"Ты помнишь, как всё начиналось?.."

Два года назад, 13 марта 2014 года, более тысячи агрессивно настроенных пророссийских активистов напали на участников митинга за единство Украины на площади Ленина в Донецке. В тот страшный вечер всё начиналось относительно спокойно, но позже ситуация резко изменилась.

Люди с флагами России и, еще мало кому известной, организации “Донецкая республика” закидывали своих оппонентов яйцами, петардами и дымовыми шашками. А когда митинг закончился, принялись избивать уходящих участников митинга.

Это было настоящее побоище в центре города, при скоплении милиции! Не обошлось без жертв - от ножевого ранения погиб Дмитрий Чернявский, который был активистом и пресс-секретарем Донецкой областной организации ВО «Свобода». В этот день он был среди Самообороны, которая охраняла участников акции "За единую Украину".

Мы попросили непосредственных участников тех событий – организаторов проукраинского митинга, случайных участников и активистов, - рассказать о том, каким они запомнили тот день и как оценивают его по истечении двух лет. Некоторые из них попросили не указывать свои фамилии, чтобы обезопасить себя и близких, живущих в Донецке.

Диана Берг. Соорганизатор митинга “За единую Украину”: “Пока на нашей стороне пели гимн и призывали к мирному диалогу, с другой стороны в нас кидали взрывпакеты, петарды, емкости с зеленкой”.

После опыта массового проукраинского митинга в Донецке 5 марта 2014, у нас, организаторов движения "Донецк - это Украина", было двоякое ощущение. С одной стороны стало очевидно, что проукраинских дончан очень много, и выходить на акции нужно обязательно - ведь в тот раз на площади собралось около 10 тысяч человек. С другой стороны мы понимали, что каждый митинг под украинскими флагами - это риск нападения пророссийской толпы. Это подтвердилось сорванным митингом 9 марта. Однако было ясно, что не выходить на массовые акции из-за страха будет малодушием и трусостью. Пример киевского Майдана не давал нам просто тихонько сидеть по домам. Поэтому, было принято коллективное решение провести очередной митинг 13 марта (мы специально выбрали будний день - по выходным в город массово свозили оппонентов для пророссийских акций).

Одной из наших ошибок был анонс даты и места митинга. Разумеется, в горсовет было подано уведомление о проведении акции. Однако пророссийская сторона, заранее зная о наших планах, также подала уведомление о проведении "мирной демонстрации за федерализацию" - в то же время, в том же месте. Этот факт нам стал известен буквально за пару часов, и мы решили не отменять митинг в последний момент - лишь предупредили в соцсетях, что мы будем в опасной близости к оппонентам.

В ночь с 12 на 13 марта нескольких членов нашей команды задержала милиция - за попытку сорвать российский флаг на центральной улице города. Их продержали в отделении 12 часов, и это был очевидный намек, что на патриотизм милиционеров рассчитывать не стоит.

Митинг был напряженным - лишь кордон милиции и цепь самообороны отделяли пару тысяч проукраинских активистов от разъяренной толпы "мирных сторонников федерализации". Пока на нашей стороне пели гимн и призывали к мирному диалогу, с другой стороны в нас кидали взрывпакеты, петарды, емкости с зеленкой. Но самым популярным орудием были яйца - в нас за час кинули тысячи яиц, и вся поверхность площади стала скользкой, как каток. Когда митинг подошел к концу и участники стали расходиться, оказалось, что нас окружили со всех сторон - на этот раз атаковали более опытные и подготовленные люди - с газом, дубинками, ножами и пистолетами. К счастью, большинству удалось уйти. Организаторы остались в живых только благодаря самообороне - нескольким десяткам ребят, взявших весь удар на себя. А толпа оппонентов все росла, атакуя наших парней, среди которых был и Дима Чернявский..

Именно там, возле милицейского автобуса, Дима получил смертельное ножевое ранение, пока милиция спокойно наблюдала за побоищем. Именно этот автобус должен был эвакуировать самооборону в самом крайнем случае - и он оказался ловушкой. Именно тогда Донецк пролил первую кровь за целостность Украины, и надежда решить конфликт мирным диалогом исчезла.

Артём, активист донецкой самообороны: “Мы пытались не допустить того, что, в итоге, произошло на Донбассе”

Я понимал, что мы должны показать всей Украине, что в Донецке есть патриоты. И мы должны выходить на улицы с флагами нашего государства. В гущу событий того дня попал случайно. Уже там, на площади, мне предложили вступить в так называемую самооборону - повязали на руку красную ленту. Это означало, что я теперь должен, в случае потасовок, защищать мирных граждан от провокаций пророссийски настроенных оппонентов. В том числе и свою родную сестру, которую встретил случайно там же, на митинге.

Ощущения в следующие дни были двоякими: при просмотре фотографий событий того вечера, обнаружил своих товарищей, которые находились «по другую сторону баррикад».

То, что произошло два года назад, сейчас не представляется чем-то из ряда вон выходящим, на фоне войны, на фоне того, что пришлось покинуть родной город. В памяти отложилось, как мы пытались не допустить того, что, в итоге, произошло на Донбассе.

