О гламурной кисости.

По случайности натыкнулся я на дневник некоей Гламурной Кисо. То есть относительно молодой женщины, которая «хорошо зарабатывает в модной индустрии» и к тому ещё имеет «обеспеченного бойфренда». Про то и пишет. Про «жизнь в шелках».

Меня её тексты заинтересовали. Не столько описанием «роскошеств», сколько особенной отдушкой, которой от них прямо-таки разило.

Потому как пишет оно что-то «типо»:

Сегодня моему любимому Серёжику пришло в голову изменить наш обычный утренний маршрут и позавтракать не в «Pedicabo», как обычно, а в «Звизде». «Звизда» — это новый монинг-клуб в Старокисломолочном переулке, кто помнит, в девяностые там был кафе-шоу «Жругр», там были угарные вечерины… В общем, мне понравилось: обслуживание не хуже чем в наших обычных местах, пассированный топинамбур с одеколонным муссом очарователен, мням! Микс из папарделли с пепперони оказался стоящим, свежевыжатый берёзовый сок — прекрасно! Но цены сильно выше обычных, винная карта очень слабая, и не было сухого розового Боско де Курво Гранд Паскуд 1948 года, без этого солнечного вина я не мыслю себе начала дня. Наверное, будем теперь заезжать только под настроение!

Вопрос. Что раздражает в этом тексте?

Начнём с простейшей гипотезы: раздражает демонстрация потребления. «Вот я в „Звизде“ кушаю, а вы хот-догами давитесь и давиться будете». «Аристократ, на Линкольне промчись, а ты, пролетарий, иди в лифт помочись».

Что ж, разберёмся.

Потреблением может быть демонстративным, более того — древнейшие виды потребления и были демонстративными. Вождь ест из золотой тарелки. Но демонстрацией чего была эта золотая тарелка? Силы и удачливости: «да, у меня много золота, я его награбил и защитил, значит, вступай в мою дружину, чувак». В современном варианте: «я рассекаю на Бугатти и мои туфли стоят десятку: вложитесь в мой бизнес, и вы тоже станете участником моего успеха». Заметим, что в такой демонстрации нет ничего позорного. Это просто самореклама, причём не пустая, а вполне осмысленная. «Я успешен, имейте со мной дело, не прогадаете».

С другой стороны, демонстративное потребление может быть чистым глумлением над «низшими». Ну, например, мама рассказывала мне, как в 1948 девочка из семьи старых большевиков году демонстративно бросала в мусор недоеденный бутерброд с маслом и икрой. А потом смотрела, не подберёт ли кто. Правда, не подбирали, гордые были… Но суть ясна. «Повбывав бы».

Это-то всё понятно. Интересно другое: излияния Гламурной Кисо не подпадают ни под ту, ни под другую категорию. Она не рекламирует себя (ну, разве что немножко) и не дразнится (ну, разве что слегка). Не это царапает глаз. В конце концов, легко представить себе какого-нибудь миллиардера, для которого Боско де Курво Гранд Паскуд 1948 года — так, жидкость для протирки стекол, потому что он-то пьёт коньячок Хернеси Вжоп Поц 1809. И тем не менее он оценит вышеприведённый текст так же, как и мы, простецы. «Тьфу, пакость».

Следующий вариант — самолюбование. Это уже ближе. «Вот я какая, в „Звизде“ кушаю. Вот какая я успешная девочка, восхищайтесь».

Тут важно не «завидуйте», а «восхищайтесь». «Хочу любви — за то, что я такая замечательная».

Да, есть такая тема. Но почему именно в данном конкретном случае самолюбование так раздражает?

Для сравнения. Представим себе такие тексты:

«Сегодня ночью я доказал лемму Дугина-Шмулевича о циркумкластерах. Пожалуй, это самый важный математический результат со времён Гёделя. Пишу статью».

«Сегодня мне позвонили из Нобелевского комитета. Оказывается, мой последний роман получил премию. Не могу сказать, чтобы я этого не ждал, но всё же не так быстро… Теперь надо будет подумать о фраке — кажется, нобелевскую лекцию полагается читать во фраке. Потом допишу — звонят из Нью-Йорка. Что им всем надо?»

«Сёдня я жостко отпиздил мудилку и чертопиздела Федю Сыча, который на меня залупнулся в боулинге при дефках. То-то, блядь».

«Ура! Наконец-то я вымыла всю посуду в раковине, которая там копилась весь месяц! Я молодец, я умница!»

Вопрос: почему в этих случаях самолюбование не вызывает неприятных чувств? Даже наоборот — хочется людей поздравить и сказать им что-нибудь хорошее, даже тому чуваку, который вломил чертопизелу Феде?

Вот тут-то и приоткрывается самая суть гламурности, самая её писечка.

Гламурное Кисо, и вообще человек гламурного мышления есть существо, которое считает акты потребления — достижениями.

Нормальный человек считает своими достижениями то, что он сделал, а удовольствиями — то, что он потребил. Он может поговорить и про достижения («вырастил дерево», «доказал теорему», «отпиздил подонка», и про удовольствия — «посидели с ребятами в пивняге», «на рыбалке отдохнули классно». Но для разговора о достижениях и об удовольствиях используются разный тон и разные интонации.

Так вот. «Гламурность» возникает, когда о потреблении начинают тем тоном, каким принято говорить о достижениях.

Чтобы было понятно. Все мы, к примеру, завтракаем. Кто яичницей, кто печенью муравьеда, в зависимости от вкусов и наличных средств. В этом, кстати, миллиардер может не отличаться от бюджетника. Ну да, один пихает себе в рот бутер с колбасой, а другой — битте-дритте из горгонзоллы с бикарбонарью а-ля улю. Но думают-то они не о том, что такое они едят, а о предстоящих делах. Ибо только они и важны.

А для Гламурной Кисо завтрак — это целая виктория. «Победа».

Ещё раз: тут важен не «выпендрёж» как таковой. Выпендриваться можно по-разному. «Сегодня я вырезал на правой ягодице левостороннюю свастику» — это тоже выпендрёж, только другого сорта. Как и «сегодня срубил пятнашку на кросс-курсах шекеля», или «перевёл „Тигра“ Блейка». Всё это — тоже похвальба. Но тут важен предмет выпендривания. Завтрак, обед, ужин, покупки в магазинах — всё то, что у нормальных людей (независимо от уровня достатка) считается «частью быта», на которую не обращают особого внимания, здесь становится главными событиями жизни, «Каннами» и «Бородино».

К.Крылов.