Как Путин Донбасские выборы спасал.
- 08.09.16, 07:13
ПУТЯ. Почему не смотришь в глаза повелителю? Разве ты что-то украл?
Жирик роняет графин, на полу разливается красная лужа. Он бросается убирать, но Путя делает отстраняющий жест и Жирик, обмочившись, исчезает. Из-за колонны появляется глава Тайной службы Петрушкин.
ПЕТРУШКИН. Прокуратору желаю здравствовать и радоваться!
ПУТЯ. Радоваться тут особо нечему, но со здоровьем, хвала Богам, полный порядок. Прошу.
ПЕТРУШКИН. Я слушаю приказания прокуратора.
ПУТЯ. Ну-у-у… Какие приказания? Я же не Порош какой-то чтобы приказывать. Я так просто… Демократически руковожу вот этим всем… Иудороссеей, простите за выражение. (Указывает на свободное ложе) Прошу прилечь пока нас обоих отсюда не согнали. (Поднимая чашу) За тебя, гарант безопасности и надежда мира иудорассеян!
ПЕТРУШКИН. Прекрасная лоза, Прокуратор. Отечественная?
ПУТЯ. Отечественная у нас только война, а едим и пьём мы импорт. Слуги свободны! Итак, что можете мне сказать о настроениях в Хохлороссии?
ПЕТРУШКИН. Я так полагаю что настроение в Хохлороссии теперь удовлетворительное.
ПУТЯ. Удовлетворительное?
ПЕТРУШКИН. Так точно. ( после паузы) На троечку.
ПУТЯ. Но можно ручаться что беспорядки Домбасу больше не угрожают?
ПЕТРУШКИН. Ручаться можно лишь за одно в мире – за Вас, Прокуратор. За Вас можно ручаться смело! А беспорядки – ерунда. У них там такие порядки, что беспорядки им только на пользу.
ПУТЯ. Каждую минуту только и ждёшь что придётся стать свидетелем пренеприятнейшего кровопролития.
ПЕТРУШКИН. Сотней хохлороссов больше, сотней меньше – никакой исторической разницы. И потом, они же там все, если присмотреться, иудороссы.
ПУТЯ. Все?!!
ПЕТРУШКИН. Если присмотреться, то все.
ПУТЯ. А что, уже начали присматриваться?
ПЕТРУШКИН. И не переставали, игемон!
ПУТЯ. Ага. Значит всё путём?
ПЕТРУШКИН. Путём Прокуратора!
ПУТЯ. Ну это я в общем и имел в виду… Но всё-таки неплохо было бы чтобы вдоль границ с Хохлороссией время от времени дефилировала когорта Тульского десантного эскадрона… Для профилактики.
ПЕТРУШКИН. Вы не любите Хохлороссию, игемон?
ПУТЯ. Помилосердствуйте! – нет более безнадёжного места на земле! Я часто бываю болен когда приходится руководить усмирением этих предателей. Всё время гнать караваны с оружием в Домбабвию, искать им трибунов, читать воззвания и доносы из которых половина написана хохлами на меня Пиндостану, а половина мне по моей просьбе домбасцами.
ПЕТРУШКИН. Тяжело Вам, небось, игемон?
ПУТЯ. Не то чтобы тяжело, но скучно! Вы не согласны?
ПЕТРУШКИН. Затруднительно с Вами, игемон, не согласиться.
ПУТЯ. Это я как раз заметил. Которые со мной не соглашаются – куда-то исчезают с политического горизонта. Кстати, вы не знаете куда?
ПЕТРУШКИН. Знаю, игемон. Отслеживаю.
ПУТЯ. Правильно. Но вернёмся к делам. Прежде всего эти… Предатели – хохлороссы моим наместником амнистированные… Нас не тревожат?
ПЕТРУШКИН. Тревожат, но пусть это Вас не тревожит – за ними всегда присматривают, а пятая верблюдно-ишачная пятая колонна за мзду малую всегда готова выполнить любую волю Игемона. Вот только чернь их не очень любит… Но после блистательного волеизьявленья 11го месяца ниссана за выборы в Хохлороссии беспокоиться не стоит.
ПУТЯ. Теперь я спокоен… Как, впрочем, и всегда когда вы здесь. Напомните, когда планируются выборы на свободной земле Домбасса.
ПЕТРУШКИН. Как мне знать? На всё воля божья и твоя, игемон!
ПУТЯ. И все мы очень хотим чтобы они состоялись пораньше…
ПЕТРУШКИН. Мы этого хотим? (Пауза).
ПУТЯ. Хотим,Петрушкин! Мы – хотим! Мы только этого и хотим, чтобы поскорее. Чтобы предатели - агорщики с законной властью говорили!
ПЕТРУШКИН. Ну тогда пусть.
ПУТЯ. Но вот в чём закавыка – я получил сегодня сведения о том, что выборы тем не менее могут не состояться.
ПЕТРУШКИН. Почему?
ПУТЯ. Потому, что какие-то злодеи хотят эти выборы сорвать.
ПЕТРУШКИН. А мы не дадим! (Пауза).
ПУТЯ.Петрушкин, соберитесь. Вы очень умный человек,Петрушкин!
ПЕТРУШКИН. Я собрался, благодарю Вас, игемон!
ПУТЯ. Ну и…
ПЕТРУШКИН. В смысле? (пауза). Чего-то я в этот раз не понял. Давайте попробуем ещё раз, только медленно.
ПУТЯ. Хорошо. (С расстановкой). Какие-то злодеи хотят сорвать несвоевременные, с их точки зрения, выборы нового синедриона домбсского и мы должны помочь гиблым братьям провести их вовремя.
ПЕТРУШКИН. Какие злодеи, игемон???
