Репринт

Я - человек неверующий. Ну, не в широком смысле этого слова, типа, в то, что Земля - имеет форму геоида, Солнце - огромный газовый пузырь, дети рождаются, а не находятся в капусте... Неверующий, в смысле не верующий во всякие высшие силы, демиургов, богов, великих духов (да и малых тоже) и прочее такое - вера религиозная. Для этого, впрочем, есть слово-определение: атеист. Хотя сейчас этому слову принято придавать оттенка той же веры, типа это вера со знаком минус, антивера.

Однако вот жеж некоторые люди вокруг верят. Или утверждают, что верят.

И я, понятное дело, думаю периодически над этим вопросом. Что естественно - у меня довольно обширный круг интересов, и на что я обращу внимание завтра, через час или десять минут - не всегда можно предугадать. Мне просто интересно многое, очень многое вокруг меня.

Что есть вера, ну, если отбросить наиболее приемлемое для меня, как для материалиста, определение, несущее в себе слово "опиум" и каково это - верить. Верить просто так, слепо.

Да, я считаю, что вера сама по себе должна быть слепа и иррациональна. Она должна быть... как жизнь живых - просто так. Просто быть, без смысла, без предпосылок и умозаключений. В противном случае это, скорее всего, не истинная вера, но некое стояние в рядах носителей некоей доктрины. Возможно, тяготеющее к знанию или квазипсевдознанию.

У меня веры нет, как я уже говорил выше. Но мне очень интересно как это - верить. И мысли мои привели меня к некоторому сравнению-картине, на которую меня наталкивали люди, утверждающие, что они верят.

Вера - это как включенный телевизор.

Я думаю, здесь сейчас многие улыбнулись...

Поясню. Когда я сижу дома в одной комнате, а в другой комнате включен телевизор, негромко... Я практически всегда знаю, что он включен. Почему? Очень просто. Где-то за границами сознания, в фоновом режиме, я слышу тот своеобразный высокий звук, который производит телевизор при своей работе. Возможно это фоновый шум звукового сигнала, возможно звук работы высоковольтных элементов... У меня еще не было ТФТ-телевизора, чтоб сравнить. Но, как я уже сказал, за границами сознания я слышу этот звук, не акцентируя на нем своего внимания. Я ощущаю, вот правильное слово, ощущаю, что телевизор включен.

Полагаю, что так и с верой. Видимо искренне верующий... ощущает... нечто такое. Некое постоянное присутствие, за границами своего сознания. Ему, видимо, не нужно акцентировать на нем свое внимание; он просто его "слышит", слышит этот фон, который шепчет ему: "Все в порядке, я тут"...

Как и я, когда слышу включенный телевизор, имею стойкое ощущение, что дома кроме меня есть еще люди, свои, близкие. Поэтому иногда в прошлом, когда мне бывало не вполне комфортно морально, а я был один, я шел и включал телевизор, а потом уходил к себе. Я слышал этот фон, и чувство комфорта наполняло меня: рядом есть свои, близкие...

И вот вы знаете... Нет у меня этого фонового чувства, чувства присутствия...

А еще знаете... Я ведь иногда слышу телевизор... который не включен. Мне кажется, мерещится, что он включен. Все просто - органы чувств обманывают меня.

Вот и думай... Толи я глух и не слышу фона... Толи у некоторых "в ушах фонит".

Скажу одно, про себя - мне без веры жить вполне комфортно. А вот без включенного телевизора... все реже

Репринт ;)

Я, понятное дело, ни разу не лингвист. А вот среди моих ПЧ не @Дневниках таковые, как я знаю, имеются. Но как человек интересующийся многим, в том числе историей и судьбами народов, часто гляжу пытливым глазом и в сторону лингвистики, потому как она порой помогает полнее понять взаимосвязь родственных народов, взаимопроникновение культур и языков, первичность-вторичность, историчность, преемственность и т.д. Да и вообще это просто чертовски интересно – сопоставить некоторые конструкции в родственных языках, тем более что особых усилий это не требует, а результаты это может дать довольно занятные. Может и не очень интересные с практической точки зрения… а вот с точки зрения чистого знания просто так для себя – вполне

Естественно мне, как человеку русскому, но прожившему всю жизнь на Украине, легче всего и ближе сопоставлять языки славянские, те, которыми я владею лучше всего: русский и украинский. И многие интересные моменты открываются при этом…

