9 октября на страницах сайта "Сноб" была опубликована статья Валерия Панюшкина с громким названием "Пятнадцать вопросов атеисту". Сами вопросы, которые автор задал виртуальному безбожнику, оказались более чем наивными. Однако сам материал неожиданно вызвал волну ответов в стиле "15 ответов атеиста". Так, в частности, одноименная статья за авторством Андрея Коняева появилась на сайте Lenta.ru, на том же "Снобе" вышла заметка Семена Файбисовича "Бог просил передать". Еще больше "ответов" было опубликовано в блогах и интернет-сообществах.

С оригинальной статьей Панюшкина можно познакомиться по ссылке. Ниже вниманию читателей предлагается ответ Андрея Коняева. Во второй части материала мы опубликуем статью Семена Файбисовича.

Панюшкин - конечно, не Юрий Вяземский, назвавший атеистов животными, которых надо лечить; он ведь вопрошает. Литератор лукавит, когда пишет, что в его вопросах нет миссионерства, а сами вопросы - вовсе не риторические и даже не высокомерные. На самом деле, они высокомерны, риторичны, а колонка, разумеется, полна миссионерства. Скорее всего, именно поэтому я не смог удержаться - и пусть атеист из меня плохой, но решился ответить. Публичное высказывание такого рода, как мне кажется, не должно оставаться без ответа - время сейчас такое. Непростое.

- Что вы делаете, когда вам страшно?

Когда я ощущаю опасность физического уничтожения (речь в колонке вроде бы про это), я сначала принимаю все разумные меры предосторожности. А после, если мне нечем занять голову, но над ситуацией я не властен - я думаю. Возможно, о том, как устроится жизнь, если меня не станет. Кто и чем будет заниматься, кто расстроится, а кто даже и не вспомнит. Кто узнает через пару лет, что я умер и, горестно крякнув, произнесет: "Вот же, смотри, молодой какой был. Мы ж с ним в одной школе учились".

- Вы не хотите бессмертия?

Нет, я не хочу бессмертия. Человеческая жизнь имеет ценность потому (и только потому), что она имеет конец. В мире все должно умирать. Даже Вселенная когда-нибудь умрет.

- Вы хотите уверовать и не можете? Или можете, но не хотите? Или не можете и не хотите?

Настоящая вера, если она есть, не может быть результатом осмысленного решения, поэтому слова "можете", "хотите", "умеете" и многие другие к ней не применимы.

- Есть ли какая-нибудь книга, с которой вы сверяете свои реакции и поступки?

Поступки надо сверять с совестью, а не с книгами. В конце концов, книга - это бумага и чернила (или - набор, определенная последовательность электронных импульсов). Все остальное, что якобы есть внутри книги, исходит от читающего книгу человека.

- Существуют ли священники, которых вы считаете достойнейшими людьми?

Существуют, конечно. Потому что только ограниченные самовлюбленные кретины не смотрят на человеческое величие напрямую, а только сквозь призму веры. Да и некоторые призмы искажают картинку - надо быть аккуратнее со стереометрией.

- Признаете ли вы существование других нематериальных явлений, которые нельзя увидеть, потрогать, поковыряться отверткой? <...> Например, интеграл.

Интеграл - это не нематериальное явление. Это вообще не явление. Это математический объект, одна из интеллектуальных вершин человечества. А вот ангелов и правда не существует, это я вам точно говорю.

- Как вы ухитряетесь воспринимать произведения искусства, сюжеты которых основаны на евангельских историях?

Евангельские истории - это просто истории, а величие самопожертвования никак не связано с религией. Надо ли быть атеистом, чтобы понимать, что сделал Януш Корчак? Да и атеист, жертвующий жизнью, жертвует большим, чем верующий - ему никто не обещал вечную жизнь.

- Как вы представляете себе себя по ту сторону смерти? А куда денется ваше сознание? В соответствии с законом Ломоносова-Лавуазье не может же оно просто исчезнуть?

Я никак не представляю себе ту сторону смерти. Скорее всего, это конец, пустота и перегной. А уж применять закон сохранения массы к сознанию - это невежественное наукофильство. За это надо бить по рукам.

- Способны ли вы к парадоксальному мышлению? Укладывается ли у вас в голове, что электрон - это одновременно и частица, и волна?

