«Лента.ру» завершает серию материалов «Другие города», в которой читатели пишут о местах, где живут. В последнем выпуске рубрики — рассказ об университетском городке Хайленд-Парк в часе езды от Нью-Йорка, присланный программистом Кларой Штольц-Ивановой из США.

Хайленд-Парк — городок в центральной части штата Нью-Джерси по соседству с более крупным и известным Нью-Брансуиком, где располагаются штаб-квартира компании «Джонсон и Джонсон», а также один из кампусов Ратгерса, государственного (вернее, штатного) университета.

Нью-Брансуик и Хайленд-Парк стоят по разным берегам реки Раритан, впадающей в Атлантический океан возле Стейтен-Айленда. «Цивилизованная» жизнь здесь началась именно с переправы через реку, в XVII веке. Когда европейские переселенцы потеснили местный народ ленапе, на прежних охотничьих землях возникли разбросанные фермы, но город как таковой стал формироваться лишь к началу XIX века вокруг ряда усадеб на живописном берегу.

Президент России Владимир Путин подписал закон о ратификации соглашения с Китаем о поставках газа по «восточному» маршруту. Текст закона размещен на портале правовой информации в субботу, 2 мая.

Соглашение между Россией и КНР было заключено в 2014 году. Сумма контракта, рассчитанного на 30 лет и предусматривающего поставку 38 миллиардов кубометров газа в год, составляет 400 миллиардов долларов. В марте текущего года соглашение о поставках газа по трубопроводу «Сила Сибири» было одобрено российским правительством.

Соглашение предусматривает, что стороны поощряют использование в расчетах национальные валюты России и Китая. Также они обязались создать своим уполномоченным организациям необходимые налоговые условия и оказывать содействие в расширении сотрудничества между «Газпромом» и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC).

Строительство магистрального газопровода «Сила Сибири» началось в сентябре прошлого года (в апреле 2015 года глава «Газпрома» Алексей Миллер пообещал, что строительство займет не более шести лет).

Проект предназначен для транспортировки топлива от Якутского и Иркутского центров газодобычи в Китай и на Дальний Восток России. Базовым для создания Якутского центра является Чаяндинское нефтегазоконденсатное месторождение с запасами порядка 1,45 триллиона кубометров газа и около 93 миллионов жидких углеводородов.

http://lenta.ru/news/2015/05/02/gasforchina/

«Лента.ру» продолжает серию материалов «Другие города», в рамках которой читатели рассказывают о местах, где живут, работают или учатся. Сегодня о том, как меняется жизнь в Бахрейне — самом маленьком из государств Персидского залива, рассказывает фотограф Антон Киселев.

Мне двадцать шесть лет, я музыкант и фотограф-фрилансер. Решил написать о Манаме, столице Бахрейна — небольшого островного королевства в Персидском заливе, где часто бываю по работе.

Бахрейн, как и Саудовская Аравия, с которой страну соединяет двадцатикилометровый мост с границей посередине, основан на нефти. Благодаря нефтяным деньгам это не пустынные острова посреди жаркого залива, а одна из самых богатых арабских стран (и самая либеральная из них). Сейчас запасы нефти в стране снижаются, поэтому королевство планирует переориентировать экономику и стать чем-то вроде второго Сингапура — финансовым и туристическим центром. Пока же тут, как и в других «нефтяных» странах по соседству, идет ударная стройка.

«Лента.ру» продолжает серию материалов «Другие города», в которой читатели рассказывают о местах, где живут. Как показывают присланные материалы, за границу россияне уезжают по трем основным причинам: в поисках лучшей жизни, по работе или на учебу. Сегодня о жизни в опасном и бурном Глазго рассказывает Мария Щепинова, аспирант местного университета.

Мое решение поехать в Глазго на учебу было абсолютно спонтанным. В 2012 году я поступала в аспирантуру, и так получилось, что среди возможных вариантов оказались Корнелльский университет в Итаке (США), МГУ имени Ломоносова и Университет Глазго (University of Glasgow) в Шотландии. МГУ отошел на второй план по причине подвернувшихся зарубежных возможностей, а между оставшимися двумя я выбрала Шотландию, посмотрев отличный фильм «Високосный год» (действие там происходит в Ирландии, но я посчитала, что Шотландия и Ирландия — одного поля ягоды). Конечно, уже учась в Глазго, я осознала, что поля, может быть, и рядом, но ягоды вполне себе разные.