Вот есть такое простое русское слово – «опасность». Все знают что оно означает. Попляшем от него. Его антоним – «безопасность». Тут все просто и понятно: есть опасность, значит это «опасность», нет ее, значит есть «безопасность», отсутствие опасности, есть «без-опасность». Слово «безопасность» получается от «опасности», путем пристыковывания к нему приставки «без-»…

А что в украинском. Тут все вроде тоже, только как-то забавно наоборот получается. Опасность по-украински будет «небезпека», а безопасность «безпека». Видите забавное зеркальное отличие, в украинском наоборот, «опасность» образуется из «безопасности», путем пристыковывания к последней приставки-отрицания «не-». Но давайте посмотрим на украинские слова более внимательно. Русскоязычному человеку видно, что все вообще выглядит очень забавно, что украинская опасность – слово с двойным отрицанием, что русская «безопасность», «без-опасность», очень хорошо соотносится с украинской «безпекой», вот только в украинском нету слова «пека», которое бы соответствовало русской опасности.

Заметим также, что корнеподобная конструкция «пека» наводит на мысли о часто употреблявшемся в русской речи в прошлом слове «печься» (печься о чем-то, ком-то), которое означает «заботиться», прилагать усилия к решению какого-то вопроса, относиться к чему-то или кому-то подчеркнуто внимательно. Есть еще слова, прямо образуемое от этого самого «печться»: опека, опекать. Надо бы и их не терять из виду…

Тоесть, интересная мысль, эта самая светящяся в украинском «пека», это что-то, что вызывает сильную обеспокоенность (заметьте себе еще одно слово – «обеспокоенность»), что-то что грозит всякими… опасностями, а «безпека» - это отсутсвие опасности.

Угу, безпека… А что мы знаем о «безпеке» в русском языке? О да, в русском есть очень похожее слово – «беспечность».

А что есть «беспечность»? Беспечность есть некоторая… как бы это сформулировать в общем плане… Самоуспокоенность, ненастороженность, неожидание… правильно, опасностей Снова опасность вылезает, да? Забавно

А что в украинском насчет «беспечности»? Есть, конечно есть эквивалент этому слову и слово это «бестурботність». «Бестурботність» – это отсутсвие «турботы», турбота – это волнение о чем то, в общем случае – просто волнение. Волнение – это отсутсвие покоя, волнение это обеспокоенность. Помните, мы отметили это слово выше, когда оно засветилось как вспомогательное при определении.

Хмм… Отсутствие покоя… Покой по-украински «спокій». Интересно, что подобное слово есть и в других славянских языках. В польском например «пОкой» означает «мир». Мир, который отсутствие войны. Отсутствие войны – это очень безопасно и это важно

И на этом можно было бы закончить

Но что за таинственная «пека»? Что она означает? Где найти ответ? Не просмотрели мы чего? Возможно…

Выше мы упоминали распространенное в русском прежде слово «печься», светилась у нас и украинская «турбота» - волнение, обеспокоенностью Есть очень близкое ему по значению слово, но другое. По-украински оно звучит как «піклування», глагол от него – «піклуватися» и означает это заботу о чем-то или ком-то. Видите насколько слово это близко, тождественно русскому «печься»? Да и звучит как-то похоже, гласные в словогенезе обычно носят подчиненную форму и легко переходят одна в другую.

Отсюда я делаю вывод, что та самая «пека» означает очень сильную обеспокоенность, чем-то, тем, что угрожает вообще, требует повышенного внимания, осторожности... Нарпимер... правильно, безопасностью, которой что-то урожает Обеспокоенность за свою или несвою жизнь, здоровье, сохранность, благополучие и т.д…

А если начать копать еще глубже, но это уже сугубо мои измышления, то мне кажется интересной мысль, что эта самая «пека», может быть родственной слову «печься» в самом прямом смысле этого слова, а также прямо родственно украинскому «опік», что означает «ожог». Что пека – это боязнь ожога, боязнь огня, прямого контакта с ним, ведь огонь – это очень очень большая опасность, а ожог – в лучшем случае печет…

А как же с русской «опасности» с которой мы начали? Откуда она? Снова поизмышляю… Мне кажется логичным ее родственность слову «пасти». Опасность – это ситуация требующая активного опасания. Пастух всегда заботится о тех, кого он пасет, оберегает от опасностей, «опасает», от того, что может происходить с несчастными четвероногими, если их пастух не будут уделять своей работе должного внимания – из лесу придет серый волк или мишка и учинит им большую… опасность. И «опаска», «опасаться» - это означает пасти себя, «опасать», проявлять повышенное, подчеркнутое внимание к своей жизни, здоровью… короче безопасности.

