Мнение.

Строить образ врага — всегда опасное дело. В попытках изолировать противника, приписывая ему все мыслимые и немыслимые пороки, очень легко увлечься, не заметив, как  условная черта, отделяющая политическую критику от призывов к священной войне против неверных, останется далеко позади. Люди, практикующие метод ничем не ограниченной травли в отношении своих врагов, реальных или воображаемых, сами запросто становятся его целью в случае изменения конъюнктуры. Особенно если так решили кукловоды, которые заняты формированием идеологических трендов сезона. Достаточно добавлять время от времени несколько штришков к официально утвержденному фотороботу врага народа, и те, кто еще вчера чувствовали себя бенефициарами и королями положения, завтра кубарем покатятся в гетто. 

История с социальными протестами крымчан после оккупации в каждом новом случае почти буквально воспроизводит один и тот же базовый архетип: люди выходят, возмущаются (ростом цен, сокращением рабочих мест или, как в последнем резонансном случае, нагромождением коммерческих объектов в общественном пространстве), а потом как будто из ниоткуда появляются сотрудники правоохранительных органов и без лишних церемоний пакуют всех по автозакам. Ритуальные обращения угнетенного боярами народа к Путину и даже портреты царя-батюшки, предусмотрительно приобретенные организаторами протестных акций для отпугивания ОМОНа и прочей нечисти, как правило, не приносят никакого результата.

Естественно, протестующие радикализируются, и вот уже разъяренные жестоким разгоном публичного мероприятия бабушки скандируют в адрес полиции страшное слово «бандеровцы», которое, казалось бы, благополучно покинуло лексикон крымчан в не столь отдаленном прошлом.

Образ «бандеровца» тщательно конструировался целыми поколениями советских пропагандистов, пытавшихся вывести для нужд идеологии идеальный тип негодяя – подлого и циничного карателя, который готов пойти на любые жертвы по приказу своих злобных хозяев. Нет, конечно, ничего удивительного в том, что этот проверенный штамп с благодарностью взяли на вооружение уже российские СМИ, когда пришла пора в очередной раз открыть цикл «собирания земель русских». Крымчан, которые в порыве справедливого гнева обзывают ничего не подозревающих полицейских «бандеровцами», тоже можно понять.

В их картине мира, по большей части сформированной вокруг представления об окруженной врагами России, нет места полутонам: если некто творит беспредел, значит он по определению – фашист, агент ЦРУ или, что даже более вероятно, глубоко законспирированный представитель «Правого сектора», прибывший на полуостров для совершения диверсий и подрыва доверия к законным властям. Увы, но многих местных, искренне поддержавших аннексию, ждет ужасное разочарование. Как показывает практика, в роли «бандеровцев» в любой момент могут оказаться они сами. Именно это произошло с депутатом Степанченко, выступившим в поддержку протеста граждан Алушты против незаконной застройки пляжной зоны. Во время избиения в полицейском участке политику не помогли даже личные заслуги времен «русской весны» и место в городском совете.

Однако тут термин «бандеровец», вывернувшись наизнанку, неожиданно приобретает новый смысл. Видишь несправедливость и пытаешься с ней бороться? Сталкиваешься с беспределом, но не сидишь тихонько в своем углу, а протестуешь, сражаешься, требуешь? Поздравляем, ты принят в бандеровцы! Таких вот персонажей, вошедших в клинч с новой российской реальностью Крыма, несмотря на весь энтузиазм в марте 2014-го, можно встретить на полуострове сплошь и рядом. Скорее всего, когда вы открыто назовете их «бандеровцами», они действительно обидятся, но этот аффект не будет долгоиграющим. Зато, немного поостыв и подумав, они наверняка придут к выводу, что услышали от вас самый настоящий комплимент, который в простой и доступной форме отделяет хороших людей от покорной инертной массы.