Олег Панфилов

Профессор Государственного университета Илии, Грузия

Яценюку повезло – он известный. Не повезло сотням других героев российской пропаганды, им придумывали истории намного ярче и содержательнее, но все они канули в пучину российского вранья

«Незабвенный полковник ФСБ Шабалкин был в Чечне тем самым «бастрыкиным», придумывая невероятные истории. По его версии, «близнецы» в Нью-Йорке были взорваны чеченцами. Ими же была потоплена АПЛ «Курск». О количестве отравленного алкоголя, который производили чеченцы, чтобы спаивать добрых изнеженных русских солдат, никто точно не знает, не знал и Шабалкин, но упорно об этом говорил», - пишет Олег Панфилов для Крым. реалии

Яценюку может повезти и в другом – его именем можно назвать тяжелейшую форму пропагандистской шизофрении, практически неизлечимой болезни, которой страдают в России давно – несколько веков, особенно последние 98 лет. В просторечии болезнь можно именовать иначе – «безнадежное вранье». В России, правда, найдется достаточно «патриотов», которые станут оправдывать вранье необходимостью и даже целесообразностью. На самом деле, это от безысходности – от многолетнего вранья наступила усталость, и вранье стало уже не столь изощренным. К тому же, информационные границы открыты настолько, что об этом не подозревают товарищи в ФСБ – над обвинениями Бастрыкина хохочет не только Украина, но и весь мир.

Когда-нибудь, когда историки приступят к написанию настоящей, реальной истории России, первые несколько десятков томов должны быть посвящены изобретению российской пропаганды. Не только той, которую стала развивать, позволяя ей вольготно жить и процветать при большевиках, но еще раньше, когда прошлые цари пытались создать себе образ лучше, чем они были на самом деле. Что вы, к примеру, знаете о шапке Мономаха? Ее еще называют «царской шапкой» по причине того, что ее носили цари-московиты как державный символ. Теперь шапка хранится в Оружейной палате московского Кремля, а носили ее, как предполагается, все цари, начиная с Ивана I Даниловича Калиты (1283-1340). В 1320 году Иван с тюркским прозвищем Калита впервые съездил в Орду, где получил не только ярлык, но и, возможно, «золотую шапку». Есть версия, что «шапку» ордынцы подарили другому московскому князю – Юрию Даниловичу.

От многолетнего вранья наступила усталость, и вранье стало уже не столь изощренным

Так килограммовая шапка из сканного золота, украшенная сорока тремя драгоценными камнями, стала русской реликвией. Первая ложь была сочинена в начале 16 века – в «Сказании о князьях Владимирских», где утверждается, что шапка – дар византийского императора Константина IX Мономаха. В лучших традициях современных историков была даже придумана легенда о том, византийские императоры отправили экспедицию в Вавилон, где якобы нашли шапку среди сокровищ царя Навуходоносора (634-562 до н. э.) вблизи гробницы Трех отроков. Не смейтесь, но к 50-летию Путина в 2002 году группой российских ювелиров была изготовлена копия Шапки Мономаха стоимостью в 50 тысяч долларов. Намеренно или нет, но и копия стала продолжением цепи вранья, связанной с «золотой шапкой» – может быть, именно тогда Путин возомнил себя вершителем чужих судеб?

В 16-18 веках на Руси появились «иерихонки» – остроконечные с шишаком на острие металлические шлемы. С тех пор все «русские» князья изображались богатырями в «иерихонках», которые на самом деле привезены то ли из Турции, то ли из Персии. Ни в Новгороде, ни в Москве не могли изготавливать шлемы, да еще и богато украшенные орнаментом, и практически все – с надписями арабской вязью. К примеру, на шлеме Александра Невского надпись цитирует 13-й аят 61-й суры Корана: «Обрадуй правоверных обещанием помощи от Аллаха и скорой победы». На шлеме царя Алексея Михайловича надпись приводит шахада: «Ашхаду алля иляха илля Ллаху ва ашхаду анна Мухаммадан расулю Ллах» (Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммад – посланник Аллаха»). В кремлевской Оружейной палате хранятся еще несколько шлемов, скорее всего, из Турции, с кораническими цитатами. Так же, как и шлем Ивана Грозного в Королевской Оружейной палате в Стокгольме: кроме надписи на арабском «Аллах Мухаммад», позднее была сделана другая – «Шелом Князя Ивана Васильевича, Великого Князя сына Василия Ивановича, господаря Всея Руси самодержца». Наверное, стыдно стало, что великий православный царь носил «басурманский» шлем.  

