Так я, значит, чересчур старался?

- Нет. Здесь не только это, но и что-то еще. Этим людям не нравлюсь лично я.
- Угу, ну и что тебе с того?
-  Как это что мне с того? - вскинулся я, возможно с излишней резкостью. - Ты что, не понял? Я сказал...
- ...что ты этим людям не нравишься, - закончили за меня. - И что?
-  Как  это  "и что"? - возмутился я. - А сам-то ты будто не хочешь нравиться людям?

Мой партнер слегка нахмурился, а затем пожал плечами.
- Наверное, это было бы приятно, - сказал он. - Но я об этом как-то не особенно задумываюсь.
- Но...
- И тебе нечего задумываться.

Больше  всего  поразило меня, с каким спокойствием и твердостью это было сказано. Слова прозвучали чуть ли не предостережением.
Не  пытаясь  протестовать,  я  какое-то  время  мучительно старался понять,  что  же  это он имел в виду, но в конце концов сдался и помотал головой.

- Я никак не пойму. Ведь все хотят нравиться людям, правда?
- До какой-то степени да. Но большинство в определенный  момент  понимает,  что  это в лучшем случае утопия... как, например, расчет на то, чтобы дождик  шел  только  тогда, когда нам хочется. Реальность такова, что этот чертов дождик идет, когда хочется ему  самому,  и  точно  так  же  всегда будут люди, которым ты будешь не нравиться,  что  бы  ты ни делал. Положительная же сторона всего этого в том, что есть люди, которым ты всегда будешь мил, что бы ты ни делал.

-  Не  могу с этим согласиться, - покачал головой я. - Это какой-то сплошной  фатализм.  Если все так, как ты говоришь, то нет смысла вообще стараться что- нибудь поправить.
-  Смысл,  разумеется,  есть. Давай не будем впадать   в   крайности,   ладно?  Реальность  всегда  находится  где-то посередине.  Совсем  не стараться, чтобы люди тебя любили, так же глупо, как и стараться слишком сильно.

- Так я, значит, чересчур старался?

Роберт Асприн, "МИФтерия жизни", 1994г.