"Кравчук+Филарет=раскол УПЦ , или Макарыч, где деньги партии?"

В.И. Петрушко

 
АВТОКЕФАЛИСТКИЕ РАСКОЛЫ НА УКРАИНЕ
В ПОСТСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД 1989-1997

К оглавлению

VII. РАСКОЛЬНИЧЬЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ФИЛАРЕТА ДЕНИСЕНКО

Однако, к сожалению, автокефалистская авантюра бывшего Первоиерарха Украинской Православной Церкви далеко не была исчерпана осуждением на Архиерейском Соборе в Москве пагубного для церковного мира курса митрополита Филарета . 7 апреля, в праздник Благовещения, вскоре после своего прибытия с Московского Собора в Киев, Филарет (Денисенко) за богослужением во Владимирском кафедральном соборе объявил о своем отказе сложить с себя обязанности Предстоятеля Украинской Церкви.

14 апреля 1992 года, митрополит Филарет на пресс-конференции в Укринформагенстве заявил, что Архиерейский Собор в Москве прошел с нарушением Устава об управлении Русской Православной Церкви и с нарушением регламента. Филарет сказал, что его присяга была вынужденной, а потому неискренной. Сам он, по его словам, был оклеветан и посему отказывается уйти в отставку, намереваясь оставаться на посту предстоятеля УПЦ до конца жизни. Лицедейством выглядели слова Киевского митрополита о том, что он "уйти со своего поста не может, ибо отвечает за Украинскую Православную Церковь перед Богом" [121]. Митрополит Киевский изображал себя жертвой "имперских притязаний" Московского Патриархата, страдальцем за национальную идею, которая отныне стала мерилом всякого украинского политика. "Мосты были сожжены", отступление невозможно. Однако, пути назад не было уже не только у Денисенко. Украинские иерархи также благодаря московскому Архиерейскому Собору полностью определились с выбором позиции. Поэтому, когда Филарет призвал их собраться в его печально знаменитой резиденции на улице Пушкина, 36 в Киеве, откликнулся и поддержал митрополита лишь единственный архиерей викарий Тернопольской епархии, епископ Почаевский Иаков (Панчук), наместник Почаевской Лавры [177, c.28]. За этот демарш Иакова, давно уже замеченного в симпатиях националистической идее и пытавшегося украинизировать Лавру, братия изгнала из обители. Даже те архиереи, которые на Соборе выступили активными поборниками независимости УПЦ, отказались поддержать Филарета (лишь спустя несколько месяцев к нему примкнул епископ Львовский Андрей).

Большинство верующих отнеслось к новой авантюре митрополита самым суровым образом. В большинстве храмов Украины прекратилось поминовение Предстоятеля УПЦ за богослужением [145]. Наиболее резко свое отрицательное отношение к автокефалии вообще и к личности Киевского митрополита в частности выразила Одесская епархия: в адрес Патриарха Алексия II было направлено обращение с просьбой принять в непосредственное патриаршее управление "Свято-Успенскую Патриаршую обитель, Одесскую Духовную Семинарию, Свято-Успенский кафедральный собор, а также всю полноту Одесско-Измаильской епархии" [121]. Столь бурная реакция одесских православных была также следствием того, что активным поборником автокефалистской идеи в епархии выступил архиепископ Лазарь (Швец), галицкий уроженец. Это закончилось для него жестким отпором со стороны собственной паствы и переводом на Симферопольско-Крымскую кафедру, где владыка уже не решался столь откровенно пропагандировать автокефалию.

Став неожиданно адептом национальной идеи, чего прежде за этим уроженцем русскоязычной Донецкой области [131]. никто не замечал, Филарет, с трудом освоивший "державну мову", повсюду, где только мог, вещал на плохом украинском языке о своем жертвенном подвиге во имя "национальной церкви". Интересно, что национал-демократическая пресса еще совсем недавно шельмовавшая Киевского митрополита и смаковавшая подробности его личной жизни, объявляя его типичным представителем "имперской" Русской Церкви, предателем своего народа и т.д., теперь круто изменила тон своих высказываний. Стоило Денисенко занять, пусть и из эгоистических соображений, сепаратистскую позицию, как всякая кампания дискредитации митрополита прекратилась, как по команде. Более того, постепенно многие националистические политики начинают выражать свою солидарность с Денисенко. Особенно в этом направлении отличалось окружение президента Кравчука, чья столь же неожиданная перестройка из коммуниста в националиста весьма напоминала эволюцию, проделанную его личным другом Филаретом.