Дмитрий Ткаченко, руководитель аналитического центра "Фабрика мысли "Донбасс": “По прошествии двух лет, я хочу концентрироваться на том, к чему подвигли те события меня и моих единомышленников”

Уже к 8 марта стало известно, что против нас готовят серьезные провокации, поэтому, “Комитет избирателей Украины” и несколько других объединений не поддержали идею проведения митинга 13 марта.

По прошествии двух лет, я хочу концентрироваться на том, к чему подвигли те события меня и моих единомышленников. Именно после событий 13 марта было принято решение создать объединение “Комитет патриотических сил Донбасса”. Нам удалось создать одну из первых волонтерских групп по помощи украинской армии, начать формировать медиа-пространство и показать что Донецк - это Украина.

Многие из нас стали добровольцами, волонтерами и продолжили свою борьбу. Те печальные события в Донецке показали, что в Украину должен вернуться какой-то другой Донбасс и нам самим предстоит его спроектировать.

Игорь, студент: “После ада на митинге, я понял, что мой любимый Донецк для меня навсегда потерян”

Я коренной житель Донецка. Узнал об акции из соцсетей. Воодушевленный предыдущим многотысячным митингом патриотов Украины, который прошел за неделю до этого, решил принять участие и в этом. Обзвонил друзей с проукраинской позицией, предложил пойти всем вместе. Многие сказали, что опасаются идти на такие мероприятия из-за возрастающей агрессии в городе ко всему украинскому. В итоге, мы пошли только вчетвером, включая одну хрупкую девушку, которая полностью укуталась украинским флагом и шла в таком виде несколько кварталов.

Мы подошли к площади Ленина, когда митинг был уже в самом разгаре. В этот момент активисты как раз пели гимн Украины, а мы его с удовольствием подхватили. Стало реально тревожно, когда мы увидели наших разъяренных пророссийских оппонентов и по сути бездействующую милицию. Потом в нас полетело всё, что только возможно - яйца, петарды, камни. Когда в метре от нашей хрупкой девушки взорвалась дымовая шашка, а в голову несколько раз попали яйца - мы втроем увели ее подальше от всего того мракобесия.

Митинг закончился и подходя к пешеходному переходу возле “Макдональдса” нас начали избивать люди с российскими триколорами. Мы давали отпор, но они количественно нас превосходили. Девушку они не били, только порвали на ней украинский флаг. Позже мы узнали о гибели Димы Чернявского, что повергло нас в неописуемый шок. После всего этого ада я понял, что любимый город для меня навсегда потерян.

Я приезжаю в Донецк достаточно часто - там у меня остались практически все близкие родственники. Но я физически не могу находиться там долго, редко выхожу за пределы нашего дома, хотя он находится в 15 минутах ходьбы от той самой площади Ленина. Просто хочу оставить в памяти любимые места Донецка без “ДНРовской” символики, без разрухи на улицах и в головах сепаратистов.

Сергей Гармаш, журналист: «Никто не сделал тогда выводов. Ни в Киеве, ни в Донецке»

На самом митинге я не присутствовал. В это время меня пригласили на прямой эфир телекомпании «Донбасс». Там были прямые включения с митинга, и мы знали, что происходит массовая драка, но то, что она перерастет в откровенную резню, я тогда еще даже допустить не мог. Мне казалось, что милиция и власть должны соблюдать хотя бы видимость защиты государственности, поскольку от этого зависит их пребывание на своих должностях… Именно с этого, на мой взгляд началась «Русская зима» на Донбассе: отморозки почувствовали свою безнаказанность, ощутили, что они сила. А власть и правоохранители, не понеся ответственности за происшедшее, поняли, что можно играть в игры, а не выполнять свои должностные обязанности. Более того, после этого митинга милиция начала преследование ребят из Самообороны…

Сразу после митинга я поехал в больницу Калинина, куда привозили пострадавших. Видел эту кровь, общался с людьми. На следующий день, как журналист, общался с организаторами и оказалось, что во многом, то что случилось, произошло и по причине неорганизованности проукраинских сил, их не скоординированности. Я не виню в этом ребят, на тот момент мы еще не понимали, что выступаем против хорошо организованной и проплачиваемой кампании, стимулированной из России. Это уже позже стало известно о целых группах приезжих из Ростова, живших при донецких храмах; явочных, хоть и не сильно законспирированных квартирах; о том, что в Донецк на такие акции специально свозились титушки и откровенные уголовные элементы со всей области. Весь криминальный мир, на который имели влияние януковичи, иванющенки, ахметовы и прочая «региональная» нечисть работал на создание хаоса и конфликта, в котором каждый надеялся получить свои дивиденды. Они делили область между собой, а Россия, использовала ситуацию, чтоб разыграть свой сценарий. 

К сожалению, никто не сделал тогда выводов. Ни в Киеве, ни в Донецке. Мы не закрыли границы для верениц «туристов» из России. Не поменяли руководителей милиции всех уровней. На Банковой не заставили региональную власть стать властью… В общем, все что мы имеем сейчас началось именно с той первой крови.

Руслан Бирюков, “ОстроВ”