Аналитика

Это может показаться парадоксом, но Эрдогану своим вторжением удалось сделать то, чего Москва добивалась годами: убедить сирийское правительство и курдов в необходимости совместных действий, пишет эксперт клуба «Валдай» Константин Труевцев.

Три события привели к изменению ситуации на северо-востоке Сирии, причём они изменили её кардинальным образом:

• Вывод войск США из этого района;

• Вторжение войск Турции и так называемой Сирийской национальной армии в северо-восточные районы САР;

• Договорённости, достигнутые Владимиром Путиным и Реджепом Эрдоганом в Сочи.

Вывод американских войск был воспринят турецким президентом как руководство к действию. Угроза вторжения в Сирию с целью «подавления террористов», под которыми он имел в виду Отряды народной самообороны сирийских курдов, были исполнена турецкой армией и отрядами «СНА» практически молниеносно после ухода американцев. Турецкие войска вместе с прокси выдвинулись на сирийскую территорию на протяжении 100 км между городами Рас-аль-Айн и Тель-Абъяд, на какое-то время заняв оба города и углубившись на 35 км, то есть на то расстояние, которое Реджеп Эрдоган заранее объявил «безопасной зоной» вдоль турецко-сирийской границы. Курды сочли это смертельной опасностью для своего существования, а уход американцев – предательством, сирийское правительство же посчитало это прямой агрессией против страны. Это сблизило обе стороны и заставило их пойти на компромисс, договорившись о совместных действиях.

Дело в том, что российские политики полагали, что противоречия между курдами и Дамаском не являются непримиримыми, и по крайней мере в течение двух последних лет вели терпеливые переговоры с обеими сторонами на разных уровнях, стремясь убедить их прийти к какому-то, пусть временному, компромиссу. Однако обе стороны занимали неуступчивые позиции, которые с курдской стороны стимулировались упованием на защиту американцев, а со стороны Дамаска – представлением о том, что всё равно он выигрывает войну и курды никуда не денутся.

Это может показаться парадоксом, но Эрдогану своим вторжением удалось сделать то, чего Москва добивалась годами: убедить сирийское правительство и курдов в необходимости совместных действий. И эпизоды таких совместных действий возникли.

Но ситуация накалялась, резко нарастала угроза прямых военных столкновений между регулярными армиями Турции и Сирии, чего в принципе в течение всего сирийского конфликта пытались избежать как в Дамаске, так и в Анкаре. Чрезвычайно опасным такое развитие ситуации виделось и в Москве.

Отсюда и возникла идея встречи в Сочи, инициированной российским руководством. И эта встреча принесла такие плоды, которые оказались в той или иной степени приемлемыми для всех трёх сторон: Дамаска, Анкары и сирийских курдов. То есть радости ни одна из сторон не испытала, но все самые большие угрозы были устранены.

Что получилось в итоге и как это выглядит на сегодняшний день?

• Сирийская армия заняла позиции на всём протяжении границы с Турцией от восточных предместий города Джараблус до самой восточной точки на пересечении с границей Ирака, за исключением упомянутых 100 км. В общем, это значительный и непредвиденный успех – это не предполагалось как сирийской, так и российской стороной на текущем отрезке конфликта. По сути, это стратегическое изменение в плане восстановления территориальной целостности страны.

• Турецкая сторона получила то, чего добивалась, если её целью действительно было обеспечение полной безопасности границ с Сирией. Северо-западная часть границы находится в зоне турецкой оккупации, а северо-восточная – в зоне совместного патрулирования турецкой и российской военной полиции. Причём именно российская военная полиция становится гарантом недопущения каких-либо ударов по турецкой территории с сирийской стороны, патрулируя зону безопасности на постоянной основе. Правда, глубина этой зоны – 5, а не 35 км, как первоначально хотели турки, и по этому поводу выказывается недовольство со стороны турецких генералов: дескать, «нас обманули». Но на это может быть аргументированный ответ: во-первых, вы чего хотели – безопасности или территории; во-вторых, это сирийская территория и вопросы глубины зоны безопасности должны обсуждаться на непосредственных переговорах с сирийской стороной. Скажите спасибо, что она проявила добрую волю и согласилась на 5 км.

• Курды получили гарантию от разгрома. Но не только. По факту в ходе совместных действий с сирийской армией они отбили город Тель-Абъяд; по поводу города Рас-аль-Айн идёт противоречивая информация, судя по всему, бои там продолжаются. Нюанс заключается в том, что турецкая армия в этом районе предпочитает использовать наёмников из «СНА», а те становятся законной целью как сирийской армии, так и курдов.Что касается высказываний президента Башара Асада по курдскому вопросу, прозвучавших в его последних интервью, они нередко получают одностороннюю трактовку. На деле то, что он говорил, далеко не однозначно. Он, в частности, критикуя часть курдов за сотрудничество с США, в то же время отмечал, что часть вооружённых отрядов курдов влилась в сирийскую армию и ведет в её рядах совместную борьбу с оккупантами.На самом деле, с курдско-сирийским примирением дело обстоит далеко не просто, взаимное отчуждение и недоверие отнюдь не преодолено, а представления о том, как будут строиться отношения в дальнейшем, по-прежнему существенно разнятся. Но, как говорится, процесс-то уже пошёл, часть ОНС воюет по факту в тесной координации с САА, причём так же по факту это происходит на автономной основе.И последнее. Возвращение части американских отрядов «для охраны сирийской нефти» вызывает законное возмущение в Дамаске и в Москве, да и кто же одобрит этот неприкрытый грабёж? Но, на мой взгляд, как и многие другие действия Дональда Трампа, этот шаг вызван исключительно предвыборными соображениями. В данном случае речь идёт о том, чтобы задобрить часть американской военной элиты