Тени полураспада

Моё настроение было мрачным. За 5 минут до Пашкиного появления, вместо того, чтобы пить кофе, я спасала гребаного птенчика. Птенчик внезапно обнаружил себя за окном на жестяном отливе. Лысый, он походил на крошечного кожистого птеродактиля. Судя по безвольно-распластанной позе, птенец был, скорее всего, дохлым. Во время ночного шквалистого ливня, наверное, его выбило из родового гнезда под карнизом. В старинном особняке, где размещалась наша кафедра, стрижиные гнезда торчали под карнизами повсеместно. А шпингалеты окон не открывались, потому что, судя по красочным наслоениям, последние сто лет рамы не ремонтировались, а просто замазывались новой краской поверх старой.

Чтобы дать шанс птеродактилю быть спасенным, я залезла с ногами на подоконник и по самое плечо высунула руку с ложкой на линейке в крохотную форточку. Полуметровая деревянная линейка была связана тесемкой воедино с расписной хохломской ложкой из постановочного инвентаря кафедры живописи. А тесемка была временно выдернута из папки дипломной работы неизвестного автора. Всем этим и другим хламом, гордо именуемым «метод.фондом», заведовала я. Вот никогда не знаешь, что из вещей тебе может пригодиться в трудную минуту…

Тесемка подвела. В ответственный момент зачерпнутый ложкой птенчик хуякнулся вместе с ложкой вниз со второго этажа… Линейка осталась со мной. Когда пришел Пашка, я как раз думала, нужно ли искать ложку. Ведь мне придется её отмывать от трупных ядов. О птенчике я уже не думала. В припарковой зоне старого центра кошек было не меньше, чем во дворе панельной пятиэтажки из моего детства. И какая-нибудь муська, вовремя сориентировавшись, уже торопливо хрямала нежный деликатес за обе щеки, не дожидаясь, пока за птичьим трупом я явлюсь лично. Впрочем, это было и к лучшему – птенца пришлось бы хоронить, искать для этого подходящую коробку. Коробки в инвентаре для натюрмортов, конечно же, были, их рисовали первокурсники. Но, утратив ложку, продолжать разбазаривать инвентарь - теперь уже  на гробик - было бы с моей стороны наглостью…

Пашка тем временем воодушевленно информировал, что по телеку – «Лебединое озеро», что к Белому дому идут танки, что Грачёв перешел на сторону оппозиции… «Достанешь мне ложку?» - невпопад вклинилась я. «Какую ложку! О чем ты только думаешь, Оля!» - Пашка обиженно ушел дальше шуметь по коридору худ-графа, рассказывать новости, вещать, пожинать плоды своей славы... А я села колотить кофе, который давно остыл, и которого уже не хотелось. Перед глазами виделся мученический образ птенчика на тусклой жести карниза, моя личная тень развала СССР. Неаппетитное зрелище...

И работа в этот день все-таки не задалась. Вечером две кафедры солидарно напились по случаю путча. Мы же еще не знали, что грядет распад Союза, может, быть, и не радовались бы сильно. А Хасбулатов в своей книге назвал тот день не крах, а полураспад… Вот почему-то всегда, когда случается что-то очень достаточно важное в твоей жизни, всегда оказывается так, что главное - всё ещё впереди…