Кошка Мурка.

  Домовому Фёдору всё чаше начала бросаться в глаза пустующая табуретка кота Васьки. И самого его не дозовёшься. А в последнее время он и вовсе не появлялся в доме по нескольку суток. Это было бы нормальным для марта, но сейчас висела в воздухе тихая печаль конца лета. 

– Василий, где это ты пропадаешь целыми днями?

– Да я это, Федя, ну, просто брожу по округе.

  Даже домовому было ясно, что кот уклоняется от ответа. Но если он не хочет признаваться, то информацию не вытянуть даже утюгом горячим. И Фёдор делал вид, что верит коту.

  И вот в один солнечный августовский день на пороге дома кот Васька предстал пред домовым в компании милой кошечки.

– Федя, это Мурка. Она будет жить с нами.

  Метла непроизвольно выскользнула из рук домового и громко упала на пол. А сам он стоял в полной растерянности и не знал, что сказать.

– Здравствуйте, дядя Федя. Да вы не волнуйтесь, я не создам вам неудобства.

  Немного оправившись, Фёдор подумал, что лишняя табуретка не займет много места. Может даже в расширенной компании жить будет веселее. А когда на следующий день Мурка, напевая песенку, шуршала метлой по углам крылечка, Домовой Фёдор и вовсе оправился от шока.

  Наконец-то чистота пришла в этот дом. Даже кот Васька частенько бегал с мокрой тряпкой и убирал пыль по углам.

– Василий, ты не видел моего молотка? Он под столом лежал.

– Нет, не видел. У Мурки спроси.

– Дядя Федя, молоток на полке в кладовке лежит.

  На следующий день Фёдор не обнаружил свои гвозди, лежащие ранее кучкой в углу.

– Дядя Федя, гвозди в ящичке на полу в кладовке.

  Через неделю этот порядок начал казаться домовому самим жутким беспорядком в мире. В доме ничего нельзя было найти.

– Василий, я больше так не могу. Твоя Мурка хорошая кошечка, но этот её порядок меня с ума сведет. Вы бы перебрались в гостевой домик. Там шикарный камин есть, и большие окна выходят на солнечную сторону.

  Васька всё же был другом домовому, и его предложение принял. А домовой смотрел им вслед, и непонятная смесь чувств наполняла его душу. Хотелось радоваться, но какая-то горчинка ложкой дегтя грызла его душу.