И тут, блин, этому не будет конца, прямо просятся к анализу два слова. «Спасти» и «пастух». «Спасти», как мне кажется, предельно близко стоит к слову «опасать», тоесть заботиться о чьей-то безопасности. Только в слове «спасти», «спастись», «спасение» ощущается… мгм… больше экспрессии, ей слову придает эта самая «с-» в начале, которая придает слову ощущение быстротечности протекания во времени, экспрессии быстрых и решительных действий в критический момент, момент большой опасности.

А в слове «пастух» мне, на основании всего написанного выше явно видится тот, кто проявляет заботу, охраняет, защищает, заботится, а порой и действует очень решительно и энергично. В критической ситуации. Вроде как то это все… ну не вяжется с нашей каждодневной жизнью. Ну что такое пастух-то? Бородатый-лохматый дядька с овцами, овчарками и в бурке или парнишка с кнутом и дудочкой… А если хорошо подумать, да вспомнить историю с археологией? Правильно, бОльшая часть человечества в своем развитии проходила стадию общества скотоводов, кода скот был и основным богатством и прямым условием благополучной жизни, да и выживания вообще. Думаю, в том обществе пастух был очень важной фигурой. Фигурой, от которого зависело благополучие и выживание племени, рода, его… правильно, безопасность.

Отсюда можно даже сделать вывод о том, русское слово «опасность» появилось… да что там в русском, что оно вообще появилось задолго до русского, еще в том самом обществе первобытных скотоводов и пришло прямо из него. А украинская «небезпека» - это пример языковой гомологии, когда на то же самое место в языке попало подобное по смыслу, значению, слово, но немного другое. А то, что языки близкородственные предопределило то, что в разных языках слова одного значения так странно перемешались и переплелись посредством лежащих по смыслу рядом понятий. И главное - везде в этих словах сквозят корни, которые по сути означают сильную обеспокоенность, внимание как чему-либо, что может угрожать.

Хотя, как показывают всякие лингвистические упражнения в случае наших «пастуха» и «опасности» все может быть с точностью до наоборот. То есть, опасность может быть словом-причиной, первородным, а пастух словом-следствием, образуемым от него…

Надо спросить лингвистов

Мысли, приводимые мною ниже, не есть что-то самостоятельное, они являются в некотором роде продолжением и дополнением вот этой статьи, высвечивающим действительные механизмы текущего положения дел и причины наблюдающегося положения вещей в текущий период времени.

Сразу же следует оговориться, что и вышеупомянутая статья, и приводимые мною рассуждения касаются преимущественно западной цивилизации, социума «золотого миллиарда», в странах же иной традиции положение дел во многом иное, как раз именно потому, что там правят бал иные традиции, которые по настоящему никогда и не сдавали своих позиций.

Так почему же все произошло именно так? Почему в данный момент мы имеем на лицо такой массированный упадок интереса широких масс людей к науке, научному знанию, почему мы слышим так часто, что научный метод познания не есть абсолютный путь к истинному знанию, что дескать может и должно быть много равноправных подходов к изучению предмета, далеко не обязательно базирующихся на логических построениях и экспериментальных и фактических проверках, что логика и оперирующий ею научный метод - не есть абсолютный инструмент познания и т.п… Почему мы наблюдаем массовую миграцию в мистицизм, крен общественного сознания в область идеалистического?

В вышеупомянутой статье замечательно вскрыты психологические механизмы происходящего, причинно-следственный базис, который обеспечивает изначальное господство в социуме идеалистических идей о природе и функционировании мира.

Но, мы с вами очень хорошо знаем, что еще совсем недавно человечество переживало времена большого интереса и большого доверия к науке, времена фактического господства материализма, когда сама мысль об «обезьяньих процессах» была невероятной, как и возможность запрета исследований какого-либо рода по идеологическим соображениям, под давлением масс и отдельных деятелей, абсолютно некомпетентных в самом предмете исследований. Я говорю о пресловутом клонировании и стволовых клетках.

Это было, да. Но что же случилось? Почему мы имеем то, что имеем?

Как мне видится, ситуация разделяется на два смежных момента. Как и почему ЭТО произошло и происходит у них и как ЭТО произошло и происходит у нас.

Начнем с них.

