Ты шел привычно развязной походкой, обнимая ее одной рукой, поглаживая ее идеальную попку. У всех твоих девиц всегда были идеальные фигуры, красивые улыбки и блестящие глаза. А может, это потому, что рядом был ты. Она несла в пакете твои любимые булочки, только-только купленные, теплые. Булочки с тмином - у меня на него аллергия. Может поэтому ты придумал, что любишь их. Я замедляю шаг. Еще и еще медленнее, чтобы остаться незамеченной, как это часто бывает с такой парой рядом. Еще минуту я думаю о том, каким ты был и мои воспоминания прерывает визг шин и вопль твоей "идеальной". Ваня... Ванечка... Мы учились в одной группе и не замечали друг друга до диплома. Вернее, это ты меня не замечал, а я пыталась делать вид, что отвечаю взаимностью. А потом мы переехали в один город и ты стал звонить, как говорил - должен же быть хоть кто-то, кто скажет правду о тебе самом. Ты сразу же проколол ухо в двух местах. Я  считала твоих единственных, которые одна за другой обнаруживали эрогенную зону между сережками. Ты лежал в странной, неестественной позе. Единственная вопила и пыталась тебя обнять (так, чтобы не запачкать блузу, но чтобы выглядело естественно). А со всей округи слетались голуби к твоему телу... к булкам с тмином. На них у меня тоже аллергия. Как-то мы с тобой напились и ты рассказал, что одна единственная залетела. И сделала аборт. А ты принес ей в этот же день пупса. Игрушку. Ребенка. Ты думал, выйдет забавно. Поверх "идеальной" твои стеклянные глаза смотрели на меня. Мне показалось, ты что-то сказал... Было ли это "Помогите", "Я люблю тебя", или твоя фирменное "Е*ать я попал" - трудно разобрать. Смотрю на тебя с интересом, остановившись, остолбенев, разбирая свои эмоции. Страх? Печаль? Сожаление? Отчаяние? Нет... Ванечка... Е*ать ты попал. Тебя всегда звали "Ванечка". А мужчины? Кажется, ты общался только с женщинами. Ванечка... Так незакономерна я была в твоих кругах. Так неуместна. Так многое ты открывал мне. Всего-то правду. Как ударил единственную за грубое о твоей матери слово, как послал горбатую нищенку, плюнув вслед. Как запивал коньяк водкой и спал со своей профессоршей. Говорят, тяжело оторвать глаза, от застывшего мертвого взгляда, а я не помню - твоих. Ванечка... Ты уже просто кусок мяса, который когда-то был всеми воспоминаниями, слезами и смехом единственных. Плоть и вытекающая кровь. Ванечка... Как-то ты сбил человека и говорил мне - "а вдруг он заслужил?.. вдруг?". Ванечка... я всегда слушала тебя молча, а потом под душем, или в ванной вспоминала твои слова. И думала - ты действительно такая мразь или слабый, но со своей моралью, человек... Толпа расходится и в машину садится твоя единственная, кажется, даже перед тем, как там окажешься ты. Кажется, у нее наконец-то потекла тушь... Только голуби, не отвлекаясь, спешно поглощают тмин и булки. Ванечка... а вдруг ты заслужил?

Жадность познания воистину поражает. Особенно если учесть, что "блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное". Хотя кого это сейчас беспокоит.

Особенно тех, чья душа напоминает небо, затянутое, как проводами, нуждами собственного тела, гордости и тщеславия.

Если бы вдруг кто нашел лекарство от душевных терзаний, от боли, которую приносят попытки вырваться, то ошибки перестали бы быть значимыми, "совесть" звучало бы как забытое слово, жизнь утратила бы свой смысл... или обрела бы новый.

Последние дни - ветренно. Ветер с песком и пылью. И это не погода, а настроение. И у меня было много планов. Но я все отложила. Сижу дома, лечу обветренные губы.

ты помнишь мои обветренные губы?

Мои дурные сны, как ловушка. Глупые, путанные сны.