ПУТЯ. Какие-то, понимаешь? Некие злодеи имена которых накрыла тьма пришедшая из-за океана. И вот, говорю я вам, они, эти злодеи, хотят помешать волеизьявлению миллионов!
ПЕТРУШКИН. Не может быть!
ПУТЯ. Хотят, хотят…
ПЕТРУШКИН. Мерзавцы!
ПУТЯ.ПЕТРУШКИН, постарайтесь меня понять!
ПЕТРУШКИН. Я преватилсяв одно большое ухо!
ПУТЯ. Одного уха здесь мало. Нужно, э-э-э, второе ухо и мозги!
ПЕТРУШКИН. Это всё здесь, игемон!
ПУТЯ. Тогда слушайте. Кто-то из тайных заокеанских друзей предателей , встревоженный всё время растущим рейтингом наших братьев на Домбассе, сговаривается со своими сообщниками сорвать выборы, а деньги, выделенные на это хохляким Избиркомом, подбросить обратно с припиской - «На нужды обороны»!
ПЕТРУШКИН. Откуда вы всё это знаете, Прокуратор?
ПУТЯ. Интуиция!
ПЕТРУШКИН. Я не заслуживаю Вашей щедрости, игемон. В первый раз слышу о растущих рейтингах наших друзей. Мне казалось что мы распяли в Добассе и друзей и врагов. У меня нет сведений об этом деле.
ПУТЯ. Вы заслуживаете большего, но такие сведения имеются.
ПЕТРУШКИН. Осмелюсь спросить : от кого эти сведения?
ПУТЯ. Позвольте мне пока, э-э-э, этого не говорить, тем более что сведения эти случайны, темны и недостоверны.
ПЕТРУШКИН. Может слухи?
ПУТЯ. Нет! Я обязан предвидеть всё, такова моя должность! А пуще всего я должен верить своей интуиции, потому что она меня никогда не обманывала. И вот эта самая моя интуиция просто таки орёт во всё горло, что выборов на Домбассе не будет!
ПЕТРУШКИН. Точно?
ПУТЯ. Вот те крест! (в сторону) Боги, что я говорю… В общем, должно что-нибудь обязательно случиться и выборы прийдётся перенести!
ПЕТРУШКИН. Куда?
ПУТЯ. Куда-нибудь вперёд. За кудыкину гору.
ПЕТРУШКИН. Где гора такая, игемон?
ПУТЯ. Сразу за Голгофой. (Пауза).
ПЕТРУШКИН. Здорово они это придумали, игемон!
ПУТЯ. Так ведь не дураки! Вообразите, приятно будет Хохлоросской хунте получить такой подарок к выборам Синедриона?
ПЕТРУШКИН. Не только неприятно, но я полагаю, Прокуратор, что это вызовет большой скандал!
ПУТЯ. Я и сам такого же мнения. Вот поэтому я прошу вас заняться этим делом, то есть принять все меры к защите прав избирателей и всей этой богом проклятой провинции!
ПЕТРУШКИН. Приказание игемона будет выполнено, но хочу успокоить игемона: замысел злодеев чрезвычайно трудновыполним. Ведь подумать только – найти повод для отсрочки, оформить эту гадость военно-юридически, заломать хунту, посадить хохлоросских журналистов – и всё это за пару дней до встречи хохло-лягушатническо-римо-тевтонской четвёрки? А ещё вернуть деньги в Избирком…
ПУТЯ. А что такое?
ПЕТРУШКИН. Позвольте мне сказать с иудороссой прямотой, Прокуратор, деньги в Домбассе только берут. А чтобы отдал кто обратно, это легче всех кандидатов сразу распять… Прямо на кудыкинй горе.
ПУТЯ. И тем не менее, говорю я вам, они отсрочат выборы. Переправа какая-то вдруг случиться…
ПЕТРУШКИН. Какая переправа, игемон? Там и речек то нет!
ПУТЯ. Переправы нет, но она появится. А коней на переправе не меняют –править должны старые кони!
ПЕТРУШКИН. А кто кони-то?
ПУТЯ. Кони – это метафора!
ПЕТРУШКИН. Как много я от Вас сегодня узнал, игемон! Раньше я думал что конь – это животные… Но каким способом злодеи собираются сорвать выборы, игемон?
ПУТЯ. Почём я знаю??? Вдруг стрельба большая начнётся и нужно будет отменять выборы? А может их кесарь сделает кому-то кесарево сечение? А может провокация какая-то случится?
ПЕТРУШКИН. Ну вот! Провокация – дело другое, а то метафора… Так отсрочатся, игемон?
ПУТЯ. Да. И надежда только на вашу изумляющую всех распорядительность.
ПЕТРУШКИН. Имею честь здравствовать и радоваться!
ПУТЯ. Ах да, я совсем забыл – я же вам должен!
ПЕТРУШКИН. Право, Прокуратор, Вы мне ничего не должны.
ПУТЯ. Как же нет? Торговля инжиром, квоты на финики, разрешение на вывоз катапульт…
ПЕТРУШКИН. О, игемон, такая безделица…
ПУТЯ. И о безделице надлежит помнить.
Подписывает бумагу и даёт её Петрушкину.
ПЕТРУШКИН. Имею честь здравствовать и радоваться. (Уходит.)
ПУТЯ. Хорошенькая радость! После таких бесед сам себя понимать перестаёшь. Не то что полголовы – все десять заболят как у Горгоны. Взвалил я на себя эту должность с кровавым подбоем – теперь и при Луне нет мне покоя, руки мыть начал… О боги, боги, за что караете меня???
Удар грома.
ПУТЯ. (глядя наверх) Не понял?
Ещё удар, молния попадает в голову, та дымится.
ПУТЯ. Так бы сразу и сказали…