В этом отношении весьма показательно обращение, которое группа из 25 депутатов-демократов украинского парламента во главе с Олесем Шевченко 20 февраля 1992 года направила Патриарху Московскому и всея Руси Алексию, и которое позже фигурировало на Архиерейском Соборе 31 марта 5 апреля 1992 года. В нем, в частности, говорилось: "...митрополит Филарет правдами и неправдами ищет путей (быстро изменив свои лозунги), чтобы заручиться поддержкой нового правительства и сохранить свою порочную систему управления церковью. Не секрет, а достояние гласности, что именно митрополит Филарет (Денисенко) тесно связал свою тридцатилетнюю деятельность со службами КГБ, дабы угодить власти КПСС, послужить безбожному правительству не в интересах церкви, а ради карьеры и возможности удерживать церковь на Украине в руках единовластной диктатуры. Все это отвращает от церкви людей, сводит на нет проповеднический миссионерский труд честного священства, углубляет вражду между конфессиями и способствует расколам" (перевод с украинского мой В.П.) [5]. Вероятно, это послание депутатов Патриарху было следствием недоверия новоявленному патриоту, но уже после Архиерейского Собора 31 марта 5 апреля 1992 года те же самые депутаты принимают по отношению к митрополиту совершенно иной тон, убедившись в его окончательном переходе в стан поборников "самостийности".

Во исполнение определения Священного Синода от 21 мая Архиерейский Собор УПЦ собрался 27 мая, как и было предписано, под председательством митрополита Никодима. Ввиду того, что Филарет, поддерживаемый правительством и "Рухом", мог воспрепятствовать проведению Собора, использовав все имеющиеся в его распоряжении средства от властных структур до формирований националистических боевиков, Собор проходил в Харькове. Президентом Кравчуком была предпринята попытка сорвать деятельность Архиерейского Собора: президент лично звонил руководству Харькова и области, требуя от властей воспрепятствовать выборам нового Предстоятеля УПЦ. Собор сместил Филарета Денисенко с Киевской кафедры и поста Первоиерарха УПЦ и зачислил его заштат с запрещением в священнослужении.

Определение Архиерейского Собора УПЦ об избрании митрополита Владимира Предстоятелем Украинской Церкви было с одобрением воспринято большинством Поместных Православных Церквей и их Предстоятелями, которые прислали вскоре после получения информации о Соборе телеграммы в адрес Святейшего Патриарха Алексия с выражением поддержки решений Харьковского Собора и признания митрополита Владимира единственным законным Первоиерархом УПЦ [126].

Во исполнение определения Священнного Синода об Архиерейском Соборе, который рассмотрел бы деятельность митрополита Филарета, епископат Русской Православной Церкви собрался 11 июня 1992 года в Москве. Накануне Собора украинскими архиереями было сделано Заявление, в котором давалась обстоятельная характеристика антиканонических действий митрополита Филарета. В вину бывшему Предстоятелю УПЦ украинские епископы ставили жестокое и высокомерное отношение к подведомственнному духовенству и собратьям-архиереям. Это квалифицировалось как грубое физическое и духовное насилие, за которое клирик согласно 27 правилу святых апостолов подлежит извержению из сана. Обвинялся митрополит и в соблазне, который он вносит в среду верующих своим поведением, давая повод для поношения и хулы на Церковь со стороны внешнего мира. Подобные действия также подлежат каноническому наказанию в соответствии с 3-м правилом Первого Вселенского Собора и 5-м правилом Пято-Шестого (Трулльского) Собора [67]. Оба правила под страхом извержения из сана воспрещают целибатным клирикам или монашествующим иметь при себе в доме женщин (за исключением матери или родной сестры), дабы не вызывать соблазна и нареканий со стороны паствы.
Архиерейский Собор обратился с Посланием к пастырям и верным чадам Украинской Православной Церкви, в котором констатировалось, что в Украинском Православии возник новый раскол. До ведома верующих УПЦ доводились решения Собора.

В Послании также предупреждались православные Украины о том, что "все миряне, которые отныне будут вступать в церковное общение с бывшими митрополитом Филаретом (Денисенко) и епископом Иаковом (Панчуком), подвергают себя отлучению от Церкви, а клирики извержению из сана" в соответствии с 4-м правилом Антиохийского Собора и 2-м правилом святых апостолов [143].