Корпускулярно-волновой дуализм не может служить доказательством бога. Этот вопрос вообще следовало бы переадресовать атеистам - нобелевским лауреатам по физике. Таким, как, например, Жорес Алферов. Ну, или Нильсу Бору и Полю Дираку, участвовавшим в создании квантовой механики. Хотя последним двум будет сложно задать вопрос - они умерли, а что происходит после смерти, как говорилось выше, примерно понятно.

- Если завтра в мире исчезнут вдруг все религии и все их проявления, вы потеряете что-нибудь?

За меня ответит один известный британский очкарик.

- Полагаете ли вы, что зло существует само по себе?

Зло относительно, как и все в этом мире. На пепле сожженных церквей, говорят, растут очень красивые и густые леса.

- Как вы заставляете себя делать что-нибудь, что нужно делать, но очень тяжело?

Совесть, нравственность, честь, уважение, долг - и этот список можно продолжать.

- Что вы делаете, если совершили дурной поступок, и угрызения совести не отпускают вас?

Ну уж точно не думаю, что бородач на небесах имеет к этому какое-то отношение, и мне обязательно нужно, чтобы он меня простил. Надо уметь жить с собственными ошибками.

- Как вы боретесь с тщеславием, если не можете любое свое свершение заведомо считать жалкой ерундой по сравнению со свершениями бога?

У бога - конечно, если он есть - очень длинная линейка, поэтому соизмерять свои достижения с его достижениями - в принципе бессмысленно. А для ощущения ничтожности собственных свершений есть Галилей, Моцарт и Лев Толстой. Они помогут.

- Верите ли вы в какие-нибудь чудеса?

Нет. Чудес не бывает.

9 октября на страницах сайта "Сноб" была опубликована статья Валерия Панюшкина с громким названием "Пятнадцать вопросов атеисту". Сами вопросы, которые автор задал виртуальному безбожнику, оказались более чем наивными. Однако сам материал неожиданно вызвал волну ответов в стиле "15 ответов атеиста". Так, в частности, одноименная статья за авторством Андрея Коняева появилась на сайте Lenta.ru, на том же "Снобе" вышла заметка Семена Файбисовича "Бог просил передать". Еще больше "ответов" было опубликовано в блогах и интернет-сообществах.

С оригинальной статьей Панюшкина можно познакомиться по ссылке. В первой части материала мы публиковали ответ Андрея Коняева. Сегодня вниманию читателей предлагается статья Семена Файбисовича.

До относительно недавнего времени вопросы веры считались частью интимной, приватной жизни человека, в особенности некорректными полагались публичные разговоры о собственной вере. Нынче наоборот: в моде выставлять свою веру напоказ, особливо если она православная. Выставлять — и тыкать ее в нос всем остальным, исходя из логики, что уж если наши православные души теперь нараспашку, то в чужие лезть, норовя их распахнуть, — святое дело. В особенности достается атеистам: в фаворе широкий диапазон попыток воздействия на них — от грубых нападок до тонких подъебок.

Одни православные интеллектуалы прямо называют их «животными», другие — с искренним, как уверяют, любопытством — норовят исследовать устройство головного мозга этих странных существ. Не посредством только мигания лампочек и звона звоночков — не собаки все же ­— а острыми вопросиками на жгучие темы: таким образом выступил многоуважаемый публицист Валерий Панюшкин. А на ответы простодушных атеистов в комментах — эдакая ласково-поощрительная реакция естествоиспытателя на подопытных испытуемых типа: «Надо же! Как интересно! Вот ведь как, оказывается, бывает!»

Раз пошла такая пьянка — режу последний огурец: распахиваю свою душу. У меня есть проза «Разговор». Вначале там внутренний диалог автора со своим умершим отцом: выяснение с ним отношений, не сложившихся и не проясненных в жизни. Но постепенно разговор вплывает в такой уже «обмен», где автору непонятно, с каким отцом он общается — в смысле с какой буквы? А когда уже стало понятно с какой, начинает расти подозрение, что это уже не он, а его альтер эго. При этом проза строго документальная. Ничего не сочинял, просто добросовестно фиксировал, переводя в слова, поток претворенного сознания: так ЭКГ переводит в график работу сбоящего сердца. Абсолютная спонтанность — писал без понятия не только о том, чем все кончится (просто тревожили опасения на этот счет), но и что будет на следующей странице.

