Наверное каждый из вас в своей жизни слышал фамилию Мур. Но речь пойдет не об актрисе Деми, не об художнике Альберто Джозеффе или ещё о каких-то Мурах. Я имею в ввиду Алана Мура-писателя-графика. Одни называют его гением, другие говорят про него что он просто псих. Но ни у первых ни у вторых нет сомнений что он таланлив. Он умеет открыто, с присущей ему хладнокровностью, описывать свои мысли и чувства, комментировать события и ... убивать своих героев.
Его последний экранизированный шедевр "Хранители" уже в прокате.
...На часах уже двенадцать без пяти, Апокалипсис, наверное, в пути. В другой Америке 85-го, что выиграла вьетнамскую кампанию и пустила под нож хиппи, по-прежнему правит Никсон, обозленные Советы потрясают ядерными мощами близ Кабула, и обе стороны – что «кремлевские геронтократы», что «пентагоновские ястребы» – держат пальцы на «спусковом курке атомной войны», до которой, как уже было сказано, осталось ровно пять минут. Словом, человечеству суждено погибнуть, да туда ему и дорога. Но за эти пять минут можно сделать очень много...
Вот о чем повествует Ален. Как и всякий гений, он считал и считает родное творчество самодостаточным и заочно проклял все экранизации своих книжек с картинками. Как и всякий гений, он левак, как и всякий гений, падок на крайности. В государстве Мур видит лишь инструмент насилия, при этом – что уже сверх всякой меры – разделяет крамольную мыслишку Берджеса («Заводной апельсин»): «Насилие, совершаемое личностью, предпочтительнее насилия, совершаемого государством».
Несколько цитат из популярных изданий:
Детство писателя-графика Алана Мура пришлось на те времена, когда англичанам снились советские ядерные подлодки, всплывающие в дельте Темзы, а Великий Кормчий Мао увещевал не бояться атомной войны: «Пусть половина человечества погибнет, зато остальные будут жить при коммунизме». Очень возможно, что Алан Мур с этим тезисом согласен. По крайней мере, с первой его частью: он всегда испытывал явный дискомфорт от существования человечества. Этим, а также склочностью и бородой в полтора портфеля Мур и прославился. Знать о нем больше, право, лишнее.
Вот ещё момент- цитата самого Алена: «Мне легче было бы изнасиловать, а затем убить полный автобус умственно отсталых детей, предварительно обколов их героином, чем смотреть на экранизации», – говаривал Мур»
Стоит ли удивляться, что герои Мура сплошь террористы, маньяки, анархисты и психопаты (см. «Из ада», «Лига выдающихся джентльменов, «V значит вендетта») преследующие туманную, но явно благую цель. Столь благую, что с людишками – расходным материалом – можно не считаться. Лес рубят – щепки летят. Славной охоты, товарищ Маугли
Но вернемся к советским подлодкам. Вскоре после фултонской речи Черчилля и начала холодной войны Супермен обзавелся мозгами и кодексом чести (ранее – хаотичный кусок мяса), а Бэтмен избавился от расизма в пользу альтер-эго добропорядочного буржуа-филантропа. Словом, супергерои были поставлены на службу идеологии, а равно – суперзлодеи (к примеру, одним из ключевых врагов парня с Криптона был генерал Зод, зачатый от двух советских космонавтов и выращенный в лабораториях КГБ). Так было ровно до того, как Алан Мур со свойственным ему цинизмом заметил, что психически здоровые люди не носят трусы поверх кальсон и не бегают по ночам в плащах да по крышам.
Исходя из этого наблюдения он и создал собственный паноптикум суперов. Параноика Роршаха, эдакого частного сыщика в фетровой шляпе из нуара (для всей полноты образа не хватает только зажатой в углу рта сигареты, но через маску курить проблематично), невротика и мизантропа, что встретил смерть матери воплем: «Отлично!». Расиста Комедианта, что умеет ценить красоту размазанных по тротуару мозгов, особенно если это мозги президента Кеннеди. Закомплексованного мямлю под ник-неймом Ночная сова, у которого с потенцией все в порядке лишь тогда, когда он в суперкостюме. Сноба Озимандиса, тяжело переживающего собственное превосходство над несовершенными всеми. Человекобога Манхэттена, обладающего эмоциональным потенциалом устрицы и душевной теплотой чемодана. Словом, персонажей, от нравственных сомнений весьма далеких.
