Фрегат и Бригантина....

В порту, на верфи на стапелях рядом стояли два корабля – флагман Флота Её Величества, красавец 56-типушечный Фрегат, и стройных обводов, скоростная красавица исследовательская Бригантина. Фрегат только вчера затащили на верфь, подлатать боевые раны, очистить днище от наростов моллюсков и водорослей. Бригантина же стояла на стапелях уже вторую неделю, готовясь к дальней экспедиции далеко на юг, дальше мыса Горн.

Над портом стояла рассветная тишина, изредка разрываемая криками чаек и шумом спускающегося трапа с зашедшего в порт грузового барка. Солнце поднималось всё выше и выше, лёгкий бриз дул с моря, гуляя по палубам стоящих на стапелях кораблей. Начинался новый день.

Бригантина искоса поглядывала на спящий Фрегат. Она всегда любовалась этим красавцем-кораблём. Вот и вчера она засмотрелась, как он лихо вошёл в порт, несколько фривольно следуя фарватеру, отсалютовал залпом со всех корабельных орудий форту, и медленно, величественно подошёл к пирсу.

Она была влюблена во Фрегат. Ещё с тех пор, когда она повстречала его, отбившего её и ещё пару судов у пиратского корабля, который вёл их на невольничий рынок в Тортугу. Легко, словно на шпагах искусный фехтовальщик, Фрегат отправил корсарский корабль на дно и сопроводил маленькую эскадру в ближайший порт под присмотр кораблей береговой охраны. В тот раз они плыли рядом всю дорогу и молчали. Она исподволь любовалась бронзой его пушечных портов, идеальной чистотой на палубе и с замиранием сердца слушала перезвон склянок, отбивающих время.

Потом ещё десятки раз, когда они встречались в портах разных стран и континентов, она просто таяла, видя его величественный силуэт на фоне остальной эскадры Её Величества Королевы. Он был для неё всегда прекраснее всех кораблей на свете. Мчась просторами морей и океанов, она с замиранием сердца вглядывалась во все корабли, появляющиеся на горизонте, в надежде увидеть того, единственного, кто был ближе всего её корабельной душе. И вот однажды, при встрече, один единственный залп его корабельного орудия заставил её на миг замереть, а потом от счастья лететь по волнам быстроногой ланью, удивляя знавшего её не один год капитана. Счастье переполняло её паруса и она мчалась прочь от Фрегата, счастливая до кончика мачты. Теперь же, стоя рядом в порту она вновь и вновь искоса поглядывала на спящего великана.

Фрегат тихонько просыпался от сна. Ныли старые раны. Плотники на совесть постарались, меняя ему ограждение на палубе, напрочь снесённое при крайней стычке с испанской эскадрой. В том бою они вышли победителями, рассеяв эскадру и потопив большую её часть, но флагман ушёл, прикрываясь мелкими судами, умирающими за своего предводителя. Победа далась им дорогой ценой. Два молодых линкора уже никогда не поднимут паруса и не войдут в свой порт, навсегда успокоившись на дне морском. Да и оставшихся испанцы потрепали сильно, оставив на теле зияющие раны.

Но времени расслабляться не было. Только три дня на приведение в порядок корпуса, очистку от нароста и снова в бой. Нужно обнаружить и потопить остатки эскадры, пока они вновь не стали перехватывать и топить китобоев и мирные суда, которые вели свой промысел у берегов материка. Он покосился на стоящую рядом Бригантину.

Да, девочка была хороша… Точёный корпус, изящные мачты и алые-алые паруса, которые сшил для неё чудак-капитан. С такой бы в море погонять встречный ветер парусами да уединиться в маленькой тёплой тихой бухте. Но она гордо стоит и лишь только изредка кокетливо бросает взгляд в его сторону.

- Утра доброго, красавица.

- Утра доброго, Фрегат.

- На косметику стала, красоту наводишь? – Фрегат иронически хмыкнул, скрипнув шпангоутом.

- Нет, военная твоя душа. – засмеялась звоном якорных цепей Бригантина. – Скоро в дальний поход, так меня утепляют и укрепляют. Капитан обмолвился, что придётся плавать среди льдов.

- Смотри, потолстеешь – перестанешь нравиться молодым корветам, – подмигнул орудийным портом Фрегат.

- Ну, кому надо, тому я и такая буду нравиться.