Кризис доверия науке вызревал постепенно, и в общем-то в этом нет никакой вины как людей науки, так и науки в целом. Текущая ситуация суть всего лишь закономерный момент в бытии западного социума, следствие избранного им же самим ранее пути.

Очень хорошо известно, что человечество, и особенно западная цивилизация пережили в несколько последних столетий неслыханный подъем науки, во многом инициированный, еще в эпоху Возрождения, ростом вольнодумства и отказом от идеалистических воззрений, выходом из под контроля церкви. Подъем научной мысли дал мощный толчок инженерной мысли, технологиям. Многократно возросли и интенсифицировались средства производства, расширилась материальная база, расцвела промышленность. Это, в конечном счете, многократно повысило качество жизни человека, обеспеченность продуктами питания и медикаментами сделали жизнь человека более стабильной и продолжительной.

Однако, как учил нас Парацельс: «Все есть лекарство и яд, вопрос лишь в дозировке». Человечество множилось, а новые технологии часто применялись бездумно, без должного прогнозирования и апробации. В конце концов это повлекло за собой деструктивное влияние на биосферу и экологическую обстановку на планете. Эта проблема стала на слуху, широко обсуждаема, во второй половине 20-го века. Плюс один.

К середине 20-го века человеком были создны средства уничтожения настолько мощные, что некоторые аналитические группы были заняты подсчетами, сколько же раз каждая из сверхдержав может уничтожить жизнь на Земле. Количество этих раз упорно переваливало за десяток. При том, что жизнь на Земле была одна единственная. Несколько раз ситуация в противостоянии Союза и Штатов доходила до того, что вооруженный конфликт становился очень вероятным. Ядерной войны боялись все, потому что понимали – это конец, для всех. А возможна она, такая, стала только после создания ядерного оружия, хотя никто из ученых никого не хотел уничтожать лично, выполнялся заказ держав, но... Плюс один.

Также к середине 20-го века в обществе сложилась идеализированная картина научно-технического прогресса человечества. Наука виделась как панацея, средство от всех затруднений: «Яйцеголовые сядут, подумают и придумают как сделать так, чтобы все было хорошо». Вот мы уже преодолели звуковой барьер, запустили спутник, послали человека в космос, потом на Луну. Наши ЭВМ вот вот станут разумными. Медики и химики не покладая рук создают новые медицинские препараты, методики лечения и полезные в хозяйстве вещества. Физики и инженеры создают новые материалы и машины, улучшают и совершенствуют то, что есть. Мы вот вот услышим братьев по разуму, будем жить 200, нет 300 лет, вообще не будем умирать, полетим к Тау Кита. Еще двадцать… ну тридцать лет. Так казалось в 50е… в 60е… А потом люди поняли, что почему то проблемы не отступают. Нет, ну не то, чтобы совсем не отступают, но как-то не совсем. Или того хуже, одни отступают, но им на место приходят другие, за ними третьи. И светлое будущее как-то не торопится наступать. Вот уж и 80е на дворе, а существенных сдвигов к лучшему все нет, даже СПИД вот какой-то появился (хрен пойми откуда он вообще взялся). Наука не оправдала оказанного ей доверия. Плюс один.

А человечество все росло и росло. Пять миллиардов, пять с половиной, шесть… И очень четко вырисовалось, что внутри человечества есть свои проблемы, свои вопросы, которые требуют своего решения, но сами по себе лежат вне сферы компетенции прежних наук-фавориток. Проблемы человеческого муравейника, общежития, норм морали, свободы мысли, совести, пересмотр систем ценностей. Взаимоотношения людей между собой, личности с личностью, личностями, социумом, социума с личностями, личностью. Вскрылась бездна проблем. Упадок потенций западного общества, потеря интереса к тому, что недавно было приоритетным. Массовый протест молодых поколений против привычного уклада вещей. Конфликт разных слоев общества. Конфликт стран развитых и отсталых. Многие проблемы, основанные на том, что прежнюю систему ценностей основанную еще на старой идеологии, человечество либо отвергло, либо подвергло большому сомнению и ревизии, а нового, адекватной замены или адаптации – не придумало или не приняло. Что-то происходило в самом потоке сознаний, менялся вектор мышления людей, человечество увязло само в себе, в своих сугубо внутренних проблемах и нюансах, вытекающих из человеческого, из природы человека и из реалий, диктуемых усложнением и ростом самого человечества. Эти проблемы, отчеловеческие, гуманитарные по своей природе, стали отнимать много сил и внимания у людей. Человечество сменило приоритет, стало постепенно становиться все более гуманитарным. Плюс один.

