Рыба

Нет никаких Разноцветных миров. И никогда не было.

Есть только перекрекрёстки.

Целый мир, состоящий только из перекрекрёстков.

Дороги от них разбегаются щупальцами по событиям и людям, сворачиваются кольцами историй, пересекаются сами с собой и встречаются где-то за очередным повором, что бы искренне удивится повороту событий и предсказуемости.

Одни дороги коротенькие, как коридор в хрущёвке. Такие заканчиваются кирпичными стенами, на которых видны следы нетерпеливых предшественников. Надломанный, надкусанный, выщербленный, а местами и погнутый кирпич долго хранит усердие пришедших. Они зажигали тут свечи, приносили с собой кувалды, проверяли на прочность собственные карты ценой собственных голов. Такие дороги пугают редкими скелетами тех, кто не рискнул вернуться. Хотя, если обернуться, то ещё виден яркий след последнего перекрекрёстка. Что может быть проще, чем пойти на него и сделать вторую попытку. 

Другие дороги длинные, как катакомбы. Их прокладывали сотни тысяч человек, мало заботясь о направлении, цели и опорных конструкциях сводов. На таких дорогах весело, но опасно. В любой момент может произойти обвал, и ещё не известно, что окажется лучше: быть засыпанным, остаться впереди обвала или обнаружить перед собой непроходимую стену после стольких усилий.

Есть дороги-петли. Они не похожи ни на какие коридоры, катакомбы, лабиринты и прочие заумности. Носиться по ним -- сплошное удовольствие для тех, кто любит американские горки. Их единственный недостаток -- как бы долго ты не самообманывался новой жизнью с чистого листа, как бы не придавливал скорость на виражах, очень скоро начинаешь понимать, что ты именно там, где был. Ага. А вот и булочка, которую ты уже видел. И не один раз. Надо же, а как свежая.

Не бывает исключительно ровных дорог, приводящих куда-либо в постоянство. Иногда можно просто двигаться по главной, делая вид, что второстепенные слишком малы, что бы считать встречу с ними перекрёстками. Их значимость начинаешь понимать, когда, проделав путь, длинной в хороший кусок жизни, оказываешься перед классической доминошной рыбой. И нужно быть поистине волшебником, что бы превратить эту рыбу в начало новой партии.