«Лента.ру» продолжает серию материалов «Другие города», в которой читатели рассказывают о местах, где живут. Сегодня об особенностях жизни в Лондоне рассказывает представительница молодого поколения россиян Анна Смирнова, уехавшая в столицу Великобритании на учебу.

Мне двадцать девять лет, в Лондоне я жила год во время учебы и с тех пор часто бываю наездами, живу у друзей. Заранее прошу извинить, что не смогу рассказать обо всем, что есть в британской столице, потому что в короткой статье это просто невозможно.

Главное, что определяет Лондон для меня, — это погода и люди. Начну с погоды. Она меняется по двадцать раз на дню, поэтому с собой лучше брать и зонтик, и солнечные очки, а одеваться слоями: не одну толстую куртку, а ветровку, под нее свитерок, под него жилетку, потом футболку, чтобы, если станет жарко, можно было бы расстегнуться или снять верхнюю одежду и перекинуть через руку. Здесь почти всегда дует ветер, так что плащ от ветра полезнее, чем шерстяное пальто.

Местные жители поражают своей холодоустойчивостью: при классической для Лондона температуре в плюс 10 (а такая здесь бывает и на Новый год, и летом) на улицах легко можно встретить мужчин в шортах с голыми ногами или девушек, собравшихся в клуб, в коротких платьях без рукавов. Ветер, дождь и солнце здесь сменяют друг друга по кругу на протяжении всего дня. Утром, когда смотришь в окно, нельзя точно сказать, стоит ли отменять пикник, например. Даже если идет дождь, он может смениться ясным солнцем уже через полчаса, и наоборот. Поэтому пикники никто никогда не отменяет, и потом зачастую все веселье проходит под ураганным ветром и градом.

На вопрос украинских журналистов, что остается в таком случае делать Киеву, Макфол посоветовал запастись терпением. «Думаю, это будет долгий процесс. Только когда станет очевидно, что жизнь на Украине лучше, чем в России – тогда все поменяется. Я как аналитик сейчас говорю, это не мое желание, это прогноз ученого. Я думаю, что это будет многолетний процесс», — заявил бывший посол США в России.

Майкл Макфол был послом США в Россию с января 2012 по февраль 2014 года. В это время Москва и Вашингтон подписали новый договор об ограничении стратегических наступательных вооружений и упростили визовый режим для туристов и предпринимателей. Россия тогда же присоединилась к ВТО.

Макфол не является профессиональным дипломатом, а занимается политологией, имеет докторскую степень. До назначения послом в Россию он служил специальным помощником президента США Барака Обамы по вопросам национальной безопасности. 5 марта 2014 года в официальном пресс-релизе NBC сообщила, что Макфол станет аналитиком телеканалов медиагруппы NBC Universal News Group. Его сфера работы — анализ международных отношений и вопросов национальной безопасности.

http://lenta.ru/news/2015/04/24/mcfaul/

В маленьком затерянном среди бескрайних калмыцких степей поселке Южном 96-летнего дядю Сашу знает каждый, хотя его настоящее имя могут выговорить немногие односельчане. На самом деле дядю Сашу зовут Еситеру Накагава. Он, пожалуй, единственный японский самурай, живущий в России. Причем не просто самурай. Еситеру был летчиком-камикадзе, воевал во Второй мировой против американцев и СССР. А после того, как его сбили в воздушном бою и взяли в плен, Еситеру, следуя традициям самураев, сделал себе харакири и ... выжил благодаря искусству советского хирурга.

Мы встретили дядю Сашу - Еситеру на ухоженном огородике. Несмотря на почтенный возраст, он до сих пор возится с грядками, ловко орудуя тяпкой. Камуфлированный ватник, старая потертая кепи, резиновые сапоги… И все же есть в нем что-то от неторопливого трудолюбивого японца на рисовом поле. Хотя Еситеру больше проявил себя на полях войны. Приветствуя гостей поклоном и сложенными на груди руками, Еситеру приглашает войти в дом и начинает рассказ.

Американцы и русские. Анекдотов о том, какие они разные и как не понимают друг друга, за последний год стало больше. Правда, за это время степень непонимания зашкалила настолько, что стало совсем не смешно. Почему американские санкции производят совсем не тот эффект, на который были рассчитаны? Почему россияне с такой легкостью оказываются в позиции «весь мир против нас, а мы — такие гордые, непонятые и обиженные?» И главный вопрос: как обеим сторонам снова услышать друг друга? Об этом «Лента.ру» поговорила с американским социологом Джоном Смитом, который уже 20 лет пытается разобраться в базовых различиях между русскими и американцами.

