Еще одна харьковская трагедия.

Вы слышали о расстрелянном КОНГРЕССЕ БАНДУРИСТОВ
в Харькове в 30-е годы?
По всей Украине официально было объявлено, что кобзарей из всех областей приглашают в тогдашнюю столицу УССР м. Харькова на Всеукраинский кобзарский съезд. Все должны были появиться с бандурами, потому что кроме собственно съезда, будут, мол, творческие соревнования.
Кобзари, бандуристы, лирники приехали на конгресс с всей Украины, из маленьких забытых деревень. Было несколько сот их присутствовали на конгрессе. Это живой музей, живая история Украины, все ее песни, ее музыка и поэзия. И вот почти всех их застрелили, почти все эти душещипательные певцы были убиты.
30 декабря 1930. Наступил день открытия съезда. Кобзари заполнили один из лучших харьковских театров. У каждого в руках инструмент, каждый одетый в праздничную вышиванку.
Съезд открылся совместным исполнением Шевченко
«Реве та стогне Дніпр широкий ...».
Представьте, весь зал (а собрались мастера высшей пробы) вдохновенно поют! ..
Затем были поздравления от правительства Украины, доклады о состоянии кобзарства, пути дальнейшего его развития. Вот уже и вечер, можно было бы на сегодня закончить ... Но кто-то удерживал всех. Какая-то тревога вползала в сердца делегатов. А тем временем
на всех выходах из зала появились молодые в гражданском, но с явно военной выправкой. Вскоре ряд за рядом начали поднимать делегатов и под строгим наблюдением выводить во двор, а там уже грузовики.
Кобзарей, а это были в основном пожилые люди, плотно укладывали в машины и, прикрыв брезентом, куда везли? Никто ни на какие вопросы не отвечал.
Вереница машин неслась по ночным улицам Харькова в сторону железной дороги, к товарной станции. Там, в отдаленном тупике, уже стоял эшелон - десяток «телячьих» вагонов.
Уже через час все делегаты недавнего съезда были в вагонах. Зазвенели засовы, прозвучала команда, и поезд тронулся. И здесь, подчиняясь велению сердца, эшелон запел:
«Як умру, то поховайте
Мене на могилі,
Серед степу широкого
На Вкраїні милій…»
Погрузив в эшелоны, их подвезли к окраинам ст. Казачья Лопань.
Поздно вечером кобзарей и лирников вывели из вагонов в лесополосу, где были заранее вырытые траншеи. Построив незрячих кобзарей и их малолетних поводырей в одну шеренгу, отряд особого отдела НКВД УССР начал расстрел ...
Когда все было закончено, тела расстрелянных забросали известью и присыпали землей. Музыкальные инструменты сожгли рядом ...
В декабре 1933 на пленуме Всеукраинского комитета профсоюза работников искусств коммунистическая верхушка назвала украинские народные музыкальные инструменты гусли и бандуру "классово-враждебными".
Печатают только "разоблачительные" материалы о кобзарях.
Например, такое: "Сомнительные бандуристы ... под видом народного творчества протягивают старый националистический хлам" или "... надо принять самые решительные меры по искоренению кобзарского национализма".
А тем временем музыкальные фабрики власти обязали даже не сотнями, а миллионами изготавливать "кудесницу-гармошку", "кудесники-баяны" и "кудесницу-балалайку". К травле кобзарей подключают и украинских советских писателей - Юрий Смолич писал:
"Кобза таит в себе полную опасности, потому что слишком крепко связана с националистическими элементами украинской культуры, с романтикой казацкой и Сечи Запорожской. Это прошлое кобзари старались непременно воскресить. На кобзу давит средневековый хлам кафтана и шаровар ".
Эта трагедия, как ее называют, «харьковская трагедия», нанесла непоправимый удар по прежнему кобзарству. Уже никогда больше не ходили и не ходят кобзари по селам Украины, не поют своих знаменитых дум и исторических песен, и сохранились их песни только благодаря нашим этнографам-профессионалам, которые с голоса кобзарей записали их тексты и музыку, и звучат они только со сцены в исполнении профессиональных певцов.

Кобзарям
Кобза грає,
серце крає, та й за кобзарями.
З України їх
зібрали ще й з поводирями.
Обдурили –
обкрутили,на з’їзд запросили,
В яру чорнім
з кулеметів усіх покосили.

Щоб не чули
українці про свій рід козачий,
Не боролися
за волю в комуні кріпацькій!
Щоб співали
лише оди, катові рябому,
Щоб сказати
святу правду вже було нікому.

Стогнуть,
плачуть кобзи струни на вітрі у полі,
Нема кому
помолитись за кобзарів долі,
Ніхто руки
не заломить, гірко не заплаче.
Лиш над
чорним яром ворон, лиховісно кряче.

Як будемо
забувати про народне горе,
Кобзарів з
поводирями і голодомори,
Тих катів,
що на майдані людей убивали,
То не будемо
щасливі, не буде й Держави!

Микола Нагорний м. Долинська. Кіровоградської обл.