Лишившись поддержки епископата, а теперь и священного сана, Филарет сделал ставку на националистические силы: прежде всего, на боевиков из молодежной неофашистской организации УНА-УНСО (Украинская Национальная Ассамблея Украинская Национальная Самооборона). Именно они вместе с милицией преградили делегации УПЦ доступ в митрополичью резиденцию на Пушкинской, когда представители канонической Украинской Церкви пришли принять дела у низложенного Филарета [5]. То же самое повторилось у входа в кафедральный Владимирский собор, когда туда прибыл новоизбранный Предстоятель УПЦ митрополит Киевский и всея Украины Владимир, восторженно встреченный десятками тысяч православных киевлян на вокзале и триумфально провожаемый ими до кафедрального храма Киевских митрополитов. Молодчики из УНА-УНСО перекрыли подступы к Владимирскому собору и забаррикадировались изнутри. Православные лишились своей святыни Владимирского собора. Расписанный Виктором Васнецовым и Михаилом Нестеровым собор хранит величайшие реликвии православного мира святые мощи великомученицы Варвары и священномученика Макария, митрополита Киевского. К скорби православных теперь рядом с киевскими святынями стали совершаться кощунственные "богослужения" расстриженного митрополита Филарета.

А накануне приезда нового Первоиерарха УПЦ этими же боевиками из ультра-националистической УНА-УНСО было совершено разбойничье нападение на Лавру. 200 молодчиков под руководством одного из своих галицийских "фюреров" Дмитра Корчинского попытались совместно с подразделениями милиции штурмом овладеть монастырем. Безоружные монахи и православный народ, собравшийся в обители по зову лаврского колокола, отбили натиск. Было множество раненых. Важно отметить, что вопреки негласному приказу властей о поддержке филаретовцев не все структуры МВД были на стороне беззаконника Денисенко: оборонять Лавру от националистов и милиции помогали бойцы ОМОНовского подразделения "Беркут" [5].

Филарет при поддержке президента Кравчука сохранил за собой Владимирский собор в Киеве, митрополичью резиденцию на Пушкинской и полный контроль за денежными средствами УПЦ [5]. Называлась сумма в 4 миллиарда карбованцев по курсу 1992 года [7; 177, c.28], а по другим данным даже до 11 миллиардов, причем есть предположения о том, что Кравчуком на счета УПЦ благодаря Филарету были тайно перечислены и деньги компартии Украины [3]. Однако, при полной изоляции, в которой оказался бывший Первоиерарх УПЦ, единственным путем для него стало объединение с УАПЦ, осуществленное им, следует отметить, с великим искусством. Президент и часть национал-демократов не только поддержали это его предприятие, но и способствовали его успешному осуществлению. Так, первоначально Л.М.Кравчук и председатель Совета по делам религий А.Зинченко объявили незаконным Харьковский Архиерейский Собор УПЦ и все его определения [177, c.28]. Это было уже откровенным и неприкрытом вмешательством властей в дела Украинской Церкви на стороне расстриженного Филарета. Более того, Президиум Украинского парламента принял беспрецедентное заявление, в котором Харьковский Собор светские власти объявляли неканоническим и незаконным [5]. Заявление это принималось по инициативе народного депутата Д.Павлычко, поэта, некогда воспевавшего КПСС, а теперь вдруг ставшего ревнителем национальной идеи. Интересно, что сам Павлычко, как и многие другие депутаты, ставшие на защиту расстриги Филарета, являлся галицким униатом. Причем, именно эти люди не так давно стояли во главе шумной кампании по обличению Филарета. Тогда он для них олицетворял Московский Патриархат, а потому не скупились народные избранники на эпитеты, обличая Киевского митрополита. Все в одночасье изменилось после его ухода в раскол. Полностью исчез недавний обличительный пафос, на смену которому пришли панегирики Филарету как патриоту Украины. Более верных адептов, чем его вчерашние очернители, Денисенко отныне трудно было найти. Сам же президент Кравчук так высказывал в прессе свое суждение о причинах "незаконности" соборных определений: Собор собрался без ведома президента и к тому же не в Киеве [5].

О том, как происходило пресловутое "объединение", и кто были его главные режиссеры, некоторое представление можно составить на основании воспоминаний одного из главнейших участников создания новой "национальной" конфессии бывшего "митрополита Переяславского и Сичеславского" УАПЦ Антония (Масендича). Позднее он принес покаяние в своей раскольнической деятельности и после законной архиерейской хиротонии вошел в состав епископата Русской Православной Церкви [100; 153, с.103] и рассказал о том, как проходила афера, в результате которой возникла УПЦ КП.