- Да уж, знатная Бригантина. Мечта всех кораблей моей эскадры, да и не только моей.

- Так уж и всей, Фрегат? Всей-всей? – Бригантина лукаво прищурилась.

- Всей – Фрегат нахмурился.

- Даже такого бравого военного командира? – Бригантина уже явно насмехалась над Фрегатом.

Фрегат понурился сначала. Не привычно ему было слышать над собой подтрунивание. Вот в бой, сломя мачты ринуться, да на пушки вражеских фортов идти – он был мастер. А тут, слыша в свой адрес весёлое подтрунивание Бригантины, он терялся и не знал, что ответить. Да, он не оставался без внимания ни других бригантин, ни прогулочных яхт, но вот запала в его сердце бывалого морского волка именно эта красавица.

- …даже мне, - тихо прошелестел такелажем Фрегат.

Бригантина зарделась алыми парусами. Она была польщена. Даже и в мыслях её не было, что Фрегат так быстро сдастся и сердце его отзовётся на её невинные заигрывания.

Они снова замолчали. Неловкая пауза затягивалась.

- Бригантина, а когда ты снова в порт вернёшься? – несмело спросил он.

- Не скоро, Фрегат, не скоро… Где-то через пол года, не ранее… А ты, Фрегат?

- Да тоже не скоро. Работы много – то от пиратов очищать морские пути у побережья, то остатки испанской эскадры найти и уничтожить. Тоже где-то пол года не будет меня в этих стенах.

- Эх, тяжела ты наша доля, доля корабельная… - вздохнула Бригантина. – Вся жизнь наша во встречах и разлуках, мимолётных да на встречных курсах. Вот скажи, Фрегат, чего бы ты хотел больше всего в жизни?

- Я? – Фрегат растерялся – Бить врагов, ходить по морям и океанам, очищать их от скверны пиратской и врагов Отечества.

- А потом, Фрегат, что потом?

- Когда, «потом»?

- Когда устанешь по морям мотаться, когда молодёжь появиться, быстрее и сильнее тебя в морском бою? Что потом?

Фрегат задумался. Он никогда не думал, что будет потом, когда новые линкоры и фрегаты заменят его в кильватерном строю.

- Потом… Потом найти бы тихую пристань, стать на вечный прикол и пускать на себя детей человеческих, чтобы изучали историю страны своей и славное прошлое, что творилось нашими пушками и таранами. А там скрипел бы тихонько мачтами да о жизни своей бурной вспоминал.

- Вот и я так хочу, Фрегат, вернувшись из похода дальнего зайти в порт, подняв все свои паруса и стать на якорь на вечную стоянку, потомкам нашим в память и назидание. И чтобы рядом был кто-то, с кем ходили мы борт о борт, кого жду с походов опасных… Так рядом бы и стоять, качаясь на ласковых и нежных волнах тёплой бухты, скрипя шпангоутами и вздыхая трюмами, но непременно рядом…

Они снова замолчали, слушая крики чаек, и ощущая лёгкий ветерок, пробегающий по снастям. Скоро придут люди, займутся их бренными телами, приводя их в порядок, и больше не будет уединения. Но пока они принадлежали только самим себе и говорили, говорили, говорили, вспоминая всё, что в жизни их бурной было…

Через 5 дней, погожим ясным днём Бригантина, поняв все свои алые паруса, выходила из порта в дальний поход. Весь маленький городок вышел на пристань провожать корабль в путь. Она была прекрасна, с тихим плеском рассекая волны и идя по фарватеру с изяществом грациозной девы на подиуме. Минуя форт из единственной корабельной пушки, расположенной на носу Бригантины был дан холостой выстрел. Не знал никто, кроме самой Бригантины и стоящего ещё на стапелях Фрегата, ремонт которого немного затянулся, что это салют предназначается только ему, словно обещание вернуться в этот порт через пол года, словно обещание встречи и клятва в верности.

А он следил за уходящей в даль Бригантиной и не мог ответить на прощальный салют. Пушки его были в закрытых оружейных портах, и пороха не было в их стволах. Он скрипел всем корпусом, словно тянулся вслед уходящему кораблю, отдавая ей частицу своей удачи и молил только об одном, чтобы она уцелела в том опасном походе, вернулась, всем штормам вопреки, сберегла себя для него.