А начался «духовный опыт» в студенческой молодости с того, что за неверующего с мятущейся душой взялись сразу два верующих друга: один обращал в иудаизм, другой — в православие экуменического толка по Александру Меню. Ни та, ни другая вера не легли на невесть чего алкающую душу, но тут подоспел Знак-приказ: «Иди своей дорогой. Будет с тобой  отдельный разговор, а с тебя — особый спрос». И я пошел — уж больно четкий был приказ и ясный знак: ровно от слова «знание». Потом еще была пара-тройка вещих снов с дальнейшими указаниями, пара сюжетов, подозрительно смахивающих на чудо, вышеупомянутый разговор, тут и там выплески богоборчества — не в лучшие моменты жизни... И что делать, когда православные верующие дружно ополчаются на атеистов, а тебя это задевает, хоть сам не атеист и не верующий — конфессионально, и нет никакой потребности в такой вере, поскольку ее успешно заменяет знание? Подозреваю, не у меня одного духовный опыт в этом роде, но своего названия он не получил, и слово «знание» к нему не привилось, так что остается, пожалуй, в рамках принятых конвенций считать его верой — просто неправильной, «не как у людей». С позиций такой веры и попробую высказаться.

Как для господина Панюшкина и многих других православных господ все атеисты — загадочные люди (в лучшем случае), так для меня немного загадочны все «правильно» верующие, в особенности православные. Просто не приходило в голову пытать, отчего у них как-то не так, как (по-моему) надо. Но коли им пришло в голову пытать других, и я позволю себе полюбопытствовать. Скажем, как можно наделять божественными прерогативами народ и светскую власть, когда в глазах создателя это определенно кощунство — как есть сотворение кумиров! Или почему православные столь рьяно роют рвы и воздвигают баррикады между собой и что неверующими, что инаковерующими? Что, вера ваша не крепка и ей требуются фортификационные укрепления? Вот мне, к примеру — не право и не славно верующему — не требуются: старший сын каббалист, младший неверующий, а средний вовсе атеист, но нет никаких проблем в общении со всеми тремя, даже пресловутой проблемы отцов и детей.

А почему нельзя жить достойно, не рассчитывая на конечную награду за это? Почему обязательно я — тебе, ты — мне? Подаяние — за воздаяние? Какие-то пошлые утилитаризм с прагматизмом выходят, а никакая не духовность. Атеисты, кстати, свободны от этого, и если творят добро, то безвозмездно, по велению сердца или из чувства долга, которое, может, имеет божественную природу, а может, и не имеет. Также и само добро, принимая изредка слегка болезненные формы альтруизма, не разбирает, веруют носители этой болезни или нет — и каким образом веруют. По мне подаренная человеку жизнь и есть его главная награда, тем более если в пакете с призванием: отслужи, коли призван, отпаши, реализуйся — сделай людям подарок, а заодно еще один сам себе: глядишь, и бессмертием запахнет.

А зачем обязательно все время молиться? Всего раза три в жизни занимался этим делом — когда уже совсем подпирало — и то своими словами: ни одной молитвы не знаю. Но знаю, что он не нуждается в канонических формах сообщения: ни нашего сообщения с ним, ни его сообщения с нами. Нет, молиться не обязательно — совершенно достаточно полагаться: вручать себя его воле.

И зачем тогда делегировать кому-то полномочия для общения с ним? Зачем поводыри, коли мы сами созданы быть проводниками его воли и замыслов? Может, он рвется общаться напрямую с каждым, но не может прорваться через все заслоны: сонмы глухих и слепых посредников? А если посредники для того, чтобы утешать и вести за собой слабых и заблудших, то по-человечески это понятно. Непонятно только, зачем тогда провоцировать слабых и заблудших возомнить себя главным божественным орудием? При коммунистической вере мы это уже проходили — «Интернационал» пели. Если теперь нам всем «Национал» предлагают хором петь, то какая, в сущности, разница?