Филарет и другие творцы раскольничьего "союза" воспользовались преклонными годами лжепатриарха Мстислава Скрипника, которому исполнилось к тому времени уже 95 лет и который практически не мог уже контролировать ситуацию на Украине. За его спиной 25-26 июня 1992 года и возник с подачи президентской власти и при содействии депутатов-националистов стойкий альянс между Филаретом и управляющим делами УАПЦ (то есть наместником Мстислава в Киеве) Антонием (Масендичем).

Владыка Антоний вспоминает, что обрадовался, когда впервые услышал о результатах Московского Архиерейского Собора и обещании Филарета подать в отставку. Это, по мнению управляющего делами УАПЦ, открывало дорогу к объединению с УПЦ, так как препятствием все раскольники считали личность Филарета.

Ничего не известно о содержании беседы Антония (Масендича) с Филаретом, состоявшейся по просьбе последнего вскоре после того, как представители православного духовенства канонической Церкви приходили в его резиденцию принять дела митрополии. Эта попытка призвать Филарета к порядку тогда закончилось столкновением с УНА-УНСО и избиением клириков. В числе пострадавших был и восстановленный в сане после низложения Филарета епископ Ионафан (ныне архиепископ Сумской и Ахтырский, управляющий делами УПЦ).

Во время личной встречи Антоний (Масендич) посочувствовал Филарету по поводу расставания с деньгами, резиденцией и Владимирским собором [5; 7]. Этот штрих вобрал в себя всю психологию раскола: грубый материальный расчет, личные корыстные интересы. Показательно, что храм в перечне "благ" стоял на последнем месте. В ответ на сочувствие Антония прагматик Филарет сразу перешел к деловому предложению перечислить все средства УПЦ на счета УАПЦ. В обмен расстрига требовал гарантий, что ему сохранят право собственности на все суммы [7]. Владыка Антоний попытался, по его словам, уехать из города, дабы избежать ответственности за события, которые начали бурно разворачивались в Киеве 24 июня. Однако, в его резиденцию нагрянули вдруг воспылавшие религиозной ревностью депутаты Павлычко, Скорик, Червоний, Поровский, Тернопольский и прочие, уже успевшие прославиться своим экстремизмом на национальной почве [7]. Нелишним будет отметить, что двое первых ревностные греко-католики, и можно только догадываться, что подвигло их столь решительно озаботиться судьбой Православия на Украине. Депутаты в ультимативной форме потребовали от "митрополита" созвать "объединительный собор" УАПЦ. В ответ на возражения Антония, говорившего, что он не имеет право на подобные действия, последовал ответ: " Вы обязаны, это распоряжение президента Украины" [7].

       Антоний вспоминал, что президентскими указами были устранены со своих постов "недоброжелатели" Филарета. Среди них Пилипенко и Колесник, председатель Совета по делам религий (его место занял филаретовец Зинченко). Вскоре был уволен даже Генеральный прокурор Украины Шишкин, осмелившийся опротестовать "объединительный собор" и новоявленную УПЦ КП, объявившую себя правопреемницей УПЦ и УАПЦ [7]. Предлагать от себя лично в качестве подарка за послушное "объединение" храм Софии Киевской депутаты едва ли могли. Это также выдает участие президента в униональной кампании. Последующие события, в том числе и участие экс-президента Кравчука в постыдном шоу с похоронами лже-патриарха Романюка, с головой выдали Леонида Макаровича как одного из активнейших созидателей филаретовской псевдо-церкви, которую он мнил видеть столь же национальной, сколь и послушной своей воле, чего не мог он добиться ни от УПЦ, ни даже от УАПЦ.

Небезынтересно было бы провести параллель между пожеланием президента Кравчука иметь в "самостийной и незалежной" Украинской державе столь же "самостийную и незалежную", единую церковь и ранее имевшими место прецедентами в истории Украины. Кравчук был далеко не оригинален в этом устремлении. О введении на Украине своего собственного патриаршества говорил в свое время и глава Директории Симон Петлюра. По его мнению, сильная, дисциплинированная церковь будет иметь огромное позитивное значение в борьбе с Москвой [134].

Депутаты уверяли Антония, что Филарет "пробудет в руководстве" новоиспеченной конфесии всего три-четыре месяца, после чего будет отправлен на покой. Именно это, по словам епископа, подвигло его согласиться на "объединение" [7].  Надеяться же на то, что объединение с Филаретом увеличило шансы на успех переговоров с УПЦ, не приходилось. Наличие в рядах раскола расстриженного экс-митрополита, напротив, ставило дополнительное и весьма существенное препятствие возможному воссоединению раскольников с Церковью: согласно 3-му правилу св. Василия Великого, законным образом изверженный из сана не может вновь получить его [87, c.310].

