Потом было спокойнее

Потом было спокойнее. В следующий раз я шёл по дорожке от дома к рынку, смотрел на дома. Моё внимание привлекли непропорционально большие подъемные краны выглядывающие из-за домов. Да и сами дома были приподняты над землей. Осознав, что нахожусь в сновидении я стал внимательно изучать знакомую мне местность и находил все больше и больше отличий от реального мира - незнакомые переулки, дома, будки-магазины. Незаметно наступили сумерки и весь мир стал каким-то глянцево-холодным, перспективы уплощались и доступное обозрению пространство резко сузилось. Под конец я уже выкарабкивался из этого мира сна как из тесной картонной коробки.

Сюрреалистично-гиперреальные сюжеты становились обыденными. Было, что осознание нахлынуло внезапно и застало меня выходящим из дома сталинского типа на углу Гагарина и Чернышевского. На перекрестке был затор машин, я не помнил что я делал в доме из которого вышел и не знал куда мне идти, но чётко осознавал, что нахожусь в сновидении. Я решил немного полевитировать - плавно оторвался от асфальта, немного поднялся над землей, сделал в воздухе два кувырка и неспешно полетел вдоль проспекта над затором автомобилей. Во время полета я заглядывал в окна авто, подмигивал водителям и пассажирам, постепенно удаляясь от исходной точки к горизонту, где и растворился вместе со своим сном.

В другой раз случилось что я вышел из подъезда своего дома и была ночь. Я пошел по направлению к реке. Впереди возле набережной стояли две свечки-многоэтажки. Фасад левой многоэтажки переливался яркими разноцветными огнями. Как будто стена дома была усыпана множеством разноцветных ярких фотодиодных ламп и они зажигались, гасли, переливались в темноте словно гирлянда на новогодней елке. Зрелище было изумительно красивым. Я долго стоял и смотрел на это сияние, наслаждался. Потом пошел к берегу, спустился по спуску с обрыва. На берегу реки был шалаш, в нем жила С. Она встретила меня приветливо и я предался с ней плотским утехам. После долго уговаривал пойти со мной домой, но она так и осталась в шалаше, а я пошел вдоль берега по сырому песку в темную бесконечность.