты… -  Она не успела договорить.На меня глухо и больно обрушилась полочка, которую я прибивал над кроватью Сильви. Я резко подскочил, наспех оделся, и убежал прочь. Через месяц Сильви улетела в Нью-Йорк.