Епископ Антоний также сообщает, что в ответ на требования депутатов он сказал, что должен обсудить все с Мстиславом. На это Павлычко "отрезал", что это не его забота, а созвониться с "патриархом" УАПЦ легче из резиденции президента Украины. Антоний также, по его словам, настаивал на обсуждении вопроса "епископатом" УАПЦ, но депутаты требовали немедленного принятия решения об объединении и настаивали на поездке к Филарету для согласования условий.

25 июня прибыли в Киев "иерархи". Среди них, однако, не оказалось Василия, "епископа" Тернопольского, и Петра (Петруся), "епископа" Львовского, который был известен своей неприязнью к Филарету. "Владыка" Петро сказался больным [5], вероятно, на всякий случай, предчувствуя, чем оборачивается дело, и желая остаться в стороне от творцов новой аферы. Показательно прямое и неприкрытое вмешательство политиков: на это же собрание явились все те же депутаты, уже имевшие дело с Антонием (Масендичем), а также Виктор Бурлаков из "Руха"  [5]. Антоний проинформировал "епископов" о цели их собрания. После этого Андрей Ивано-Франковский тут же заявил, что на сделку с Филаретом идти отказывается. На него набросились с угрозами и бранью депутат-католичка Лариса Скорик и "викарный епископ" Володимир Романюк, обозвавшие Абрамчука "агентом Москвы" и "предателем" . Тем не менее, не взирая на угрозы, трое "епископов": Андрей Абрамчук, Антоний (Фиалко) и Николай (Грох) покинули собрание раскольничьего "епископата", отказавшись от участия в затее объединения с Филаретом.

На следующий день было совершено торжественное "богослужение" по случаю долгожданного "воссоединения" расстриги с раскольниками. Но Филарет объявил, что не может служить вместе с безблагодатными лже-архиереями УАПЦ, которые только что приняли его в свое собщество [5; 7].

Но депутаты надавили на Филарета. Он похорохорился больше для вида, грозя позвонить президенту и пожаловаться на всех. Вскоре раскольники уже совместно служили "молебен" и "литургию", совершая очередное кощунство в святых стенах Софийского собора [5; 7].

Сам Антоний, менее чем два года спустя, назвал этот "собор", создавший новую объединенную конфессию УПЦ КП, нелегитимным и незаконным, совершенно не соответствующим канонам Православия. Экс-"митрополит" УАПЦ справедливо отметил, что итогом этой "унии" стал новый раскол, а не его преодоление. Вину за все происшедшее епископ Антоний (Масендич) в своем интервью газете "Независимость" возложил на Филарета и депутатов [7].

Между тем, сторонники раскола отнюдь не бездействовали. При попустительстве властей и активном содействии националистических боевиков по всей республике автокефалисты захватывали храмы и епархиальные управления. Даже в столице отряды УНА-УНСО несколько раз повторяли попытки штурма Киево-Печерской Лавры, где, по их заявлению, "окопались москали" (там находилась резиденция митрополита Владимира). Всякий раз фашиствующих молодчиков удавалось отбить: братия Лавры и православные люди стойко обороняли вековую святыню от кощунников.

Одовременнно с беззаконным "объединительным" сборищем, учиненным Филаретом и Антонием при поддержке властей, 26 июня 1992 года в Киево-Печерской Лавре состоялся Собор Украинской Православной Церкви.Смело и решительно выступил Собор с обличением вмешательства властей в церковные дела и поддержки, оказываемой ими раскольникам, что доводилось участниками Собора до ведома президента Кравчука. Обратилась УПЦ и к судебным инстанциям Украины с просьбой положить конец беззаконным действиям Филарета [149]. К постановлению Собора Украинской Православной Церкви было добавлено за подписью управляющего делами УПЦ архиепископа Житомирского и Овручского Иова (Тывонюка) особое приложение: "В связи с незаконным присвоением имущества и кредитов Украинской Православной Церкви в больших размерах гражданином Денисенко Михаилом Антоновичем (бывшим митрополитом Киевским и всея Украины) и использованием их на собственные нужды обратиться к органам прокуратуры с просьбой о возбуждении против него уголовнного дела" [149]. Это заявление, впрочем, осталось "гласом вопиющего в пустыне", равно как и обращение к администрации города Киева с просьбой о возвращении УПЦ ее законного имущества Свято-Владимирского собора и митрополичьей резиденции на Пушкинской. Глухим к призывам православного народа Украины помочь в прекращении беззаконных действий Филарета и его приспешников остался также и президент Кравчук, хотя ему участники Собора отправили на этот счет свое специальное Обращение [116]. Правда, возмущение православной общественности произволом и беззаконием, творимыми Филаретом и другими раскольниками, стало столь масштабным, что Кравчук все-таки был вынужден принять митрополита Владимира и признать полную законность его избрания. Авантюрность затеи с образованием УПЦ КП была очевидной, а поддержки народа она не получила вовсе, поэтому президент поневоле должен был признать, что УПЦ, которую власть уже числила упраздненной в ходе пресловутого "объединения", продолжает свое бытие под руководством нового Предстоятеля митрополита Владимира Сабодана). Это, однако, не означало, что президент собирался нормализовать тяжелейшее положение УПЦ, в котором она оказалась благодаря деятельности Филарета.