А ещё через неделю Фрегат во главе эскадры из пятнадцати судов покидал порт. На выходе из порта был дан прощальный салют со всех бортовых орудий, окутав эскадру сизым дымом пороховой гари. Проходя сквозь туман, корабли салютовали форту и остающимся на пирсе людям, матросы стояли на палубе стройными рядами и чайки вились над мачтами кораблей. Фрегат, идя во главе кильватерного строя, вглядывался в горизонт, словно в надежде увидеть алые пятна парусов ушедшей ранее Бригантины, но понимал тщётность своих надежд. Через два часа эскадра скрылась за горизонтом, идя навстречу неизвестности.

Спустя три месяца, Бригантина, затерянная в бескрайних просторах моря возле берегов Антарктиды, выбиралась из ледового плена. Она скрипела всеми шпангоутами, стонала трюмами, но метр за метром пробиралась сквозь льдины и торосы к видевшейся вдали полоске открытой воды. Паруса были собраны и обледенели все снасти, но она с настойчивостью всё ближе и ближе приближалась к освобождению из ледового заточения.

Она обязана была выбраться, ведь она обещала Фрегату быть в порту, когда он вернётся с боевого похода. Она должна стоять у пирса, встречая своего кумира и своего возлюбленного. Она не могла утонуть, ведь она дала слово, поклялась вернуться домой, и она, сжимаемая с нечеловеческой силой льдами, продиралась сквозь них и уже слышала слова капитана о том, что если выберутся они из этого ледового поля, то путь они будут держать в родной порт, и тянула, тянула, тянула изо всех сил своё израненное тело сквозь лёд…

…Огромная глыба льда, несколько дней сорвавшаяся с вершин ледника и закрученная стремительным течением быстро и легко, словно играя, вспорола бок Бригантины ниже ватерлинии и тонны холодной воды хлынули в трюмы, гася крики боли и отчаяния, вырвавшиеся из недр корабля. Бригантина стонала и плакала, погружаясь в пучину волн, причитая о не сбывшихся надеждах на возвращение в порт.

«Прости… Прости… Прости меня, Фрегат, что я нарушила свою клятву и не вернулась тебя встречать… Прости меня, любимый мой, что не смогла добраться до чистой воды, сражённая подлой глыбой льда тогда, когда уже так близко было спасение… Прости меня, милый мой, что старость твоя будет проходить в одиночестве, и не будешь видеть меня рядом с тобой в тёплой и уютной бухте… Прости за всё, милый Фрегат, что не смогла, не доплыла, не дожила…»

Волны сомкнулись на её палубе и она, с пробоиной в борту, но такая же величественная и красивая, уходила ко дну, неся в себе скорбь и горесть невыполненной клятвы…

А неделю спустя истрёпанные остатки эскадры под руководством Фрегата вышли на объединённую эскадру испанского флота. Они встретились ранним утром – пять кораблей Флота Её Величества и пятнадцать кораблей испанской эскадры и сразу вступили в бой, не смотря на то, что пятёрка была истрёпана штормом, и их огневая мощь была в три раза меньше. Им бы уйти, спрятавшись в остатках утреннего тумана, исчезнуть в прибрежных фьордах, раствориться на просторах морских, но капитан на Фрегате, как и сам Фрегат, не привык отступать.

«Принять бой» - и команды всех судов в едином порыве занимали свои места по боевому расписанию.

«Принять бой» - и Фрегат набирая скорость рассёк строй неприятельской эскадры и взорвался залпом обоих бортов, огневая мощь которых сметала всё с палуб кораблей неприятеля и разрывая им борта.

«Принять бой» - и вздрогнуло небо, пошатнувшись от залпов орудий и оглушённое звуками разрывов ядер.

Бой был явно неравный. Через час боя Фрегат лишь отдалённо напоминал того статного красавца, который выходил из порта несколько месяцев назад. Клочья парусов, разбитая мачта, треть орудий, продолжающих стрельбу и палуба, обагрённая кровью убитых матросов. Он рыскал по курсу, выравнивая ход, но с каждым залпом неприятельских орудий и полученным зарядам в своё тело он понимал – это его последний бой. И не важно, что остальные четыре корабля почти не пострадали в схватке и на равных дрались с врагом; что половина вражеской эскадры горела и прекратила бой, погружаясь в пучину морскую. Важно было то, что Бригантина не дождётся его в порту, каждый рассвет вглядываясь в горизонт в надежде увидеть его паруса, так и не смыкая глаз до заката. И так изо дня в день, из года в год…

- Уходите, я их задержу! – из последних сил крикнул Фрегат молодому Линкору.

