12:20
С трудом вспоминаю вчерашний день.Первое апреля - никому не верю... Поверил мабуть, потому и болит голова, болит всё тело, болит снаружи и внутри. Ты спросишь, почему? Не знаю, не помню; наверное то количество алкоголя, наркотиков и женщин, что было предложено твоим долбаным сутенёром Владиком, оказалось превышающим допустимый предел.
Наступил беспредел. Мой старческий организм боролся до последнего глотка, до последней дозы, последнего засоса и последнего оргазмического припадка, после которого я весь в крови и сперме долго пытался отодрать застрявшую в чъём-то черепе сапёрную лопатку с треснувшим древком. Откуда у тебя взялась эта лопатка, ты ведь не служила в армии?!!
Следы твоих укусов на моей шее пахнут лимоном. Сегодня я - король цитрусов, такой-же пожелтевший и горький, как вчерашний грейпфрукт, раздавленный чьё-то ногой посреди гостинной. У тебя красивая гостинная. И толстый мягкий ковролин... Ты никогда не отказываешь мне в сексе и тебе нравится Моцарт. Я без ума от Амадея... его 25-ю симфонию я могу слушать вечно... И если бы это быдло двухметрового роста, прибежавшее откуда-то с верхних этажей на запах водки, и нажравшееся в течении часа до поросячьего визга, не включило бы свой грёбаный шансон, оно бы сейчас не валялось в твоей ванной в виде мясных пятикиллограммовых брикетов, сваленных в одну беспорядочную кучу.
Марьяна кричала. Она, когда напугана, становится невменяемой. Сначала один труп с раскроенным черепом, потом другой с оторванными яйцами. И как ей объяснить, что
я при своём росте до его горла дотянуться не мог, потому и проткнул пах. Не гуманно, каюсь... но другого способа уложить его не было, разнёс бы этот гоблин всю твою квартиру, и что потом - опять на мебель два года откладывать?.. Марьяна - дура, ты вот ей доверила мясо закапывать, а ну как психанёт, дя опять в истерику! С другой стороны, мне жаль, если из-за нас у неё теперь будут неприятности.
14:45
Я даже не помню, кто меня домой привёз. Или может быть я общественным транспортом сам добрался... Знаешь, я перестал любить этот город днём. Меня раздражает в нём почти всё, но особенно сильно - увеличившееся количество автомобилей и жлобов, не придерживающих за собой двери при входе в метро.
Сука, я бы каждого урода, кто толкает перед собой эту х-ню из стекла и металла, не обращая внимания на идущих позади... каждого праздно шатающегося по городу дебила или вечно спешащих умников в пальто, широким жестом распахивающих перед собой вход в метромуравейник, и не думающих о том, что кто-то в этот момент невольно подставляет голову под возвратку - вот я бы их прибивал гвоздями к турникетам. Чтобы все проходящие сквозь пресловутый турникет, перед тем как опустить жетон в прорезь бездушной жоподробилки, приподнимали голову и видели такую картину: висит человек вниз головой, ноги прибиты к рее, на спине табличка:
"Я при жизни ложило на идущих сзади, теперь я вишу здесь пока не завоняюсь, и больше никогда мне не доведёцца пожить в своё удовольствие, ибо я понёсло справедливое покарание за то, что не смотрело по сторонам".
Через неделю можно было бы заходить в метро с закрытыми глазами. Так же как и переходить зажмурившись дорогу на пешеходной зебре, после того как на фонарных столбах появились бы гирлянды водил-мудил с рулями засунутыми в жопу и табличками на них:
"Мне при жизни нравилось пугать невинных старушек, несясь по улице на скорости 80 км. и я тащилось, когда они шарахались от моей тачки, а если не шарахались, то тогда терпеливо ждали, когда я не спеша проеду на свой красный, потому что мне похуй все эти безлошадные ублюдки, которые тем не менее будут ходить ещё до глубокой старости, а я повишу пару дней, завоняюсь и меня свезут на свалку"
Нет, ты не подумай, что я злой и жестокий! Я в целом людей люблю, но люди - они такие разные... и многие даже не слышали никогда о 25-й симфонии Моцарта. А это - божественная музыка... 25-я симфония, 29-я, 40-я... господи, как трудно мне жить среди жлобов...
16:30
Хожу к китайцу на иглоукалывание. Каждый день на тридцать-сорок минут он втыкает в меня с десяток разных иголок, чтобы вылечить меня от болезней, которые я сам себе придумал. Т.е. он наверное понимает, что я практически здоров, но раз сам пришёл... сам попросился - почему бы не содрать за пару недель с любителя острых ощущений пол штуки зелени.
Лежу каждый день на кушетке с дыркой для лица, рядом за ширмочками с разных сторон кто-то ойкает, кто-то охает, кто-то сопит тяжело. А я даже не дёргаюсь, когда китаец вонзает в меня тонкие иголки. Или я слишком здоров, или уже давно полумёртвый. Не чувствую, как игла прокалывает тело, как входит под кожу и ввинчивается умелой китайской рукой до нужного положения.
Для меня этот час в клинике - возможность вздремнуть под звуки флейты Оливера Шанти, проникающие в мой мозг из наушников, которые я обычно никогда не снимаю со своих мохнатых ушей. Ем в наушниках, трахаюсь в наушниках, колюсь тоже в наушниках, сплю и просыпаюсь в окружении звуков.
Китаец наверное думает, что у меня денег дохрена. Предложил мне ещё дополнительно 12 сеансов массажа. В китайском исполнении по 250 гривен за сеанс. Я только вежливо улыбнулся в ответ. А сам подумал о сапёрной лопатке...
19:05
Говорят, Буш приехал.
В городе опять пикетчики, а тётки на скамейках в парке что-то возмущённо лепечут про каких-то снайперов.
Сотрудник с утра рассказал, что вчера возвращаясь домой с репетиции, по привычке хотел отлить в центровой подворотне; пристроился к знакомой годами стенке, вывалил писюн и только собрался пустить струю, как вдруг в полумраке дворика увидел в трех шагах от себя восемь пар недобрых глаз, с нарочитой суровостью глядящих на него из-под блестящих касок. Четыре большие фигуры в характерной униформе. Просто беззвучно пошевелили автоматами, и струя сама по себе остановила движение наружу, и ушла внутрь, да так что по приходу в квартиру ещё какое-то время отказывалась выходить на волю.
22:30
- Хай, Эндрю!
- Хай, Алекс!
- Ну, и когда мы поедем с тобой выбирать тебе гитару?
...Я опять не знаю, что ответить. Приятель мало того, что вызвался прокатиться со мной в магазин, чтобы помочь с выбором, так ещё и договорился на счёт скидки. Для меня, как для нормального чувака по жизни, как для бывшего музыканта киевского рок-клуба, как для его друга в конце концов. А я, ленивая жопа, всё тяну и тяну... не в состоянии забить на всё и всех, и один день посвятить тому, чем жил долгие годы.
Плюньте в меня, о други мои! Я просто старая толстая плешивая свинья, думающая только о еде и сексе. Я не стою вашего участия в моей задрипаной судьбе...