Надо думать, что Мстислав (УАПЦ) был более неравнодушен, чем Филарет, к тому, как выглядит он caм и его действия перед лицом общественности. Правда, после долгого сопротивления он все же дал себя уговорить не только признать УПЦ КП ( хотя громко об этом он тоже не стал объявлять), но и принять, наконец, Филарета. Скрипник беседовал с Денисенко наедине около 15 минут. Вскоре "патриарх" вновь улетел в США, предварительно попросив, чтобы среди провожающих его в аэропорту Борисполь лиц не было Филарета. Тем не менее, Денисенко прибыл и еще раз встречался с Мстиславом [7]. Вскоре в США Мстислав столкнулся с неприятием среди диаспоры авантюры по "объединению" с Филаретом. В один из последних своих визитов на Украину Скрипник даже Кравчуку стал говорить о том, что эта затея во всем мире вызывает откровенный смех. Скрипник в последний год жизни, вопреки тому, что он сам говорил ранее, стал периодически делать заявления о непризнании УПЦ КП и лично Филарета, как своего "заместителя". А к исходу 1992 года Мстислав окончательно решил отмежеваться от аферы с УПЦ КП: он объявил пресловутое "объединение" частным делом монаха Филарета и Антония (Масендича).

Итак, УПЦ КП вышла на политическую арену Украины и тотчас зарекомендовала себя подлинным агрессором по отношению к каноническому Православию. Политические экстремисты, стоявшие у колыбели УПЦ КП и обеспечившие ее появление на свет, не оставили своим попечением общее с Филаретом детище. Альянс воинственных депутатов-националистов и Денисенко оказался на редкость устойчивым. При тесном содействии все тех же Тернопольского, Поровского, Червония, Скорик и прочих УПЦ КП, как злокачественная опухоль, стала давать метастазы по всей Украине. В Галиции, где почти все православные храмы были к этому времени уже захвачены униатами и раскольниками, Филарету, еще недавно хулимому, теперь рукоплескали. Но на Востоке, где у раскола не было никакой поддержки от православного населения, новая филаретовская "церковь" стала насильственно водворяться при содействии властей и активной помощи боевиков УНСО и прочих фашиствующих формирований. Причем, безответными оставались многочисленные жалобы на творимый филаретовцами произвол- коррупция давно сплотила воедино Денисенко и чиновников, успешно перевоплотившихся из деятелей партономенклатуры в ревнителей "самостийности". [2; 3].

Почти все храмы, прежде закрытые при советской власти, а теперь возвращаемые верующим, попадали в руки филаретовцев. Так, искусственно были созданы приходы УПЦ КП во многих городах Центральной и Восточной Украины. Включали они в себя почти всегда лишь по нескольку человек активистов "Руха" из числа выходцев из Галичины или представителей националистической интеллигенции. Многие и вовсе числились только на бумаге- приверженцев УПЦ КП где-нибудь в Луганской области найти было трудно, а директиву из Киева местным властям выполнять приходилось. Увеличивал Филарет число своих приходов и методом захвата храмов у канонической УПЦ. Боевики Корчинского и Витовича, "казачки" Червония и прочий полууголовный-полунацистский элемент стали главной опорой Филарета, а "духовником" их числился лже-епископ Володимир Романюк, будущий "патриарх Киевский". Личное участие в захватах соборов в Луцке, Ровно и многих других городах принимали все те же депутаты Поровский, Гудима, Червоний и прочие [177, c.29]. В Луцке в ходе автокефалистских бесчинств в 1992 г. многие храмы оказались просто разграбленными. В Ровно Червоний при помощи своих "казачков" развязал настоящий террор против канонической православной епархии. Представители власти бездействовали, а раскольники и боевики штурмовали на их глазах кафедральный Воскресенский собор [2; 61], который в итоге удалось отобрать у православных верующих.