А теперь сложите вместе все четыре этих плюса. Что вы видите?

Да, правильно, на самом деле это все суть проявления одной большей проблемы. Следование по избранному ранее пути, разрешение одних проблем и порождение других. При недостатке общественного сознания, неосознании происходящего, при неприятии и непонятии личной ответсвенности за происходящее. Ведь сами избрали этот путь.

Закономерно, что огромная часть вины за все это (пусть и не вслух) возлагалась именно на науку. В общественном сознании образ науки, образ ученого, человека науки, трансформировался в того самого яйцеголового, который не может толком ответить ни на один вопрос, вечно во всем сомневается, очкарик-ботаник, жизни не знает, живет в каких-то своих эфемерных нереальных мирах, и не столько решает жизненные проблемы и трудности других (чем должен заниматься, ему ведь государство деньги платит) сколько создает людям новые. Еще и в бога не верит... Проблемы с экологией, оружие массового поражения, лекарство от рака никак не придумают, люди мрут понимаешь… Особняком тут только четвертый плюс стоит – но он не менее веский, и вескость его в том, что заниматься вопросами гуманитарными часто во много раз легче и приятнее, да и ума часто особого не требует - поглядите хоть на расплодившихся безмерно психологов

Возведя науку на пьедестал человек, не сумев адекватно оценить текущей ситуации, причин и следствий, рубанул сплеча и сам же ее оттуда и сверг. И поспешил обратиться к тому, что давало ему утешение многие столетия – к мистике и идеализму. Ведь куда приятнее жить в сказке, расцвеченной яркими красками, а не в серых буднях реальности, куда приятнее и проще думать, что все сущее создано волей кого-то, кто над всеми нами, но при этом у него есть дело лично до тебя. А в этом человеку поспешили помочь те, кто терпеливо или не очень, ждал своего часа, те, для кого эти самые мистицизм и идеализм были жизненной идеологией, самым большим интересом, или кто хотел на этом погреть руки, как же без этого...

И вот, имеем что имеем. Потому что все так произошло. Да и, что греха таить, местами, идеализм у них никогда и не сдавал своих позиций. Потому что был орудием, подпитывал и подпитывался противостоянием с нами. Неудивительно, что и ренессанс идеализма начался в тот период, когда наши с ними отношения были предельно накалены – активизацию нападок кеацианистов на ТЭ отмечают с начала 80х годов, в период правления президента Рейгана, очень враждебно относившегося к Союзу.

Это все было у них.

А как же дела обстоят у нас?

Поверьте, еще более безрадостно.

Все вышеперечисленное для Запада имело место и в Союзе. Где-то более остро, где-то менее, но все это было. И экология, последствия непродуманных деяний с природой, и оружие массового поражения, которое изобретали и наши видные ученые, и несбывшесть радужных надежд на скорое светлое будущее, и внутренние проблемы социума.

Однако было и еще кое-что. И кое-что это, это кажущийся симбиоз науки и правительства страны, науки и КПСС. Материализм – официальная доктрина КПСС, активно насаждаемая в стране, у КПСС даже есть свои институты, Марксизм-Ленинизм преподают в ВУЗах, наравне с диаматом и сопроматом, видные ученые в массе своей – члены партии, люди оттуда. Государство и партия поддерживает науку, наука – государство и партию.

На церковь может и не гонения уже, но фи высказывается регулярно и настойчиво. Идеологическому вольнодумству и инакомыслию нет места в Союзе, или многие пути для тебя будут закрыты совершенно.

И вот 80е, вторая половина. Перестройка, демократия, гласность. С материальным обеспечением в стране стало много хуже, зато говори сколько влезет и чего годно. Даже печатайся, если хочешь. И захотели, и многие. Кто потому что изнутри это все пёрло, кто потому что хотелось своей рыбки поймать в этой мутной водице. Чего только не встречалось в конце 80х, а потом – и того больше.

Естественно активизировалась и церковь. Да еще и как. Как мученик, безвинно подвергавшийся гонениям итравле многие годы дьяволородными атеистами.

Что же происходило с нашей бедной наукой в эти смутные времена дефицитов. А происходило урезание бюджетов и потеря государством интереса к оной. Падене престижа науки и человека науки.