- А как же Вы, Фрегат? Это же поражение!

- Отставить споры! Это не поражение, а победа! Мы уничтожили эскадру неприятеля. Она не скоро восстановиться. Уходи!

- Я не оставлю тебя, Фрегат!

- Это приказ! Уводи молодёжь! Я ещё за собой ещё пару возьму.

- Но, Фрегат…

- Не спорить, Линкор! И ещё одно…, - сквозь грохот орудий слова были еле слышны, - слышишь, Линкор, если увидишь Бригантину, передай ей, что я её люблю! Слышишь, передай, Линкор!

- Я передам, Фрегат, обязательно передам!

Едва не плача от досады, Линкор уводил остатки эскадры в море. Через несколько дней они соединились в условленном месте с кораблями, которые потеряли во время шторма и одним быстрым ударом добили остатки испанской эскадры. Но следов Фрегата они так и не обнаружили.

Но это было потом, а пока Фрегат собрав всё свою волю в кулак, теряя частицы снастей и остатки парусов, шёл на таран флагмана вражеской эскадры, погружаясь по ходу всё глубже и глубже в пучину моря. Но он дошёл, забрав с собой на дно своего извечного соперника в морских сражениях. Так они и ушли на дно, связанные намертво абордажными верёвками и унося с собой сотни моряков, обезумевших в схватке между собой.

«Любимая моя Бригантина, прости меня за то, что я не вернулся из этого похода… Видать, тот тяжёлый груз, что лёг мне на палубу, не для меня был. Но я не трусом ухожу, Бригантина, а победителем! Я ухожу, унося с собой славу и честь, что всегда были со мной. И ещё любовь… Любовь к тебе, моя нежная, ради которой я жил всё это время… Прости меня, любимая, что мне не суждено стать на вечный прикол в порту рядом с тобой и не услышу я смех ребятишек, ползающих в моих снастях, не услышу твой звонкий смех корабельного колокольчика… Прости за всё…».

Волны сомкнулись над горящей палубой, и в тот же миг стрельба прекратилась. Тишина была лучшим салютом над местом гибели извечных врагов.

Эпилог.

Спустя несколько столетий, с разницей в несколько месяцев, две экспедиции наткнулись в своих поисках на два корабля, покоящихся на дне морском.

Одна наткнулась на остатки исследовательской бригантины, другая, на остатки некогда грозного фрегата. После исследования останков кораблей было принято решение поднять то, что от них осталось и, проведя реставрацию, поместить их в Музей Флота, как славные страницы в истории страны, олицетворяющие достижения в мореплавании.

Первым в музее почётное место заняли останки правого борта Фрегата, покрытые реставраторским лаком, да пушки и корабельный колокол, поднятые из морских глубин.

Через неделю привезли носовую часть Бригантины, которая сквозь века практически не подверглась разрушению. Когда закончили монтаж столь ценных экспонатов, в тишине выставочного зала негромко звякнул колокольчик с Бригантины.

- Эй, Фрегат, не сильно ли потолстела твоя любимая за века?

- Бригантина? Ты ли это, любимая?

- Я, Фрегат, я! – колокольчик зазвенел смехом, - неужели так изменилась за годы странствий?

- Ни капельки! Ты так же прекрасна, как и была!

- Ты никогда не умел врать, Фрегат. Я так не изменилась, что при встрече не узнал? – Бригантина залилась смехом.

- Да, милая, я давно не замечаю ничего вокруг. Вот, стою, остатками своими людей тешу… Не так, далеко не так, как тогда нам с тобой мечталось безоблачными ночами…

- Брось ты, милый Фрегат! Самое ведь главное не в этом!

- А в чём же, Бригантина?

- В том, что не смотря на все невзгоды, любимый мой, мы снова вместе. А в порту ли мы, на площади или в музее – это уже не важно. Главное – мы опять рядом, как и мечтали столько лет назад и я верю в судьбу, которая свела нас вместе под сводами этого зала. А всё остальное – не важно, поверь. Наши мечты сбылись – мы вместе и теперь уже навсегда.

- Ты права, моя любимая, как всегда права…

Под куполами старого музея до самого утра был слышен перезвон колокола Фрегата и тоненький голосок колокольчика Бригантины.