"Митрополит Переяславский и Сичеславский" Антоний (Масендич) также лично принимал участие в штурме многих храмов, принадлежавших УПЦ. Так, он, например, возглавлял кампанию по захвату православных храмов на Волыни. В августе 1992 года, в канун праздника Успения Пресвятой Богородицы, Антоний (Масендич) вместе с несколькими "архиереями" УПЦ КП, сопровождаемый боевиками УНА-УНСО, прибывшими на военной технике (той самой, из немецкой гуманитарной помощи), нагрянул в недавно открытый Зимненский Успенский Святогорский монастырь в окрестностях Владимира-Волынского. "Иерархи" вошли прямо в собор, где шла служба отмечали престольный праздник обители. "Митрополит" вызвал игумению Стефану и стал требовать, чтобы она вместе с сестрами перешла в УПЦ КП. В противном случае обещал прогнать всех монахинь "за Урал". Тем не менее, они отказались перейти в безблагодатную псевдо-церковь. Монахини считают настоящим чудом Божиим то, что громилы Масендича не тронули беззащитный женский монастырь и больше не появлялись в нем [136]. Однако, для множества других храмов на Волыни, Ровенщине и Тернопольщине визиты "митрополита Сичеславского" принесли куда более плачевные результаты.

Особенно отличились "бойцы" из УПЦ КП в Тернополе. Здесь еще в 1990 году были захвачены униатами и раскольниками все православные храмы. Верные УПЦ собирались для совершения богослужений в маленьком и тесном здании епархиального управления. Но "казаки" под руководством Червония и Антония (Масендича) в начале 1993 года решили отобрать у православных последнее помещение. Епископ Тернопольский Сергий (Генсицкий) вместе со всеми, кто находился в здании епархии, был выброшен на улицу. Внутри здания был учинен погром, причем с престола были сброшены Святые Дары, уничтожены богослужебные книги и документы. Червоний лично руководил "боевой операцией", а "митрополит Сичеславский", желая остаться в стороне, находился неподалеку, в ранее занятом раскольниками кафедральном соборе. Видя, что дело обернулось избиением православного архиерея, Антоний решил уехать, но "казаки" Червония этому воспрепятствовали: дескать, воюем за общее дело, так будем вместе до конца [7].

Положение канонической Украинской Православной Церкви стало столь отчаянным, что Синод УПЦ 16 сентября 1992 года решился обратиться к президенту Кравчуку с решительным протестом против творимого при попустительстве и даже поддержке властей беззакония в отношении УПЦ. Тон Заявления-протеста был весьма резким. В нем, в частности, говорилось: "Почему одна конфессия Украинская Православная Церковь (Киевский Патриархат) получает различные привелегии, а Украинская Православная Церковь жестоко и целенаправленно притесняется? До каких пор будет продолжаться такое прямое и безжалостное нарушение прав верующих?

Почему сегодня слезы, как и ранее пролитая за отцовскую веру кровь верных чад Украинской Православной Церкви, открыто игнорируются государственной властью?

Неужели наша исполнительная власть на Украине настолько бессильна, что допускает существование таких страшных столкновений на религиозной почве" [69]. Президенту еще раз указывалось на недопустимость вмешательства политиков в дела Церкви, а тем более, если речь идет о представителях депутатского корпуса Украины.

Зависимая от Кравчука и Филарета пресса муссировала слух о том, что митрополит Владимир якобы призывал молодежь к отказу служить в вооруженных силах Украины. Пресекались и наказывались всякие попытки журналистов освящать деятельность УПЦ объективно и давать ей положительную оценку. Так, например, все те же печально известные Поровский и Червоний обратились к руководству телерадиовещания Украины с требованием привлечь к ответственности журналистку Л.Протас только за то, что она в своей программе "Благовест" предоставила слово епископу УПЦ Ионафану (Елецких), жертве филаретовского произвола [3]. На владыку Ионафана, дерзнувшего подать рапорт на Филарета в Москву еще тогда, когда никто не решался и заикнуться о беззаконии, творимом всесильным митрополитом Киевским, автокефалисты ополчились с особой злобой. Все та же группа депутатов-филаретовцев подала на него в суд, инкриминируя епископу кражу имущества из Киево-Печерской Лавры в бытность епископа Ионафана ее наместником. Однако, все надуманные обвинения развалились в ходе судебного разбирательства, когда вдруг свидетели отказались от ранее данных показаний, заявив, что давали их, будучи принуждаемы Филаретом и его "названной сестрой" Е.П.Родионовой. Кроме того, дом родственников владыки Ионафана, где он проживал, был умышленно подожжен [3]. Бесчинство автокефалистов дошло до предела, когда "митрополит" Антоний (Масендич) заявил, что собирается требовать запрещения УПЦ как "фашистской организации" [3].