А потом и государства не стало. И наступили совсем уж мрачные времена. Все что до недавних пор было не в фаворе и подавлялось – расцвело буйным цветом. Что было приоритетным – оказалось совсем брошенным. В обществе как бы поменялась полярность. Союз был объявлен злом и многократно заклеймен. Все, что имело отношение к правительству и партии – предано остракизму. Особенно науке стало доставаться с наступлением религиозного ренессанса на постсоветском пространстве, святые отцы не раз обрушивались с гневными речами в адрес и Союза и науки как приспешницы партии, носительницы и подпитки ненавистной материалистической идеологии.

А люди видели, что прежние любимцы страны ныне влачат жалкое существование, что они выживают и то с трудом. Что многие или покинули страну, или оставили дело своей жизни и занимаются кто чем, а кое-кто даже помер. Что на науку не отпускается более средств, государство на нее забило. Что технологии и открытия, наши ноу-хау разворовываются или оптом продаются за бесценок, что перед гостями с запада радушно широким жестом распаивают секретные сейфы, бери, читай, пользуйся, нам это не нужно.

Люди видели, что мозги, по крайней мере так работающие мозги – не нужны. Они финансовую комбинацию построить не помогут, смекнуть как что лучше проделать, кого развести, где откатить… Жизнь стала жестокая, беспощадная, закон-тайга. И с батюшкой подружиться не помешает, мало ли… тебя отпоет или кого-нибудь из близких. Крест купить тоже неплохо будет. Заодно на золотой цепи в палец толщиной. Красиво и сразу дает понять, что ты тут не просто так. Глядишь высшие силы помогут если что, уберегут… Сами люди не плошали, но очень на бога надеяться начали, очень они в поддержке и опоре нуждались, сами то – слабы и смертны. Лишились люди прежнего идеологического стержня, но свято место пусто не бывает – пришел другой. А поскольку лица старого остались беззащитны, то топтали их все кому не лень, многие почитал за честь клюнуть-отметиться, а сами за их счет возвышались: пнул кого из великих, глядишь себе авторитета прибавил, Моська, знать она сильна, раз лает на слона. А верить у нас стали тем, кто «жизнь знает», да кто говорит складнее, увереннее, громче и злее. Ну и кому что нравится слушать, народ ведь развлекаться любит, сказки слушать и всякое такое… и чтоб голову не сильно напрягали.

Да и сейчас, вплоть до сих пор, у государств наших наука явно не в фаворе, не есть нечто приоритетное, не спешат пересмотреть качественно свое отношение к предмету. Больше отцам государства нравится с религией заигрывать. Она, типа, и нацию сплочает, дает людям новую идею, стержень, опору в жизни, а заодно и учит терпимости, послушанию. Только вот сама почему то терпимостью идеологической не сильно выделяется. Видимо это большие дивиденды сулит. Может потому и наука не в фаворе, чтоб иерархов не раздражать? Circus viciosus?

Таково положение дел по предмету, вынесенному в заголовок.

Такой ситуация, причины и следствия видятся мне…

Я - зануда ;)

Чем ранше вы это поймете и осознаете, тем меньше разочарований вас ждет в будущем :D

... о ресурсе, где максимальная длина комментария не может быть больше 800 символов? ;)

Не то, чтобы это было слишком уж мало, но если имеешь желание написать что-то длиннее ППКС или +1, чтобы высказать какую-то свою мысль, мнение развернуто, аргументированно - этого явно не хватит. Особенно если привык писать комментарии часто доходящие до 5-6 тысяч символов ;)

Впрочем, это все явно отражает, скажем так, попсовость данного ресурса и хорошо укладывается в общую запад-ориентированную тенденцию редукции текста. Далеко ходить не надо, не так давно на одной презентации в России руководство одного из западных блог-ресурсов, заявляя о своем выходе на русский рынок ответило на вопрос: "А будет ли русификация?" - "Нафиг нафиг!" И прокомментровало это тем, что мол русские слишком много внимания уделяют тексту, склонны длинно писать и много рассуждать, а нам этого не надь, нам надо шоб было побольше картинок и видеороликов, мы на западе читать не особо любим, и мысли всякие умныя нас зело смущают :D

Такие вот пироги...

Итак, добро пожаловать мне, добро пожаловать Вам.

Это будет уже третье место в сети, после Дайри.Ру и ЖЖ, где я собираюсь присутствовать. Посмотрим, что из этого выйдет.

Я - человек довольно непростой, местами люблю поумничать и поговорить сложно и витиевато. Однако, постараюсь здесь быть попроще... ;)

В общем - поехали.