Що насправді..

Портніков: С первого же момента, когда Путин решил лететь, российская сторона стала публично намекать американской, что неплохо бы попросить о встрече с Путиным. Американцы делали вид, что не понимают лавровских намеков. Тогда россияне стали настойчиво просить сами – но их несколько раз отшивали, объясняли, что у президента США нет времени на какого-то там Путина. Тогда в Кремле задумали самую настоящую спецоперацию с отправкой войск в Сирию – стали появляться сообщения о появлении в этой стране не только новой российской техники, но и военных.
На Западе всерьез испугались, что российское присутствие может стать дополнительным фактором дестабилизации в Сирии и к тому же привести к непредвиденным эксцессам, когда, например, российские военные, поддерживающие Асада, попадут под огонь отрядов сирийской оппозиции, поддерживаемой Западом. Тут уже просить Обаму о встрече с Путиным стали не только в Москве, но и в Берлине.

Но когда Путин прибыл в Нью-Йорк, оказалось, что ему не просто нечего сказать – а вообще нечего сказать. Ни с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН, ни на встрече с Обамой. У Путина нет никакой новой украинской повестки дня. Его главная задача – тянуть время, не позволяя выдавить себя из Донбасса и ухудшить положение оккупационного корпуса в Крыму. Именно поэтому на предстоящей в пятницу встрече “нормандской четверки” он будет делать все возможное для пролонгации Минских соглашений. А на встрече с Обамой он мог разве что выслушать претензии – причем то, что это были именно претензии, и именно по украинскому вопросу, продемонстрировало присутствие на переговорах рядом с американским президентом Виктории Нуланд, а не Джона Керри.

Pavlo Nuss: Путин жалок. Русские агрессоры потерпели сокрушительное поражение, и наши американские братья заблокировали предложение Путина по Сирии. Об этом сообщают СМИ. Добавлю, что, по моему предположению, США заблокировали предложение и по украинскому вопросу, поставив Путину четкий и конкретный ультиматум. Следим дальше.