«Лента.ру»: Что общего у русских и американцев?

Смит: Руки, ноги, голова (в физиологическим смысле). Остальное — разное.

Чем дольше я здесь живу (а это почти 25 лет, из них последние 15 — постоянно), тем отчетливее понимаю: мы совершенно разные. 90 процентов наших различий на подсознательном уровне, то есть люди действуют «на автомате».

Часть 1

В этом году исполнилось 47 лет военному преступлению, совершенному солдатами Армии США во вьетнамской деревне Сонгми. Это событие, потрясающее своей жестокостью, во многом стало катализатором антивоенных настроений в американском обществе. Журналист Майрон Херш был одним из первых, кто поведал об этой трагедии. «Лента.ру» предлагает читателям продолжение сокращенного варианта его новой статьи в журнале The New Yorker, в которой Херш рассказывает как о самой бойне, так и о том, что стало с ее участниками.

Во время своего недавнего путешествия я пять дней провел в Ханое. Офицеры в отставке и чиновники из местной Коммунистической партии сообщили мне, что бойня в Милай помогла Северному Вьетнаму выиграть войну, разжигая антивоенные настроения в самой Америке. Мне неустанно повторяли и то, что события в Милай выделялись лишь масштабом. Наиболее открыто высказалась Нгуен Тхи Бинь, более известная во Вьетнаме как мадам Бинь. Она возглавляла делегацию Национального фронта освобождения во время мирных переговоров в Париже в начале семидесятых годов. Сейчас мадам Бинь 78 лет, в 2002 году она ушла из общественной жизни и с поста премьер-министра, который занимала два срока, но продолжает деятельность в благотворительных организациях, связанных с войной и помощью инвалидам.

«Буду честна с вами, — сказала она. — Америка осознала серьезность Милай, только когда об этом рассказал американец». Через несколько недель после массового убийства представитель Северного Вьетнама в Париже публично выступил с описанием произошедшего, но его слова сочли пропагандистской уловкой. «Я хорошо это помню, потому что из-за этого в Америке поднялось антивоенное движение, — добавила мадам Бинь по-французски. — Но инцидент в Милай не был уникальным, таких было много».

Часть вторая

В этом году исполнилось 47 военному преступлению, совершенному солдатами Армии США во вьетнамской деревне Сонгми. Это событие, потрясающее своей жестокостью, во многом стало катализатором антивоенных настроений в американском обществе. Журналист Майрон Херш был одним из первых, кто поведал об этой трагедии. «Лента.ру» предлагает сокращенный вариант его новой статьи, в которой Херш рассказывает как о самой бойне, так и о том, что стало с ее участниками.

В деревенской общине Милай (в российской историографии более распространено название Сонгми —прим. «Ленты.ру») есть большая канава. Утром 16 марта 1968 года она была завалена десятками трупов женщин, детей и стариков — всех их расстреляли американские солдаты. Сейчас канава кажется мне еще шире, чем на фотографиях, присланных 47 лет назад с места преступления — время и эрозия почвы сделали свое дело. Во время войны во Вьетнаме рядом с канавой располагались рисовые поля, но теперь их замостили удобными дорожками, чтобы туристам было легче добраться до этих камней и оврагов — скромных молчаливых свидетелей той ужасной резни. Массовое убийство в Милай стало поворотным моментом в этой позорной войне: отряд американцев (рота «Чарли») получил ложные разведданные о том, что в деревне расположились силы Вьетконга. Но они застали там только мирных жителей. Это не помешало солдатам открыть огонь по безоружным людям, сжечь их дома, изнасиловать десятки женщин. Одним из командиров, руководивших бойней, был лейтенант Уильям Лоуз Келли, до войны отчисленный из колледжа в Майами.

К началу 1969 года многие солдаты роты «Чарли» были отправлены по домам. На тот момент я был тридцатидвухлетним журналистом. У меня в голове не укладывалось, как эти ребята — почти мальчишки — могли совершить подобное зверство. Я начал искать их, писать им письма. Как ни странно, многие охотно отвечали, делились подробностями тех событий, а также мыслями о том, как им жить дальше – после того, что они натворили.