Традиции присваивания в России древние. И названия России тогда не было, а воровали всегда, выдавали за свое и не стеснялись этим бахвалиться. Ну кто из челяди, уже не говоря о холопах, понимал, что написано на «шеломах», главное – их носили русские цари и князья. Присваивание стало официальной политикой при царе Петре Первом, тогда просто перестали обращать внимание на то, что заставлял надевать, носить и чем пользоваться первый российский диктатор. Камзолы стали «русскими», сапоги – «русскими», картузы – тоже «русскими», вместо портков стали носить штаны, тоже «русские». А там и чертежи стали «русскими», корабли, токарные станки, верфи и ботфорты, сюртуки и парики.

Все это время продолжали врать. Вранье было бесстыдным. Великий русский классик Иван Тургенев не постеснялся и написал: «Русский есть наибольший и наинаглейший лгун во всем свете». Но кто тогда классиков читал? Несколько сот салонных читателей, а про вранье – и еще меньше, многие оценки классики писали в дневниках, не для широкого круга. Умерший в эмиграции Леонид Андреев написал памфлет-исследование о «всероссийском вранье», коротенький очерк, в котором пришел к выводу, что «русский человек лгать не умеет». Это, конечно, не значит, что совсем не врет – врет, но всегда получается как-то нелепо: «Лганье есть искусство – и искусство трудное, требующее ума, таланта, характера и выдержки. Хорошо солгать так же трудно, как написать хорошую картину, и доступно далеко не всякому желающему. Обнаруженная, неудавшаяся ложь есть нечто позорное; лгать опасно – и лгущий должен быть смел, как всякий человек, рискующий собой и становящийся лицом к лицу с опасностью. Ложь должна быть правдоподобна – одно уже это в значительной мере затрудняет пользование ею для слабых и ненаходчивых умов».

В первых нескольких десятках томов настоящей истории России, посвященных пропаганде, будет и несколько глав о бессовестном вранье. Назову его «синдромом Бастрыкина», хотя на самом деле можно назвать «казусом Шабалкина» или «коликами Пескова». Вранье от этого не перестает быть враньем. Одно не понятно – как долго россияне будут верить вранью. Леонид Андреев и этому нашел объяснение: «Во всяком случае, эти эпизодически проявляющиеся наклонности ко лжи нисколько не нарушают и даже скорей подчеркивают общую неспособность русского человека к систематическому лганью. Да, русский человек не умеет лгать, но, кажется, в такой же мере он лишен способности говорить и правду». Вот это и есть «синдром Бастрыкина», обнаруженный великим деятелем российской современности Александром Ивановичем Бастрыкиным.

У меня недавно спросили ,, Вы что не любите русских?'' Объясняю. Я не люблю, когда рвут и жгут украинский флаг и вместо него водружают российский. Будь это американский или итальянский, я не любила бы это точно так же. Я не люблю, когда в городах моей страны орут "Рассея! Рассея!". Вопли "Польша!" или "Мальта!" мне были бы точно так же ненавистны. Я не люблю, когда глава страны просит у госдумы разрешения на ввод войск в мою страну. Это был российский президент. Если бы это был президент Грузии или Австралии, моя реакция была бы той же. Я не люблю, что российские каналы говорят чудовищную, иногда граничащую с бредом, ложь, которая разъедает мозг и является инструментом убийц. Если бы это были испанские или новозеландские каналы, это точно так же вызывало бы у меня возмущение. Я не люблю российских артистов, говорящих гадости о моей стране, даже если и ради гонораров. К французским или вьетнамским деятелям искусства я бы относилась так же. Я не люблю чванство, безаппеляционность и категоричность россиян, убеждающих меня, жителя Украины, что Майдан - это горстка бомжей, маргиналов и прогуливающих студентов. Но больше всего я ненавижу, что моих соотечественников убивают из российского оружия под лозунгом "за русский мир". Есть русские, которых я люблю. Я люблю Ирину Капралову, моего незнакомого собеседника, которая пишет "мы вас понимаем, мы вас поддерживаем". Люблю Макаревича и Ахеджакову. Люблю одиночку, принесшего гвоздики к малазийскому посольству в Москве. Люблю пожилого профессора, которого московские менты засовывают в автозак за то, что он стоит с плакатом "нет войне"... Остальных русских мне пока любить не за что