П.Б.Шелли "Аластор или Дух одиночества", поэма (отрывок 11)

Но кроме серой прорвы и сосны понурой
да тока вод , там был уступ укромный.
На самом крае той горы могучей
камнями да корявыми корнями
держась, он засмотрелся одиноко
в простор земли, на звёздный кров пологий.
Он был спокоен, будто улыбался,
пусть в лоне страха. Плющ обвил
руками тесно грани грубых ка`мней
и вечной зеленью листвы укрытьем
берёг плодам своим надёжный грунт,
не тронутый ничем, и здесь же
шалила детвора ветров осенних,
трепала листья пёстрые, чья немочь
красна, желта, а то бледна эфирно
затмила гордость лета. Там был стан
ветрам благим, дыханье чьё обучит
покою глушь. Один лишь шаг
людской, единственный, нарушил
уединения покой; один лишь голос
немых заставил отозваться эхом, голос
сюда с ветрами залетевший,
повлёкший человека облик,
прекраснейший средь всех людей,
чтоб обратить в сокровищницу эту
лихую глушь, чтоб грация с красою
в движеньи оказали милость,
музы`ку вихрю косному внушили,
листве сырой да гротам синим завещали
грудь белоснежную и впалые глаза.

Луна бледна, рогата висла низко,
лила во впадину земную море света
повыше горных пиков. Жёлтый мрак
залил окрестности, упился
луною измождённой: ни звезды,
ни шороха вокруг; сами ветры,
опасности друзья лихие, спали
в её обьятиях... О буря смерти!
невидимый чей рассекает лёт
ночь-дичь, о ты, Скелет огромный,
неудержимо мчащийся, всесильный,
ты мира хрупкого король: с багровых
полей резни, из нужников больниц--
святых приютов патриота, с ложа
невинности, и с эшафота, с трона
могучий глас велит тебе. Разруха
Сестрицу-смерть зовёт. Трофеи
богатые она собрала с мира
крадучись по` свету, родне подарок,
которым ты насытившись, почиешь;
в своих могилах сгинут просто люди
цветам подобны, иль червям ползущим,
впредь не откликнутся на зов твой гулкий
ничтожной податью сердец разбитых.

продолжение следует
перевод с английского Терджимана Кырымлы

                    
                    Но там, где был поток и где сосна
                    Над пропастью седою, был еще
                    Уступ укромный. Примостясь над кручей,
                    Поддержанный камнями и корнями,
                    Он позволял и небо созерцать
                    Со звездами, и темноту земную;
                    И в лоне страха тихо улыбался
                    Уступ. Оплел объятьями своими
                    Растрескавшиеся каменья плющ,
                    Даруя щедро свой вечнозеленый
                    Кров с ягодами сумрачными полу,
                    Не ведающему ничьей стопы;
                    И там же веселились дети вихря
                    Осеннего, разбрасывая листья,
                    Чье золото, чья бледность, чей румянец
                    Затмили гордость лета. Там гостил
                    Легчайший ветер, чтобы приучить
                    К покою глушь; однажды, лишь однажды
                    Шаг человеческий встревожил там
                    Безмолвное уединенье. Голос
                    Единственный там вызвал эхо; голос,
                    Раздавшийся средь веяний воздушных
                    Однажды, чтобы облик человека
                    Прекраснейший пустыню превратил
                    В сокровищницу, чтобы обаянье
                    И красота подвижная внушили
                    Там вихрю косному свои созвучья,
                    Величие природе завещав,
                    А листья и пестунья пестрых радуг,
                    Пещера, перенять могли бы краски
                    Ланит, очей и белоснежной груди.

                    Рогатый мрачный месяц море света
                    На отдаленный пролил окоем,
                    Вершины затопив сияньем. Желтый
                    Туман распространился, упиваясь
                    Изнеможеньем лунным; ни одной
                    Звезды не видно было; даже ветры,
                    Угрюмые товарищи напастей.
                    Заснули в пропасти; о буря смерти,
                    Ты рассекаешь сумрачную ночь!
                    А ты, Скелет великий, все еще
                    Неотвратимый в натиске жестоком,
                    В могуществе безжалостном твоем,
                    Ты царь природы бренной, с поля битвы
                    Багрового, из вони госпитальной,
                    Где умирает патриот, и с ложа
                    Девичьего, с престола или с плахи
                    Тебя зовет могучий голос. Кличет
                    Урон свою сестру родную смерть,
                    Ей указав обильную добычу,
                    Чтоб смерть сыта была; весь век влекутся
                    К могилам люди, как цветы и черви,
                    Но дважды в жертву не приносят сердца,
                    Бессмысленно разбитого навеки.

перевод К.Бальмонта
английский оригинал см. по ссылке (строки 571--624) :http://www.bartleby.com/139/shel112.html