"Ты превышаешь скорость. Ты превышаешь все дозволенное, проникая в мои мысли, чувства... Мы несемся по трассе. По мокрому асфальту. Мы оба загипнотизированы дорогой за стеклом, музыкой в дорогих динамиках. Мы оба молчим. Нам давно уже не обязательно говорить, чтобы общаться, чтобы выстраивать нечто общее. Сильное, прочное. Нам достаточно дышать одним воздухом, думать одними мыслями, чувствовать одинаковыми чувствами. Тебе не надо бояться, что я нарушу тишину. Мне не надо бояться, что ты нарушишь нашу связь Мы оба знаем, что не сможем уже это сделать. Ты просто выжимаешь из машины все, что она может дать нам. Я просто дышу под тугими поясами безопасности. Дышу нами. Это я не при тебе привыкла пристегиваться..."

когда невыспался, то весь день в голове вакуум. Обрывки мыслей и воспоминаний. Эмоций. Но все как бы приглушенное. Как будто ты - это что-то одно, а все, что у тебя в голове - что-то другое. как будто не с тобой, а ты все это просто наблюдаешь со стороны.
Хотя это все началось раньше. куда раньше того, как я невыспалась. Но теперь просто более ощутимо.
"Иногда даже разбитое стекло, потрескавшийся цемент, печальные жизни воспринимаются как хорошие сны о плохом" (с)
У меня новость. Кажется, закончилось большинство моих блокнотов для записей. там уже полно того, что я доверяю бумаге охотнее, чем людям. Хотя потом все равно доверяю людям. Это болезнь. Сколько она не приносит боль, но ты не можешь от нее избавиться. Без особого лечения, без операций. то есть пока из тебя чего-нибудь не вынут. а потом зашьют.
А иногда понимаешь, что все мы не так просты, какими хотим казаться. Потому, что если сразу выдать человеку какой ты - то врядли он отважится на тебя. Мы все несмелые.
Похоже я ввожу людей в шок, когда иногда оказываюсь настоящей настолько, насколько хочется быть. Иногда это безумно влечет. Иногда совсем отпугивает. Но никто не хочет знать всю правду.
Я почему-то перестала писать стихи. Даже если буду стараться - выходит как то нескладно.
На первой странице блокнота записано из Ахматовой только одно предложение:
"никогда не пойму, ты близка мне или только любила меня"
Слишком многие выдают за близость совершенно другие чувства. Нет нужды в любви - есть нужда в душевной близости. Все, что мы ищем - это только она одна. Любовь - лишь бледный заменитель.
И это все лишь малейшая часть мелькающих мыслей. И совершенно мелкая часть всей поражающей своей глубиной жизни.

Иногда проскальзывают некоторые кадры или короткие воспоминания из раннего детства. Такие светлые и красивые. Очень трогательные. И нет чувства, что я забыла подробности, забыла то, что было вокруг этих кадров: до и после. Такого чувства нет. Как будто я просто не могу вспомнить. Как будто оно просто глубже, чем я могу нырнуть. То есть я могла бы туда нырнуть - но все не получается. И тогда начинаю думать - а почему, собственно, не получается? Наверное потому, что это место заняли более свежие и сильные переживания. В основном, что касается мужчин. Но, помилуйте, они этого не стоят! Этого не стоит любовь. Сильная, всепоглощающая, так, чтобы до самого внутреннего нутра. Этого не стоит дружба. Этого не стоит секс. Потому что все вышеперечисленное не дает ощущение настоящего, чистого, неподдельного счастья.

Мне в последнее время все чаще говорят, что мои глаза не улыбаются. Одни говорят, что в них грусть. Другие - что в них лед. Говорят, ни на одной фотографии.... Ни в жизни. Тогда, я уверена, улыбались.

И на что я все променяла? На ворох платьев в шкафу, на воспоминания в памяти, на остроту языка и живость ума? На красоту фотографий, глубину бесед? Оно того не стоит. У меня есть одно только оправдание. Променяла - это когда был выбор. У меня же его не было.