Несколько раз боевики из УНА-УНСО вновь пытались захватить Киево-Печерскую Лавру, но всякий раз верным УПЦ удавалось ее отстоять. С завидным постоянством галицкие громилы, большинство из которых принадлежат вовсе не к УПЦ КП, а к униатской церкви, придумывали новый повод для очередной провокации. Однажды, воспылав "ревностью" к памяти митрополита Тобольского Павла (Конюскевича), издавна местно почитаемого в Киеве, филаретовцы возжелели провести раскопки на руинах Успенского собора Лавры, где почивали до взрыва храма в 1941 году нетленные мощи святителя. Расчет был верным, и в итоге, когда православные попытались выпроводить нежеланных гостей, это вызвало новую драку и патасовку.

И тем не менее, сам Филарет и его приспешники постоянно чувствовали себя абсолютно уверенными в собственной безнаказанности. К общественному мнению они всегда были равнодушны настолько, что даже, как сообщает В.Анисимов, сенсационные интервью детей Филарета и Е.П.Родионовой нимало не отразились на положении "заместителя патриарха Киевского" [5]. А поддержка властей, личное покровительство президента Кравчука и мощное лобби в парламенте Украины давали раскольникам все основания не бояться последствий своих "подвигов". Не дало никакого результата предание гласности фактов финансовых преступлений Филарета и присных. Деятельность УНСО и откровенно фашистские заявления ее лидеров также не стали поводом для судебного разбирательства, хотя одни только военизированные лагеря для боевой подготовки УНСОвцев, созданные вопреки законам, уже могли стоить их создателям свободы.

         Филарет иногда умышленно "рукополагал" людей, чем-то себя запятнавших, так как их легче было держать в повиновении из страха перед разглашением их грехов. Были и откровенно скандальные ситуации. Так, "епископом" Ивано-Франковским Филарет определил быть женатому священнику, супруга которого, узнав об этом, устроила семейную сцену [177, c.29]. И напротив, многие из числа лже-епископов прежней УАПЦ стали приносить покаяние и возвращаться в лоно Московского Патриархата. Уже упоминались "епископы" Николай (Грох) и Антоний (Фиалко). Вскоре к ним прибавились Спиридон Бабский и даже Антоний (Масендич) [14, c.544-551]. Всего же только за полтора года, прошедшие с момента "объединения" и создания УПЦ КП, ее покинуло 12 лже-архиереев [5].

 Филарет приобрел столь решающий вес, что будучи "заместителем патриарха" сумел полностью изолировать и нейтрализовать пребывающего за океаном Скрипника. И когда последний отлучил Филарета (Денисенко), Антония (Масендича) и Володимира Романюка, об этом на Украине попросту почти никто не узнал [5]. Все документы, поступавшие в Киев от Мстислава из его резиденции в Баунд-Бруке (США), объявлялись либо частным мнением "патриарха", либо вовсе подложными. А потому Филарет их клал под сукно и управлял "Киевским патриархатом" целиком по своему усмотрению. Так, например, он скрыл не только факт отлучения Мстиславом Денисенко, Масендича и Романюка, но и факт назначения управляющим делами УАПЦ (а не УПЦ Киевского Патриархата, которую Мстислав перестал признавать) "архиепископа" Львовского Петра (Петруся). При этом Петр объявил о том, что более не признает Филарета, и был последним "отлучен" [5] (все это, впрочем, не помешало Петру впоследствии, в октябре 1997 г., перейти в "юрисдикцию" филаретовской УПЦ КП). Филарет вместе Е.П.Родионовой стали неограниченнными хозяевами "Киевского патриархата". Прежний диктаторский стиль руководства Денисенко не только сохранил, но и развил, о чем свидетельствуют сообщения украинской печати. Анисимов, в частности, связывает с деятельностью ФФилаерта уже упомянутый поджог дома епископа Ионафана, два покушения на жизнь, которые перенес Антоний (Масендич) [5], загадочная гибель в автокатастрофе Иоанна (Боднарчука) [5; 177, c.30] и, наконец, столь же загадочная и внезапная кончина "патриарха" Романюка, освободившая Филарета от ревизии его финансовой деятельности и доставившая ему вожделенный клобук "патриарха Киевского" [5].

(продолжение будет)