Сравнения с другими неоднозначными суперами, в частности, с рефлексирующим Бэтменом из «Темного рыцаря», неизбежны, меж тем эти фильмы не звенья одной цепи. Принципиальное отличие – образ зла. Если «Рыцарь» одним из первых в истории кинокомиксов отказался от зла ирреального в пользу зла максимально убедительного, то в «Хранителях» персонифицированного зла нет вообще, главная пакость – человечество в принципе. Исходя из буквы и духа жанра, его необходимо уничтожить, но – не стоит. Само управится.
Нет, не «Бэтмен» прамамка «Хранителей», а «Мститель», «Город грехов», «Робот-полицейский» и, как ни странно, «300 спартанцев» – сюжеты от еще одного гения, народившиеся уже по другую сторону Атлантики, – Френка Миллера. С Муром его сравнивали еще до того, как все эти картинки пересняли на метр. И Миллера Мур, разумеется, проклял.
И вселенная «Хранителей», и Бэйсин-Сити «Города грехов», и Детройт «Робокопа», и даже Фермопилы, где греки персов били, – везде надежда уж померла и зримо разлагается. В этом вполне хрестоматийном чистилище супергерои всегда поспевают слишком поздно, когда собаки уже доедают остатки истерзанной маньяком девочки, чтобы не предотвратить преступление, но покарать нечестивца – максимально кроваво, как нездоровая душа лежит.
Словом, человечество нужно оберегать от человечества же, периодически разряжая толпу автоматными очередями, чтоб оставшихся охранять попроще было. Да, все люди – насекомые, но ты уж приголубь божью коровку, раз надавал по усам тараканищу: кто мал да не вонюч, имеет право еще посидеть на газончике, остальных же – каблуком. Каблуком тех, кто сам не краше, но «право имеет» (то есть супергероев). Волки охраняют стадо с баранами и охраняют хорошо, ибо с тех баранов и сыты.
Сие – эталонная позиция ультраправых, что от нравственных сомнений еще дальше, чем психопаты в масках. Они нашли друг друга, и во вселенной «Хранителей» супергерои были сняты с идеологического фронта для переброски на передовую. К 1985-му футурамовский, карикатурный Никсон уже пятикратный президент, Уотергейта не было, а вьетконговцы пали ниц перед человекобогом Манхэттеном, расщеплявшим их посотенно под музыку Вагнера, что есть самая язвительная аллюзия на копполовский «Апокалипсис сегодня».
Все эти сюжетные узелки, вся эта мораль, считывать которую тяжело и неприятно, всё это переосмысление жанра – заслуга, в первую очередь, Мура. Заслуга режиссера Зака Снайдера другая и, по гамбургскому счету, выше: большинство сходилось в том, что экранизировать данный графический роман невозможно в принципе. Нелинейный, вязкий сюжет, состоящий из полунамеков, миражей и воспоминаний, складывался в единое целое на бумаге, но при переносе на ленту рисковал распасться на атомы, что ваш доктор Манхэттен. Заявить такое на экранизацию – все равно что попроситься из окопного тыла (см. прежние фильмы Снайдера – «Рассвет мертвецов» и «300 спартанцев» – очень красивые, но безбожно тупые) на штурм чего-нибудь «вечно непокоренного», где если и не критики пристрелят, то фанаты Мура зубами загрызут.
«Хранители» – злая, убедительная, яркая картина, да к тому же цельная, как скриншот. Снайдер подошел к ней с известной долей ностальгии (ретросекс, ретродраки, ретромузыка – Дилан, Хендрикс, Саймон и Гарфанкел), с трогательным уважением к первоисточнику. Из муровского кирпича, куда вошло 12 комиксов, он выжал жиру по максимуму, бережно сохранив все фетиши нечесаного старикана вроде значка-смайлика с каплей крови самого мерзостного из суперов – Комедианта, с убийства которого и начинается фильм.
Стоит ли говорить, что Мур Снайдера все равно проклял. От человека, что, по его собственным словам, с середины девяностых поклоняется языческому богу-змею Гликону, другого, впрочем, и не ждали.