з.ы. мне иногда снится цветущая вишня во дворе моего садика. Это было огромное дерево. Когда оно цвело, мальчишки всегда залазили на ветки и трусили их, а я стояла под деревом, обсыпанная белыми цветками. Мы пытались попробовать на вкус пыльцу и уже даже чувствовали сладость цветка - так хотелось почувствовать вкус :) и только смех, улыбки и белый цвет вишни...

"А теперь выйди и зайди как надо!" - заезженная фраза из анекдота про Вовочку.

Я ни на что не жалуюсь - в моей жизни были только хорошие мужчины, которые конечно же привносили с собой в нее много романтики. Много. Кто-то чуть больше, кто-то чуть меньше. Но все же. Оставались и остаются некоторые романтические мечты маленькой, начитавшейся сказок, девочки. Сказки стали с более эротичным подтекстом, с более выразительным характером. И когда думаешь не о том, что тебе дали все эти прекрасные люди, а о том чего НЕ ДАЛИ, то хочется им сказать: а теперь ВЫЙДИ из моей жизни и зайди как НАДО! Это же хочется сказать и тем, кто не блестяще вошел в мою жизнь. и тем, кто из нее неудачно вышел. И даже тем, кто там находится, чьи слова иногда, думаешь, лучше бы не слышать... И насколько, знали бы вы, усиливается это чувство, когда понимаешь, что твои мечты очень уж похожи на мечты многих все еще маленьких девочек...

"Он никогда не искал эрогенных зон на моем теле. Он считал, что женщина является эрогенной зоной вся в целостности, а в этой целостности самый эрогенный участок - мозг. Элджот слышал о пресловутой G точке в женском влагалище, но он ее искал в моем мозгу. И практически всегда находил. Я дошла с ним до конца каждой дороги. Он приводил меня в такие чудесно грешные места. Некоторые из них сейчас для меня святыни. Иногда, когда мы любили друг друга, слушая оперы или Бетховена, мне казалось, что невозможно быть еще нежней. Как будто у него были два сердца вместо двух легких. А может, так оно и было...

Так, например, он подарил мне маленькую красную резиновую грелку в форме сердца. Размером чуть больше ладони. Милый. В Дублине только он один мог придумать что либо подобное. Потому что только он обращал внимание на такие вещи. Он знал, что у меня страшный предменструальный период, предшествующий еще худшим дням, и что тогда я становлюсь несправедливой, жестокой ведьмой, которой все мешает. Даже то, что восток находится на востоке, а запад на западе. Однажды он поехал на другой конец Дублина и купил эту грелку. В ту ночь, когда у меня безумно болело, он встал, наполнил грелку горячей водой и положил мне на живот. Но сперва поцеловал мне это место. Сантиметр за сантиметром. Медленно, осторожно и невероятно нежно.....

...А еще, например, он подарил мне детскую любознательность. Он спрашивал обо всем. Точь в точь как ребенок, имеющий право задавать вопросы. Он хотел знать. И научил меня, что "не знать" - это значит "жить в опасности". Он интересовался всем. Все обсуждал, все подвергал сомнению и склонен был поверить всему, как только удавалось убедить его фактами....

...Он научил меня, что  следует покоряться своим желаниям, как только они приходят, и ничего не откладывать на потом. Так во время приема в огромном доме какого-то жутко важного профессора генетики в процессе нуднейшей научной дискуссии о "генетической обусловленности сексуальности млекопитающих" он вдруг встал, подошел ко мне, наклонился - все умолкли, глядя на нас, - и он прошептал:

-На втором этаже дома есть ванная, какой ты в жизни не видела. Глядя на тебя, я не могу сосредоточиться на дискуссии о сексуальности. Пойдем скорее в эту ванную. - И добавил: - Как ты думаешь, это генетическая обусловленность?...

...Еще он, например, подарил мне ощущение, что я для него самая главная женщина. И все, что я делаю, для него имеет значение......"

Ян Вишневский "Одиночество в сети"