Или вот Павел Флоренский, который на материале изобразительного искусства обосновывал превосходство православия над другими ветвями христианства, неправильно славящими: ставил икону по левкасу на дереве онтологически выше католической — масляной живописью по холсту и протестантской — гравюры на бумаге: неужто эта гордыня божественного рода? Нет, не божественного! Еще и потому, что именно ее сегодняшние инкарнации рождают чудовищ воинствующего антизападничества, питающихся священной ненавистью к свободе. У атеиста нет «универсальных» препятствий на пути к свободе, а у православного есть — и они до обидного часто непреодолимы. И не эти ли «родимые пятна» православия проступают сейчас на лице сатанеющей у нас на глазах России, рвущейся к фашизоидной фундаменталистской бесноватости как к заветной цели?

И не они ли просвечивают в нежелании добросовестно проживать каждое сегодня: в желании все рваться, рваться, закусив удила, прочь от заведомого смрада дольней жизни? То туда, то сюда рваться, лишь бы прочь! То небо в алмазах подавай, то стащили звезды на землю и сделали их красными, обагрив кровью православных. Теперь вот православного рая на земле взалкали люди с так же устроенными головами, если не с теми же самыми: чьей кровью его поливать будете? Атеистов? И скажите, разве не душевная прелесть — распространенная в православии болезнь — нынче принимает масштабы эпидемии? А ведь она, как известно, не лечится.

Под конец, чтоб немного развеять тоску, пара ответов лично Валерию Панюшкину. Только не на его вопросы, я ж не атеист. Но один «по поводу»: «Как вы ухитряетесь воспринимать произведения искусства, — спрашивает публицист атеистов, — сюжеты которых основаны на евангельских историях?»

А у меня встречное удивление: насколько умственным надо быть человеком, сколь то есть неразвитым, ну или извращенным аппаратом чувственного восприятия надо обладать, чтобы ухитриться выделить «божественные темы» в специальную воспринимательную категорию — это же означает использование глаз не как органов чувств, а как инструментов считывания информации. Искусство — царство, где царит не вера, а другие чувства: что над производителями царят, что над потребителями. Марк Ротко — самый чувственный художник ХХ века, а может, и не только — был атеистом. Значит, не было у него ощущения «присутствия» и что его руку водят — а в какие бездны погружают и на какие высоты духа возносят зрителя с глазами его сумрачно сияющие холсты! А если вам кровь из носу нужна ваша духовность, извольте к Глазунову и Нике Сафронову. А у нас, дорогой Валерий Панюшкин, правит вдохновение. А уж что там ты вдохнул — на тебя дохнуло: любовь, тоска, нежность, бог, отчаяние, сострадание, ненависть или все вместе, или в любых сочетаниях, — то и ладно. При этом в иных творениях, да, «божественный мазок» вовсе не фигура речи, а констатация его реальной природы. Но сама по себе «евангельская история» не сделает высоким ни одно творение.

Или вот парадокс из его комментов: «Меня-то больше всех устраивает Будда, а верю в Христа». Возможно, я не доезжаю, но по мне либо верь в того, кто устраивает больше всех, либо — если для тебя вера род самоиспытания (самоистязания) — бери что уж совсем ни в какие (твои) ворота не лезет.

А бессмертия кто не хочет! Простого, потустороннего. Только про него уж точно никто ничего не знает. Тут остается только верить.

Поводом для данного поста послужила новость о том, что в Национальном исследовательском ядерном университете «МИФИ» открылась кафедра теологии. Я не являюсь воинствующим атеистом, вполне терпимо и с пониманием отношусь к людям верующим — это их личное дело, во что и как верить. Более того, я даже в каком-то смысле одобряю присутствие различных вероисповеданий в нашей жизни: всё-таки лучше, чтобы у человека были хоть какие-нибудь убеждения и внутренние регуляторы, чем совсем никаких, а, кроме того, вся современная история и археология практически существуют за счёт религий — многие интересные и важные с исторической и научной точки зрения археологические находки были культовыми, т.е. появились на свет благодаря существовавшим в те далёкие времена религиям. Также не секрет, что многие великие учёные были верующими и даже входили в узкий круг людей, имеющих к религии чуть большее отношение, чем обычные прихожане (достаточно посмотреть список членов Папской академии наук в Ватикане). И всё-таки новость, указанная выше, наводит на очень невесёлые размышления.

