Как бы банально, просто и неуклюже это не звучало, я люблю дождь. Я очень люблю дождь. Наверное, это чувство поселилось во мне еще в детстве. Когда в непогоду вдруг гас свет и как бы ни были заняты все и каждый в доме, мы - дети, родители и бабушка, собирались в кухне, при одной свече, и под свист ветра за окном, гул задуваемого газового котла и потрескивание свечи, пили чай. А дождь бился о стекло окон, как бьются иногда мухи или ласточки, неистово и с завидным постоянством, не понимая, что там, куда им так охота, их не ждет ничего нового.
           Лет несколько назад разыгралась настоящая буря. Просто посреди дня. Шквальный ветер, дождь, град и гром. Карнавал природы. Как и после каждой серьезной пирушки, выйдя на улицу после этого действа, мы тихо ужаснулись. Повсюду были сломанные ветви: те которые покрупнее, висели еще на мизинце, хватаясь за дерево. Мелкие же улыбнули меня, они так небрежно и весело валялись по всему двору, словно метлы после ведьмацкого шабаша, взъерошенные, уставшие и беспомощные. Да, будку нашего пса накрыло приличным куском рубероида, сорванного с крыши летней постройки. Учуяв, видать, что гроза миновала, он враз так громко начал лаять, что мы все подпрыгнули от испуга.
        Град еще плавал в лужах, где-то журчали ручьи холодной воды. Вид родного двора напоминал "Гибель Помпеи". Но на душе было радостно.

         Всех самоубийц, ну или вернее, склонных к суициду, я бы с большим удовольствием выставляла на улицу в такую погоду. Назовите меня кем угодно, но человек - это зверь. Инстинктивно он будет бороться с ветром, с дождем, идти в перед, в поисках убежища, спасения -  а значит Жизни.
         И только один на миллион способен сидеть сложа руки, когда его бьет лед, подтачиваемый ветром.
        

Рухнув, наконец, в кресло в своем номере, она закрыла глаза. Перед ними стопкой собрались тысячи картинок, собранных ею за день блужданим по заснеженному, забросанному людьми городу взглядом. Их было так много, что острыми своими краями они раздражали глазное яблоко. Её пальцы еще дрожали от холода и попыток споймать в фокус все то, что так или иначе могло понадобиться для сюжета следующего эфира.

Что самое интересное, из года в год, картинки мало чем отличались. Толпы блуждающих в поисках хорошего настроения горожан и бесчисленные массы туристов, жадно секущих на мелкие квадратики в 8 пикселей дома, прохожих, витрины магазинов и даже бродячих собак. Она бы с легкостью могла взять фотографии прошлых лет. И что бы изменилось ? Те же лица, те же мысли, тот же маскарад. Да, только цифры на снимке в правом углу шелкают, ***1, ***2....**12. Но злой главредактор отправил её на новую охоту. На секунду злость заставила её открыть глаза. Но усталость взяла свое. И веки снова упали тяжелым занавесом.

Картинки сменялись одна за другой. Сумерки подтрунивая над люборытными туристами, всё более и более усложняя условия сьемки и те, переходя с технических на свои глаза, продолжали ловить и сохранять моменты, только уже у себя в памяти.

Чудно устройство памяти. Запах корицы, сладостей, сожженых бенгальских огней и сотен тысяч других, привезенных людьми  с собой из разных стран и континентов создавали то, что я бы назвала "духом" большого города... Все было так объемно. Казалось, закашляйся погромче и кто-то обернется. Музыка и голоса проносящихся мимо людей. Однако, чувство дистанции и отстраненности от этого действия напоминали ей: Я уже не та. Я уже не здесь.

Все это было до тошнотворности однообразно, отталкивающе и отвратительно. Но в то же время - так "человечно" и знакомо, знакомо с детских лет. Помнишь, тепло руки мамы и беззаботность, неведение, и от того радость, ощущение, что мир - для тебя, вот он. Ты папина любимая дочь, его гордость. Помнишь ? Шепнула ей маленькая девочка...

В комнате уже совсем стемнело. Глинтвейн почти остыл. А работы еще ...
Завтра снова перелет, снова новые картинки...

Ты - капля в море. Игла в сене. Клетка в организме. Ты ноющий нерв.

Тебя так безнадежно мало. Тебя сложно отыскать. Но ты всегда со мной.

Я знаю. Ты есть.

Везде и всюду, и нигде.

В каждой мысли. В каждом взгляде. В каждом слове.

В каждой памяти. В памяти моря. В памяти дней.

В памяти радости.

В памяти много узких щелей.

В скайпе общались. Давно не слышались и с лета не виделись.Зовут подружайку Наташей.
Её рассмешила, мож и вам настроение подниму. 

Тра-ля-ля
Ля-ля-ля-ля-ля тра .....и так полчаса

Н.: как у твоего ***** дела ?

я: нахер пошел

Н.: это как?

я: на херсонские поля чужие дыни таскать.

........тра-л-ля-я

         Дождь, Одиночиство, и Она

          Она была грусна, как Париж в дождь. Одиночество рассердило её своей наглой неоригинальностью. Пришло без спроса.  Как близкий друг, считающий себя в праве заявиться без звонка, и войти без стука. Радуйтесь мне.

          Частый гость. Что скажешь.

          - Может ты мне хоть кофе предложишь, - спросило Оно николь не стесненным голосом. Как-будто и не чувствовало наростающей изморози во мне. Клубящейся сели из гнева, раздражения и не довольства. Иней уже пробирался изнутри наружу. Дрожь играла пальцами, словно  я кукла безвольная, немного театра. Надоело.

          Не получив ответа, Одиночество заварило кофе, присвистывая какую-то радио-новый-хит-песню. И прихватив мои любимые конфеты, устроилось поудобней sur le canapе. Позади меня.

          Не сломаешь. Сказала я  Ему внутри меня.

          Еще этот проклятый Дождь. Тоже мне сообщник. Прогнал голубей с карниза. Теперь мой визир в мир мечущихся людей совсем осиротел. От чего они бегут ? От себя ? К себе ?

          Куда они бегут, а ?

          Дождь. Заговорщик. Сгоняет тех, кто вместе в одно гнездо. Поближе друг к другу. Смотрите, радуйтесь, цените, вот вам время. А кто половинчат ? Что с ними ? Им в пару Одиночество.

          По комнате разошелся приятный аромат кофе, и ...сумерки.

          Кофе и сырость, крадущаяся сквозь щели визира, придавали предметам оттенок полусумашествия.

---

                   Пока я все глубже зарывалась в хлам своих мыслей, в поисках тебя, камина и беззаботности, в чайнике остывала чья-то душа. Это она, оказыввется, распугала моих голубей. Даже сюда, на восьмой этаж моего подсознания, доносились визги сирены и негодующая суматоха.
                 
                  Я зря пеняла на Одиночество. Я. все-таки, им любима.

От раньше все понятно было - Женщина должна уметь:

- крестиком вышивать;

- хату в порядке держать;

- снопы быстро вязать;

- коня на бегу остановить;

- ну и косу длинную мать.

ФсЁ! //=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//=//

Нормально описанняя вакансия, так сказать.

А сейчас ? Фиг пойми, что кому надо.

Сажусь в метро, глянула в окно, тетка на меня таращится какая-то. Поздоровалась.