На мой взгляд, всё более глубокое проникновение религии в жизнь современного российского общества не является показателем того, что мир становится лучше, очищаясь от «коммунистической заразы». Анализируя новости, касающиеся деятельности церкви, я вижу лишь всё более агрессивный маркетинг. Да, именно маркетинг: налицо все признаки, начиная от пресс-релизов и заканчивая прайс-листами на услуги в церквях и храмах. К слову, знаете ли вы, сколько стоит освящение ракеты перед каждым стартом? Да-да, на Байконуре (где мне посчастливилось служить в тогда ещё Советской Армии во времена запуска Бурана) эта процедура стала штатной в 1999 году (тогда же был построен на Байконуре и храм святого великомученика Георгия Победоносца), и с тех пор настоятель байконуровского храма и его помощники — штатные единицы боевого расчета по запуску ракет (sic!). Так вот, освящение каждой ракеты перед стартом обходится казне в 170 тысяч рублей. Из бюджета на строительство ракеты и запуск — т.е. из государственного бюджета (из вашего и моего карманов, другими словами). При этом «инструментарий» используется служителями церкви никакой не космический — абсолютно тот же, что и для освящения квартир или машин, стоимость освящения которых начинается от 0 рублей — по церковным правилам здесь каждый даёт сколько не жалко.

Но ведь маркетинг является неотъемлемой частью бизнеса. А тут — религия, забота о душах прихожан… Впрочем, никакого несоответствия тут нет: религия давно стала бизнесом, и очень прибыльным. Причём, как и в любом традиционном бизнесе, стоимость корпоративных услуг много выше стоимости аналогичных услуг для частных лиц — потому и освящение ракеты стоит гораздо больше освящения автомобиля (за которое люди обычно отдают 500-1000 рублей). Итак, всё-таки бизнес. И теперь этот бизнес приходит в ВУЗы, в качестве одного из изучаемых предметов. Впрочем, студентам преподавать будут явно не тонкости церковного бизнеса — это запретная тема. Но и в официальную версию священников — якобы новый предмет должен расширить кругозор будущих учёных — тоже слабо верится. Кругозор здесь ни при чём абсолютно. Как и для любого «сервиса», для религии важен рост «базы пользователей». И многотысячная армия вузовских студентов — это весьма заманчивая аудитория, ведь именно они станут через некоторое время средним классом, самым активным костяком общества.

А что касается кругозора… Я никак не могу представить, как в голове будущего учёного должны совместиться такие противоположные знания, как, к примеру, теория образования Вселенной в результате Большого взрыва и теория происхождения Вселенной по воле божьей? И будет ли идти в зачёт божественное объяснение природы нейтрино? А в качестве теории объяснения значения всех фундаментальных физических констант сможет ли выступить великий божий замысел?

Люди образованные, к которым, безусловно, должны относиться и выпускники ВУЗов, понимают, что религия всегда использовалась человечеством в тех случаях, когда некие природные явления не имели объяснения с точки зрения существующей базы знаний об окружающем мире. Именно тогда на помощь приходила религия — всё непонятное приписывалось какому-нибудь божеству и можно было дальше спокойно заниматься своими бытовыми делами. Зачем искать причину, если универсальный ответ уже есть? Более того, наука всегда развивалась вопреки церковным догматам, за что и горела на кострах. Именно расширение базы знаний человечества привело к тому, что бог постепенно переселялся с облаков на всё более дальние рубежи, пока не превратился в нечто уж совсем малопонятное и находящееся неизвестно где.

И вот тут рождается очень интересная мысль: а что, если растущий объём научных знаний настолько уменьшил роль бога в жизни Вселенной, что и сами священнослужители давно перестали в него верить? И именно этим объясняется то, что религия трансформировалась в бизнес: они сами поняли, что теория не выдержала критики, но пока этого не осознала паства — почему бы не поддерживать всеобщее заблуждение и не воспользоваться им в своих корыстных целях? Если это так — а я не вижу реальных фактов, опровергающих данный вывод — то вдвойне грустно видеть появление попов в «храмах науки». Для меня лично это говорит о двух вещах: государству выгодно держать людей в невежестве как можно дольше (а потому церковь всё глубже допускается в различные сферы жизни общества), а системе образования выгодно стать партнёром успешного и прибыльного бизнеса, коим является религия. При этом собственно наука мало кого интересует — она у нас по-прежнему не входит в число приоритетных направлений развития государства.

Источник